Офицеры-2

Благодаря всей этой ночной возне Ставр был из­бавлен от необходимости искать способ пролезть в

склад, наверняка надежно защищенный системами контроля доступа. Он уже видел достаточно, чтобы убедиться: в ангаре есть и оружие, и боеприпасы.

Ставр позволил себе йемного помечтать, предста­вив, какой грандиозный фейерверк можно устроить, имея под рукой такие средства, как резервуар с горю­чим и склад боеприпасов. Поистине это были пламен­ные мечты. Сейчас у него появился шанс достойно свести счеты с Советником за тот ужас на базе «Стю­арт». В его воображении пронеслись картинки в жан­ре «Рембо-3», но он вынужден был отказаться от удо­вольствия немедленно воплотить мечты в реальность. «Не надо впадать в нездоровый азарт, разведчика украшает скромность», — урезонил себя Ставр и с со­жалением покинул свою удобную лежку возле насос­ной установки.

До рассвета Ставр хотел успеть обследовать еще лифт и вертолетную площадку. Добираться туда при­шлось опять в основном по способу пресмыкаю­щихся.

На черной скале светилась прозрачная колонна элеватора лифта. Наверху она заканчивалась неболь­шим стеклянным павильоном. Справа от него, на краю автостоянки, возвышалась металлическая фер­ма с осветительной панелью. Прожектора бросали вниз мощный сноп света. Он выхватывал из темноты обнесенную невысоким мраморным барьером пло­щадку у подножия скалы. Посреди площадки стоял изящный черный вертолет. Это был тот самый верто­лет, на котором улетели гости Советника. Ставр ви­дел, как он вернулся уже ночью и в свете прожекто­ров красиво зашел на посадку.

Пространство перед лифтом просматривалось двумя камерами. Следя за тем, чтобы не попасть в зону их действия, Ставр подобрался так близко, насколько было возможно. Пока он не знал, для чего может по­надобиться лифт, но в любом случае это было важное инженерное сооружение, и если придется воевать здесь, то надо иметь его в виду.

— Вот, блин, — Ставр вдруг услышал речь сооте­чественников, — самая паскудная смена перед рассве­том. Джексон мне полтинник проиграл, я говорю, от­дежурь за меня две утренние смены — и в расчете. Не согласился, сволочь, даже баксы не пожалел.

— Если Длинный опять всю воду из холодильни­ка вылакал, убью гада.

Голоса и шаги приближались. На освещенном пространстве перед лифтом появились два

коренас­тых здоровых мордоворота в камуфляже.

«Прапора — они и в Африке прапора», — усмех­нулся Ставр.

Подойдя к лифту, один из охранников достал из кармана магнитную карточку и сунул ее в прорезь ко­дового замка. Двери кабины бесшумно открылись.

Благодаря своему маскировочному костюму Ставр был почти неразличим на фоне скалы, он не шевелил­ся, чтобы случайно не привлечь к себе внимания, но мускулы ног были напряжены и пружинили, как у зве­ря, готового и к нападению, и к бегству. Ставр следил за манипуляциями охранника с карточкой и вдруг по­чувствовал опасность. Он ясно ощутил чье-то присут­ствие позади себя. Ставр оцепенел, ожидая выстрела, или приказа встать, или какого-нибудь сигнала охран­никам у лифта. Но ничего не случилось. Охранники спокойно вошли в кабину, двери закрылись. Ставр ре­шил, что опасность за спиной померещилась ему от нервного напряжения, и все же он оглянулся.

Из мрака на него смотрели два глаза. В них горела такая неумолимая злоба, что на миг Ставр был бук­вально парализован ужасом. В лицо смотрела смерть.

Ставр еще не понял, кто перед ним, но рефлексы как всегда работали безотказно. Не разгибая колен, он одним движением развернулся навстречу опасно­сти. Пистолет уже был в руке, словно сам прыгнул из кобуры в ладонь.

Из мрака послышалось глухое рычание. Затем раз­дался прерывистый звук частого дыхания и снова — угрожающий рык. Это была всего лишь собака. Ставр выругался сквозь зубы.

Угольно-черная, как пантера, собака казалась сгустком того мрака, из которого возникла. Но теперь Ставр видел или скорей угадывал очертания крупной головы с короткими висячими ушами. Призрачные блики скользили по выпуклостям мощной мускула­туры лап и спины. Ставру никогда раньше не прихо­дилось на такой короткой дистанции сталкиваться с фила-бразильеро. Даже имея в руке пистолет, он по­чувствовал большое облегчение, когда понял, что его и собаку разделяет сетка. Ставр отчетливо представил, что испытывали черные рабы, бежавшие с кофейных плантаций, когда их настигали эти огромные псы, спе­циально выведенные для охоты на человека. С парой таких охотников-убийц не могли справиться даже двухметровые полудикие негры. Но Ставру все же по­везло, что Советник или прежний владелец «Гранд Рифа» обзавелся именно этим роскошным живым

оружием, а не обошелся просто сворой овчарок, ко­торые, учуяв его, подняли бы бешеный лай. Благород­ные убийцы фила-бразильеро расправляются с жерт­вой с безмолвием крокодила.

«Черт возьми, — Ставр сунул пистолет в кобуру на бедре, — я думал,, после генерала Агильеры ни одна черная морда не сможет произвести на меня такого сильного впечатления». 

До рассвета оставалось около часа. Наступила уди­вительная тишина, стих даже шум бьющихся о при­чал волн. Ставр решил, что, пожалуй, стоит немного поспать. Единственным подходящим для этого мес­том были очистные сооружения, с которых он начал свой рейд по владениям Советника. Под землей на­ходился настоящий лабиринт из каналов, отстойни­ков, резервуаров, оснащенных насосными станциями и шлюзами. Все это нуждалось в регулярном обслу­живании или по крайней мере осмотре,.поэтому тут были площадки и даже небольшие помещения, где Ставр мог поспать.

Было холодно и сыро. Слышался однообразный шум воды и ритмичные вздохи насосов. Погасив фо­нарь, Ставр очутился в кромешной мгле. Он не сразу смог заснуть: мешала усталость и ноющая боль в мус­кулах, перетруженных непривычным передвижением по способу пресмыкающихся. Но хуже всего было на­зойливое мелькание перед мысленным взором обрыв­ков того, что он видел сегодня и что вообще происхо­дило с ним. Психиатры называют это ретроспекция­ми, и Ставр знал, что это тревожный сигнал о перегрузке нервной системы. Все-таки испытания, ко­торым подверглись за последнее время его выносливость и выживаемость, не прошли даром. Не зажигая фонарь, Ставр на ощупь отыскал в мешке небольшую плоскую флягу с виски и сделал пару глотков. После этого расслабил все мускулы и сосредоточился на при­ятном ощущении растекающегося по венам тепла. Ставру показалось, что он только успел поудобней пристроить голову на мешок со снаряжением, как тай­мер на часах оповестил, что отведенные на сон два часа истекли.

Следующий день Ставр провел так же, как и пре­дыдущий: он наблюдал за виллой, прослушивал окна, фотографировал. Шхуна, в трюм которой ночью гру­зили армейские ящики, отбыла до рассвета. На при­чале и в районе ангаров почти не наблюдалось актив­ности. Советник до завтрака поплавал в бассейне, за­тем, сидя в шезлонге, выпил чашку кофе и просмотрел газету. Арисса не появлялась, что было вполне есте­ственно: она явно относилась к ночным животным, и утро было не ее время. Единственным, кто проявлял здоровую активность, был Макс. Ровно в восемь утра он появился в спортивных трусах, голый по пояс, и в течение сорока минут Ставр с одобрением наблюдал за его тренировкой. Еще вчера вечером, видя, как не­зависимо, в отличие от подобострастного Фанхио, держится со своим боссом Макс, Ставр пришел к вы­воду, что этот человек занимает в команде Советника особое, привилегированное положение. Глядя на Мак­са, никто не заподозрил бы, что он светский человек и блестящий собеседник, поэтому следовало сделать вывод, что его ценят за другие качества.

«Если я правильно ориентируюсь, то этот здоро­вый мрачный придурок собственное КГБ господина

Советника, — решил Ставр. — Уж очень повадки зна­комые. Он русский, но свои его, похоже, боятся, во всяком случае, держатся от него подальше. Ни разу не заметил, чтобы кто-нибудь заговорил с ним по сво­ей воле. Когда доберусь до Москвы, надо попробовать прокачать его, может, на него что-нибудь есть».