У каждого свой путь(СИ).Тетралогия

Они успели приготовить все до того, как прибывшие проснулись. Раскрыли стол-книжку в гостиной. Накрыли его белоснежной скатертью и стали сносить закуски и напитки туда. Расставляли тарелки, рюмки, бокалы, раскладывали ножи и вилки. Генералу позвонила жена и попросила приехать, чтоб забрать ее. Бредин отправил за ней одного водителя, наказав помочь жене. Он как раз наблюдал за последними «штрихами» приготовления кролика и решил не отрываться. Рецепт старательно записывал по минутам в старенький блокнот, который постоянно таскал с собой.

Тамара прибыла через час. Солдат нес на вытянутых руках поднос с чем-то большим и тяжелым, тщательно укрытым сверху темным полиэтиленовым мешком и стареньким детским одеяльцем. Женщина тащила сзади две сумки. Слегка пожурила мужа, но тут же простила, узнав, что он изучил рецепт. Зоя, смеясь, рассказала ей о падении генерала и Маринки, объяснив причину царапины на лице Бредина. Генеральша шутливо погрозила супругу пальцем, а он с самым невинным видом развел руками:

— Я не причем, она сама упала!

На подносе оказался жареный гусь с яблоками, брусникой и румяными ломтиками картошки. Он был горячим. Едва успели выложить на тарелки все салаты, привезенные генеральшей и расставить их на столе, как в кухню, на звук голосов, вышли Андриевич и Огарев. Поздоровались со всеми. Генерал представил мужикам Зою Шергун, свою жену и солдата-водителя. Геннадий Валерьевич взглянул на часы:

— Лихо мы вздремнули! Почти семь часов спали. На службе так не спалось. Марин, ну зачем ты все постирала? У нас, что, рук нет? Заходим в ванную, а там наши шмотки развешаны. Представляете, Евгений Владиславович, Марина даже верхние куртки с бушлатов перестирала! Их-то зачем стащила? Ты же депутат, а не прачка.

Степанова поглядела на Огарева:

— Гена, ну что ты ворчишь? Депутат, депутат… Я из спецназа! Завтра все сухое будет. Поглажу. Домой приедете чистенькие и менты поменьше коситься будут. Мне не трудно. Вы же свои.

Андриевич принюхался:

— Чем это так вкусно пахнет? Мы от этого аромата проснулись.

Женщины переглянулись:

— Они в гостиную не заглядывали… Прекрасно! Посидите здесь и не выглядывайте…

Все три женщины исчезли, оставив мужиков недоумевать. Причем Марина не знала, зачем ее тащат. По дороге Зоя и Тамара прихватили какой-то пакетик из прихожей, а потом попросили ее разбудить Костю. Сами скрылись в гостиной. Степанова зашла в спальню. В полумраке остановилась возле постели, с радостью разглядывая родное лицо и сильные руки, раскинутые по одеялу. Силаев услышал ее шаги до того, как дверь открылась, но притворился, что спит. Марина поверила. Наклонилась, чтоб поцеловать в нос, а Костя вдруг сцапал ее, увлек на кровать. Уронил на подушки и крепко поцеловал:

— Попалась! Теперь-то уж никуда не убежишь!

Она притянула его к себе и прижалась к обнаженному плечу головой:

— Просыпайся! Все готово. Праздновать будем ваш приезд.

— Зачем такие хлопоты?

Марина прошептала, тихонько смеясь:

— Генерал с женой уже здесь, Олег и Зоя Шергун тоже, Андриевич и Огарев на ногах. Один вы, товарищ полковник, изволите дрыхнуть. Марш умываться!

Он вскочил и вытянулся:

— Слушаюсь!

Тут же схватил поднявшуюся женщину в объятия и еще раз поцеловал. Быстро натянув брюки и тельник, рванул в ванную. Марина сама представила Косте жену генерала. Тамара внимательно посмотрела на лицо мужчины и лукаво улыбнулась Степановой. Стали рассаживаться за стол. Солдата-водителя усадили за стол вместе со всеми. Бредин сам так решил, вспомнив погибшего Колю. Правда, генерал не разрешил ему выпить. Игорю предстояло развезти Брединых и Шергунов по домам. Марина и Тамара отправились на кухню, чтобы принести подносы с гусем и кроликом. Генеральша по дороге быстро сказала:

— Костя красивый мужчина! Теперь я понимаю, почему ты по нему сохла. Он тебя любит…

Внесли подносы в гостиную под дружное восхищенное аханье мужиков. Раскладывали по тарелкам сразу и гуся и кролика. Бредин попросил:

— Марин, мне лучше две порции кролика… — Покосился на жену и дипломатично добавил: — …и птички…

Мужики рассмеялись. Уж слишком неприкрыто выглядело желание генерала отказаться от гуся. Тамара смешливо поглядела на мужа и сказала:

— Не подлизывайся и вид не делай, что тебе гуся охота! Ты мне с этим кроликом полгода покоя не даешь. Отводи душу! И дай Бог, чтоб нам сегодня снова стрелять не пришлось…

Марина сидела между Силаевым и Огаревым, Зоя между мужем и Андриевичем, Тамара между мужем и солдатом. Бредина и Шергун переглянулись. Генеральша вытащила таинственный пакет из-под стола и достала из него два хрустальных высоких бокала:

— В скором времени, как мы понимаем, свадьба у Марины и Кости намечается. С ее занятостью и его частым отсутствием этой свадьбы, как таковой может не оказаться. Распишутся и снова в бой! Раз уж Костя приехал… — Генеральша махнула рукой, явно сбившись с подготовленной речи и крикнула: — Это наш маленький подарок. Горько!

Силаев смутился:

— Я в таком виде…

Зоя успокоила:

— Ничего страшного. Все свои. Горько!

Смущенная Марина начала приподниматься, увидев, как встает Костя. Он нежно поцеловал ее при всех. Женщина чувствовала, как щеки начали гореть. Она торопливо принялась за еду. Бредин с аппетитом уминал кролика. Потом все же сказал:

— Заяц вкуснее был!

Степанова мигом подстала к словам:

— Он был свежий, а кролики недели две или три в морозилке лежали. Жень, поохотиться в следующие выходные не желаешь? Костя, поедешь? Уедем куда поглуше, чтоб милиция не поймала и с винтовочкой…

Силаев кивнул, а Бредин хитренько сказал:

— Я согласен, но с условием: стреляешь ты. В последнее время мне не так часто приходится иметь дело с оружием. Тамара, отпустишь на охоту с Мариной?

Жена пожала плечами:

— Почему нет? Едьте. Только без добычи не появляйся, хоть ворону, но привези!

Евгений Владиславович под смешок присутствующих, согласился с требованием жены:

— Это мы всегда пожалуйста! В Подмосковье ворон много, особенно на помойках!

Обстоятельств вывода войск из Чечни старались не касаться, но без этого было не обойтись и вскоре разговор зашел о войне. Мужчины помрачнели. У Андриевича скулы заходили ходуном, а огромные кулаки самопроизвольно сжались. Зоя и Тамара слушали. Марина задавала вопросы, часто задумывалась. Бредин внимательно и с какой-то грустью наблюдал за ней. От Кости это не укрылось. Силаев вздохнул, понимая, о чем думает генерал: женщина автоматически готовила новое резкое выступление в Думе, а это грозило новыми покушениями…

Расходиться начали после двенадцати ночи. Бредины и Шергуны вышли вместе. Генерал еще в квартире приказал солдату вначале заехать на квартиру полковника. Семейные пары тепло попрощались с мужиками и спустились вниз. Трое мужчин принялись помогать Марине убирать со стола. Вацлав поглядывая на остатки пиршества, произнес:

— Н-да, давненько мне не приходилось подобных кушаний пробовать… А кролик был просто великолепен. Не зря генерал запал на него. Марин, где ты так готовить научилась?

Она как раз складывала грязные тарелки в стопку. Замерла на минутку. Вздохнула. Ответила, словно вспоминая:

— Дома. Вместе с мамой в выходные какие только рецепты не пробовали! В течение недели доставали продукты, а потом изощрялись. Отец смеялся: «Готовили полдня, а съели за пять минут»!.. Мужики, может останетесь до следующих выходных? Вместе поохотиться съездим…

Огарев покачал головой:

— Я по своим стосковался. Жена ждет. В каждом письме тоска ее слышится. Сыновей почти год не видел. Ты извини, Марин. В гостях, конечно, хорошо, но дом есть дом. Ты сама понимаешь… Вот Вацек пусть остается. С сестрой он повидаться успеет, да и с зятем поссориться тоже.

Андриевич подумал пару минут:

— Я не против, только не хотел бы третьим лишним оказаться. Марине с Костей побыть вдвоем хочется. Понимаю…