Ледяные страсти

– Да-а.

– Донбасс, это Голованов. Спишь?

– Сплю. Хрен поспишь тут теперь. Ну что хотел?

– Вопросец же к тебе имелся. Помнишь? Не поговорили вчера. Где встретимся-то?

– Нет уж, я сегодня никуда не вылезу. Лучше ты приезжай.

– Ладно. И куда?

В трубке послышалось журчание и плеск воды.

– Я в «Москве» живу...

– Мы все в Москве.

– Только у меня тут люкс, – довольно хмыкнул Донбасс.

Голованов хорошо знал это внушительное сталинское здание. Помимо всех остальных достопримечательностей там имелся магазин «Кулинария», и хорош этот магазин был не только тем, что им когда-то заведовала Галина (ах, Галка, какие с ней связаны воспоминания!), но еще и тем, что в подсобку спускался грузовой лифт, который останавливался на всех технических этажах гостиницы.

По-честному, удобнее было ехать на метро. Но Голованов, едва представил себе раскачивающийся вагон, тут же отказался от этой мысли. Он же не космонавт, в конце концов, терпеть такие перегрузки на следующий день после пьянки.

...Глядя вперед поверх мелькающих на лобовом стекле «дворников», он вспомнил, как впервые встретился с Галиной в плацкарте поезда, когда в очередной раз переезжал в другой гарнизон. Присаживаясь рядом, она ненароком то задевала его ногой под столом, то случайно роняла ему на плечо свою увешанную золотыми кольцами руку.

– Снимете мне сумку? А то я не достану.

– Конечно.

– У меня тут курочка жареная. Хотите? – Чуть улыбаясь, она игриво покосилась на смутившегося лейтенанта. – Мне одной не управиться.

– Н-не откажусь. – Как можно незаметнее он проглотил подступившую слюну.

У Галины случайно оказался и армянский коньяк, и фрукты, и все, что могло быть в то время только у продавца московского гастронома. Вскоре захмелевший и удивляющийся собственному нахальству лейтенант уже обнимал на нижней полке черноволосую, малознакомую ему женщину.

– Скучно. – На следующее утро Галина пришла из вагона-ресторана с початой бутылкой пива и поставила ее перед Головановым. – И укрыться-то нам негде.

Голованов покраснел, опустил голову, искоса поглядывая на соседей.

– Может, в карты перекинемся? В соседнем вагоне в покер играют. – Галина обняла его за плечо, прижавшись грудью.

– Да не умею я в покер. – Он отхлебнул из бутылки. – Вот в «козла» давай.

– Ну в «козла» еще. – Она с усмешкой потрепала его по коротко стриженной макушке. – Пойду развеюсь. Захочешь – приходи.

Выпив пива, Голованов задремал наверху, а когда проснулся, Галины на нижней полке все еще не было. Сунув ноги в ненавистные сапоги, он побрел в соседний вагон. Сразу в следующем после туалета закутке играли четверо. Узкоглазый татарин, дед, весь увешанный орденами, с перевязанной головой Донбасс и его Галка. Судя по выражениям лиц, Донбасс и дед были в выигрыше. И дед, хихикая, стучал сухими костяшками пальцев по руке Донбасса, называя его «внучок». В то же время Галина, взглянув на Голованова, со злым выражением лица бросила на стол карты и встала.

– Пропусти, шахтер хренов!

– Мадам, вы куда? – Донбасс раскинул руки, притворно возмущаясь. – Нет уж, доиграем!

– Ободрал как липку, волчья морда! Ну?

– Эй, забинтованный, – вмешался Голованов, – пусти женщину.

Тот обернулся, хмуро взглянул на лейтенанта и встал, выпуская Галину из-за стола.

– А что? Все по-честному! Ну пруха мне! Ну?

– Ты в тамбур выйди-ка. Разговор есть.

– Ладно, Голованов, не кипятись. – Галина взяла его за руку. – Я сама дура.

– Погоди. Сам выйдешь – нет?

– Иду.

И тогда в тамбуре Донбасс без звука отдал все, что четырежды на кон ставила Галина. И заверял в своей дружбе до гроба, умоляя только не бить по больной голове...

Припарковав машину недалеко от входа в подземку и поглядывая на сверкающие окна казино (и тут оно!), Голованов ухмыльнулся, когда швейцар с готовностью распахнул перед ним двери вестибюля гостиницы. Поднявшись лифтом на последний этаж, он присвистнул, глядя в окно на развернувшийся перед ним своими башнями Кремль. Стукнув пару раз в дверь, он глухо произнес:

– Открывай. Голованов.

Номер был шикарный. Три комнаты, обставленные имитированной под антиквариат мебелью. В большой зале работала стереовидеосистема. На кой черт Донбассу такая жилплощадь? Впрочем, большому игроку – большое плавание.

– Садись куда-нибудь, что ли...

Донбасс, с мокрыми, торчащими в разные стороны волосами и в махровом купальном халате, плюхнулся в кресло и, поморщившись, вытащил из-под себя пепельницу.

– Ну? Не. Сначала давай выпьем, – сказал Донбасс, осматривал свой изрядно опустошенный бар. – Ну что, бум? – Надо полагать, это означало «будем?».

– Я сейчас больше закуску предпочитаю. – Голованов безразлично махнул рукой.

И тут же как по волшебству появился официант, толкая перед собой столик на колесиках. Донбасс знаком показал ему, что надо налить. Парень метнулся к бару и сделал все как положено, за что получил чаевые.

– Н-да. Миллионер хренов. Казино ты облапошил славно.

– Я – облапошил? – Донбасс с наслаждением опрокинул в рот рюмку и деланно сморщился. – Да мне пруха сейчас. Понимаешь?

– Угу. – Голованов поддел вилкой мясо – кусочек парной телятины. – Я, собственно, не за этим. Мне нужна информация об одном человечке.

– Стучать не буду, – быстро предупредил Донбасс, отправляя в рот еще одну рюмку.

– Будешь, если понадобится, – уверил его Голованов. – Но я тут не за этим. Мне нужен Алексей Панов. Слышал про такого?

Донбасс сделал вид, что думает, закатил глаза к потолку, тщательно прожевывая бифштекс.

– М-мм... И зачем?

– Дуру не гони. Я ж не спрашиваю, что ты со своими несметными тыщами делать будешь. Выкладывай что знаешь.

– Лешка. Фигурист. Красивый малый. Он...

Последующего Голованов не узнал, потому что договорить Донбасс не успел.

В этот момент дверь в номер распахнулась. Голованов с Донбассом разом вскочили со своих мест, и Донбасс закружился волчком вокруг стола, что-то вытаскивая снизу из-под столешницы. В номер ворвались двое в черных шапках-масках и кинулись на них с резиновыми дубинками. Еще трое крепышей, похожих на охранников, с открытыми лицами, закрыв дверь, остановились в прихожей. Донбасс не успел достать что искал и промахнулся, пытаясь заехать кулаком в лицо нападавшему. Его тут же оглушили дубинкой по голове, и он свалился на пол, кажется, потеряв сознание. Голованов, выждав, на лету воткнул в замахнувшуюся на него руку вилку и вырвал дубинку. Ударил ею следующего нападавшего в маске и рванулся в другую комнату. В узких дверях он остановился и рукояткой дубинки въехал преследователю точно в солнечное сплетение. Парень в маске задохнулся, согнувшись в поясе и, не дав ему опомнится, Голованов еще раз ударил его в живот, тараня из комнаты следом за ним вбежавшего с окровавленной кистью. Послав удар через склоненную голову первого, он отшвырнул второго в маске и, прижимаясь спиной к стене, рванул к двери. Двое молодчиков, покинув пост у шкафа, набросились на него, нанося весьма ощутимые удары дубинками. Голованов кинулся к столу и, схватив его за резную ножку, вывалил на них тарелки и следом толкнул стол. У самой двери, промазав дубинкой, он получил приличный удар от последнего, пятого охранника и врезался спиной в дверцы шкафа. Следующий его удар Голованов предупредил, приоткрыв перед собой тонкую створку, и парень, шарахнув со всей дури по металлической рукоятке, взвыл, хватаясь за кисть. Голованов в довершение двинул ему дубинкой по зубам и, открыв замок, бросился в коридор. Дежурная по этажу, увидев мчавшегося к ней мужчину с милицейской дубинкой в руках, поспешила в подсобное помещение, и Голованов, увидев дверь, легко отпихнул с дороги охнувшую тетку, галопом промчался мимо кипевшего на низком столике чайника. Затем по служебной лестнице спустился на один пролет вниз и, оказавшись на техническом этаже, глянул в окно. Перед ним, блеснув мозаикой, во всю ширь навис соседний «Метрополь».