Время своих войн-1 (СИ)

   Ненормальность последней драки в том, что, вроде бы двое (которых пострадавшие выставляли зачинщиками) побили многих. Двое с команд - "фиг знает куда", побили "парашютистов" - группу призывников, куда по традиции стараются определить тех, кто лбом кирпичи ломает. Скольким точно досталось, уже не определишь - не у всех "оргвыводы" на лицах нарисовались, но четверых "парашютистов" (уже ясно) придется задержать с отправкой по причине: "легких телесных средней тяжести", а еще десятку той же номерной команды оказывать помощь на месте...

   - Задержал?

   - Развел по разных этажам. Сержантов приставил. Куда я их? Милицию что ли вызывать? Комендантский взвод? Ни на губу, ни в кутузку не определишь!

   В самом деле... Есть такие, вроде серых ангелов, застрявших между небом и землей. Паспорта отняли - теперь не гражданские, а военный билет еще не вручили - не присягнули, чтобы по воинским законам точно определить - куда тебя серенького за неангельские выходки - на губу или прямиком в штрафбат?

   - У "парашютистов" теперь недобор.

   - Вот пускай с этими в одной командой и отправляются! Достали меня эти "десантнички"! Еще и тельник не примерили, а апломбу у каждого на десять пехотных дембелей. А со службы, видел какие возвращаются? Павлины!..

   До этого комендант изрядно наорался - пар выпускал.

   - Какая, бля, команда! Да они все у меня на Новую Землю отправится - в сортир будут ходить, за канат держась! Все!

   Только понятно, что не в силах. Разве что, одному-двум поломать службу, но не всем же скопом - нет такой возможности, да и не про все номерные команды известно - какой учет, может, личные дела уже в части, может, с гражданки их пасут и пестуют. Да и куда, собственно, отправляются. Некоторые в самом деле "темные", хотя о чем-то можно догадаться по косвенным - все офицеры, прибывшие за призывниками, должны у коменданта отметиться, печать поставить на "командировочном листе" - время прибытия-убытия...

   Тем временем виновники знакомятся.

   Маленький, черненький, чем-то смахивающий на еврея или цыгана, если бы не курносый нос и заскорузлые, сразу видно - от постоянной работы, руки, с разбитой губой и наливающимся фингалом, говорит живо и весело:

   - Как тебя?

   - Федя.

   - А меня - Юрка. Но можно - Петька, если по фамилии. Петров я! Здоров же ты драться, Федя, никогда такого не видел! Дружить будем?

   Федя еще ни с кем не дружил, рассчитывал только на самого себя, но тут парень - ростом маленький - в раскладе на любой взгляд безнадежном, в котором каждому должно казаться, что лично его это дело не касается, влез, стал рядом без личной выгоды.

   - Будем?

   Друг не в убыток - два горя вместе, третье пополам. Федя осторожно кивает, потом чуточку увереннее - будем!

   - Я нож с собой взял, но тут на входе обшманали, забрали. Жаль, хороший нож, надо было спрятать лучше. Зато домашнего у меня много. Тушенка. Мясо! Лося кушал?..

   Петька достает здоровенную стеклянную банку, тычет в нее ложку, выковыривая кусок мяса.

   - Придурки, надо же какие, придурки! Свое сожрали и нормально попросить не могли. Обязательно надо с выебоном. И чего тебя выбрали? У меня-то сидор крупнее. Знаю! За чемодан прицепились! Пусть и маленький, но многих ты здесь с чемоданом видишь? Слушай, а как ты того первого заломил? Покажешь?..

   - Надо же такому случиться!..

   Комендант вслух сокрушается (правда, не без издевки), зная, что прибывшим деваться некуда, что с общего согласия вычеркнут из списка четыре фамилии и впишут новые (из списка - "хрен знает что"), и он, комендант, обязательно умолчит, что в списке окажутся и те двое, что весь этот сыр-бор устроили, а вечером позволит себе чуть-чуть больше коньячку, представляя смачные картинки в прицепном вагоне витебского направления - кашу, которую расхлебывать уже этим...

   Впрочем, в последнем он ошибается...

   В вагоне кто-то разносит слух, что эти двое из какой-то особой команды диверсантов, тоже "свои", только до времени держались отдельно. Лейтенант (старший лейтенант) и сержанты (тоже сплошь старшие), удивляясь, чуточку беспокоятся - насколько тихо проходит поездка. Какой-то "не такой" призыв - никто не "прогуливает" остатки свободы.

   Сопровождающий, тем не менее, прознает что произошло накануне, что те, кто "побил" - из-за кого произошла такая утеря по качеству, находятся здесь же в вагоне. Как бы ненароком (штатное собеседование по уточнению личных данных) вызывает к себе тех, кто с синяками, угощает чаем с печеньем, доброжелательно, по-отечески расспрашивает. Почти все указывают на Федю и Петьку как зачинщиков (впрочем, весьма сконфуженно, неубедительно), рассказывают и про остальное. Теперь, когда поостыли, с неподдельным восторгом, будто один Федя со всеми справился, а про второго почти не упоминают - тот, вроде как, у первого на подхвате был... Потом сопровождающий расспрашивает Федю; кто таков, откуда сам, и кто родители. Ценит за немногословность, делает какие-то собственные выводы, а по прибытию в учебный центр, Федю и Казака сразу же разлучают...

   - Куда такого недомерка?

   - В хозвзвод!

   Петька говорит, где их хозвзвод видел и идет на губу...

   Сначала, конечно, объясняет, как может:

   - Отец в разведке служил, дед, прадед - в пластунах! Они в гробу перевернутся, если узнают, что я в хозвзводе!

   Недопоняли...

   ... Вид солдата, находящегося не при делах, у всякого старшего офицера способен вызвать приступ яростного идиотизма. И хотя "старших" не видно, но и лейтенантам до точки закипания надо отнюдь не много, едва ли сами успевают насладиться зрелищем. Петька сидит по-турецки на крыше небольшой электрощитовой. Вид наглый, раздражающий.

   - Боец! Ну-ка, спрыгнул сюда бегом!

   Легко соскакивает, как обезьяна. Отдает честь.

   - Боец Петров по вашему приказанию спрыгнул, товарищи лейтенанты!

   Именно так, всем разом и никому конкретно.

   Петька формой не выделяется, рожа серьезная, глаза внимательные, но смотрится как-то... неуставно. "Лейтенанты" во множественном числе, да еще из уст такого - карикатурно маленького... что будто бы, вот-вот, улыбкой треснет, да еще на глазах всей разведки, что строевой занята согласно штатному расписанию...

   - Какая рота? Почему без дела?

   - Хозвзвод! Без дела по причине самовольной отлучки.

   Каков нахал!

   - Дембель? - бросает догадку один. - Задержали в части?

   - Никак нет, товарищи лейтенанты, этого самого призыва!

   Теперь понятно - наглость! Запредельная наглость, но неясна причина - должна же быть причина? Тут еще те, кто в шеренге, уши навострили - вроде бы зрелище намечается.

   Петька этим опять с того же самого:

   - Отец в разведке служил, дед служил и прадед. Они в гробу перевернутся, если узнают, что я в хозвзводе!

   - Отец тоже?

   - Нет - отец еще живой, - конфузится Петька, - Но он об меня обязательно дрын обмочалит, когда домой вернусь. За то, что поломал традицию.

   - Так сурово?

   Петька кивает, и подумывает, не нагнать ли на глаз слезу, но решает, что перебор будет - лишнее, неизвестно как к этому отнесутся.

   - И что ты такого умеешь, чтобы тебя разведка оценила?

   У Петьки на этот счет ответ давно заготовлен.

   - Во-он, видите тот пролесок? Дайте мне пять минут, я там спрячусь. Все равно ваши бойцы никому ненужной дурью занимаются...

   Спустя полчаса собираются на том же месте, только без нахального недомерка.

   - В дураках оставил, - мрачно говорит один из лейтенантов. - Пролесок насквозь пробежал и деру. Рожу запомнили? И не из хозвзвода он! Может быть, и не нашей части. Соседи из "полтинника" разыграли - теперь месяц будут хихикать... Кто-нибудь помнит - есть у них в разведроте такой маленький, нагловатый?.. Командуй построение!