Служба без опасности. Последний шанс палача (СИ)

- А пойдем-ка, покурим-ка, - предложил Глеб сам себе, фразой из подзабытого мультика про Масяню. Присел на край бетонной чаши, сигарета затлевать никак не желала, а процесс чирканья зажигалкой сделал бы честь актеру мимического жанра. После неспешного курения (еще минут пять) обошел Глеб фонтан, повернувшись левым плечом к входу в сквер, походка его сделалась расчетливо-вялой, а дальнейший путь лежал прямо в кипень кленов и кустарника. Ровно через пятьдесят шагов чуть не запнулся о пакет – обычный, полиэтиленовый, явно не пустой. Подхватил его из травы, оставив взамен конверт с купюрами, дальше ноги понесли сами, аж удерживать пришлось.

За кустами и газонами уже улица: машины, суета, пара синих «биотуалетов». В одном из пластмассовых чудес цивилизации Глеб засел намертво, оплатив эту радость мятым червонцем. Пакет с эмблемой магазинов «Евросеть», внутри тяжелый газетный сверток, а там, под тремя слоями бумаги обнаружилась и сама покупка. Новый смартфон. Системы Макарова, с двумя магазинами и коробочкой патронов. Не к месту вспомнились прошлогодние приключения, а потому лапать смертоносную игрушку Глеб пока не стал. Вышел на улицу, бабушки над ведрами яблок взялись предлагать товар, встречная девчонка вдруг улыбнулась, будто и впрямь понравился ей хмурый дядька с настороженным взглядом. Жизнь по-прежнему хороша, и даже стальной восьмизарядный «гаджет» в пакете казался сейчас лишь перестраховкой. Средством продлить хорошую жизнь на максимально долгий срок.

Для следующей встречи оружие не понадобится. Скорее всего.

[1] Равшан и Джамшуд – персонажи популярного скетч-кома "Наша Russia" (прим. автора)

Часть 3. Глава 4

Глава 4

Ученый человек Акоп

Деньги меняют не только внешность – в этом Глеб убедился доподлинно. Кое-кому внезапно свалившийся капитал добавляет куража и жизненной легкости, будто крылья отрастают. Бывший скромный бухгалтер начинает, вдруг, мотаться по сафари и нырять с аквалангом на Большом Барьерном рифе, офисная мышка перекрашивается «под Леди Гагу» и ударяется в свободный секс, а почтенные отцы семейств, бывает, женятся на профурсетках, годящихся во внучки. Всякое возможно.

Бывший боевик Акоп, хулиган и агрессор, превратился за двадцать лет в почтенного армянского мужчину, абсолютно к риску не склонного.

- Пускай сопляки хвост пушат, - сказал он Глебу через полчаса после встречи, смакуя сочную долму. На чистом русском языке сказал, без намека на акцент. – Пускай пушат и корчат из себя дашнаков, а я свое отвоевал, брат.

Встрече предшествовала долгая прелюдия, именуемая в иных кругах «протокольными мероприятиями». Звонок, к примеру, на засекреченный, «для своих» номер, под который имелась у Акопа отдельная трубка. Солидный армянский мужчина узнавать Глеба никак не желал, пришлось напомнить кое-какие мелочи из прошлой жизни. Акоп ностальгии не выразил, зато в дальнейшем разговоре замелькало, как когда-то, слово «брат», и тон стал вполне дружелюбным. Еще некоторое время экс-боевик демонстрировал приверженность европейским обычаям, норовя пригласить Глеба в кафе и пообщаться «как интеллигентные люди». Отвергать предложение пришлось по-русски бесцеремонно, намекая на то, что «прослушивают нынче везде». Итогом долгих согласований стала договоренность о визите, а потом и доставка с почестями.

Вышел, просто-напросто, Глеб сегодняшним днем на оговоренный перекресток, а напротив тут же тормознул «мерседес-брабус», черный как смоль и тонированный почти вкруговую. Несколько секунд Глеб ожидал ствола из окошка, потом тяжелая дверь распахнулась, и наружу вылез тяжелый человек с тяжелым взглядом. Лично Акоп, не хухры-мухры! Приветствие вышло по-кавказски экспрессивным, зато в дальнейшей беседе хозяин авто старался выглядеть сдержанней любого англичанина. До самой виллы на Рублево-Успенском шоссе, где ждала уже обширная «поляна» во дворе, под навесом. Торфяной дым здесь ощущался, но не очень – ветром сдувало. Молчаливые мужчины в черных костюмах откупорили бутылки, молчаливая брюнетка с грубоватым лицом подала на стол кучу всего горячего, ароматного, только с плиты. Преломили матнакаш, пригубили коньячку, а там и беседа пошла.

- Люблю так посидеть, с другом на свежем воздухе! – признался Акоп, когда пары «Ноя», наконец, распечатали разговорные центры. – Вот скажи, что вообще человечество лучше придумало, чем покушать у огня?!

- Ну, приятных изобретений много. Хотя, поганых все равно больше. Например, делать новых людей можно только одним приятным способом, а для убийства куча вариантов.

- Почему делать одним? – заинтересовался Акоп, аж жевать перестал. – А эти… пробирки там?

- Да я не об этом, - улыбнулся Глеб, решив изъясняться прямее и проще. – Достали, говорю, меня войны, брат Акоп! В тайгу даже уезжал, хотел просто дышать воздухом, а не вышло!

- Да, войны – это плохо, - согласился экс-боевик. – Войны портят бизнес и разрушают эти… как их… сложившиеся социально-экономические связи между регионами.

- Чего разрушают?!

- Э-э, ты нерусский, что ли? Связи, говорю, и отношения! Хотя, брат, есть теория, что сами государства появились из-за войн. Как результат объединения народов перед лицом опасности.

- Акоп, ты меня поражаешь, - сказал Глеб серьезно, нацелившись вилкой на кружок печеного баклажана. – Если окажется, что ты кандидат исторических наук…

- Я скоро доктор буду, - сообщил армянин без намека на шутку, разбрасывая по бокалам пару глотков янтаря. – И не истории, а политологии, брат. Это наука про то, как устроен мир.

- Знаю, - покивал Глеб смиренно. – Я хоть сам студент-недоучка, но грамоту разумею и про ученых людей наслышан. Куда дальше думаешь двигать?

- Э-э, зачем двигать, мне и тут хорошо! Здесь все уважают, на родине тоже все уважают. С президентом даже знаком! Потом, может, в дипломаты пойду, буду посол в России. Этот… певец азербайджанский смог, а я чем хуже?!

- Бюль Бюль оглы?

- Да, точно. Он хоть и азер, но хорошо пел, я его уважаю.

- Еще немного, Акоп, и ты созреешь до западной политкорректности, - сообщил Глеб, ощущая, что забрел не туда. Искал, понимаешь, головореза, а нашел ПОЧТИ доктора наук с дипломатическими амбициями!

- Европа, правда, отходит от этих дел, арабы совсем на шею сели. У них там скоро будет национализм, а мы, наоборот, в любви погрязнем.

- Э-э, Европа-шмаропа! – отмахнулся Акоп презрительно, будто и не корчил из себя час назад ЖЕНТЛЬМЕНА. – Они еще по деревьям лазили, а у нас уже было царство Урарту!

- Помню-помню. И ковчег именно к вам причалил, и христианство вам апостолы притащили, в обход Рима… я всё назвал?

- Ты насмехаешься что ли? – помрачнел армянин, брыластое лицо сделалось, вдруг, жутковатым, будто морда старого медведя. Это выражение Глеба и остановило – минуту назад еще хотел распрощаться, а тут вернулась надежда.

- Боже упаси. Есть вещи, Акоп, над которыми не шутят. Родина, долг, семья, честь. Ты мне когда-то помог отомстить, потому и сейчас решил к тебе обратиться. Не к доктору наук, а к тому Акопу, которого в горах видел. С азербайджанцами ты теперь дружишь, воевать бросил… извини, может, зря я тут?

- Ты чего к азербонам привязался? Это всё история тоже, они были персы, мы – Урарту, древние дела! Бизнес делать надо, а не войну!

- Я тебе заплачу, если поможешь. Мне нужно спасти свою женщину и собственную задницу, тут уже не до бизнеса.

Молчаливая брюнетка появилась неслышно, неся громадный серебряный поднос с шашлыком. К мясу следовал салат из свежайших помидоров с базиликом, а пахло всё так, что желудок ворохнулся в брюхе, забыв предыдущие закуски.

- Моя дочь, - кивнул Акоп на девушку с небрежной гордостью. – Ты ее должен по Армении помнить. В люльке там лежала, хо-хо! Хочешь ее в жены? Умная, работящая и неболтливая. Один недостаток – привыкла жить на Рублевке! Ах да, извини, у тебя ведь какая-то женщина уже есть, которую спасать надо!