Террор Бешеного

— Только для врагов.

— Хорошо не быть твоим врагом.

— Пожалуй… Ладно, рассказывай. И постарайся не упустить ни одной детали.

— Как «скажешь, — пожав плечами, согласился Константин и начал свой рассказ.

— Ничего не забыл? — спросил Савелий, когда тот закончил.

— Ничего.

— А история с ножом?

— Так она же не имеет отношения к похищению ребенка, — машинально ответил Константин и изумленно спросил: — А про нее ты откуда… А-а-а! — Он задумчиво прищурился и укоризненно помахал пальцем. — Как же я сразу не догадался? Это же так очевидно, Ватсон! Отцу все рассказал его приятель с Петровки, и он поделился с тобой. Я прав?

— Может быть… — загадочно улыбнулся Савелий.

— Хотя… — наморщил лоб Рокотов-младший, — как он мог тебе рассказать, если ты все время был в отключке?

—'Слушай, Костик, не зацикливайся ты на ненужных мелочах. Лучше ответь, почему ты, занимаясь расследованием похищения ребенка, занялся и ножом? Не от нечего же делать?

— Я и сам пытался ответить себе на этот вопрос и долго не мог, но сегодня, увидев эту гнусную рожу…

— Ты о владельце ножа?

— Ну… Я вдруг вспомнил описание бедной матери человека в той злополучной машине — со шрамом на щеке, да еще и лысый.

— И владелец ножа тоже со шрамом?

— Представь себе! Сначала я подумал, что это просто навязчивая идея, тем более что хозяин ножа не лысый, а с довольно густой шевелюрой.

— Но это тебя нисколько не убедило, так?

— Вот именно. — Он тяжело вздохнул.

— И серебристая «БМВ» как в воду канула… — как бы про себя проговорил Савелий и несколько раз повторил: — Как в воду канула… Шрам есть, а лысины нет… Как в воду… Один со шрамом, а второй лысый… Господи! — неожиданно воскликнул он. — Эффект фотопамяти глаза!

— О чем это ты? — не понял Константин.

— Об удивительной способности человеческого глаза! Как бы попроще объяснить? А, вот… Внимательно посмотри на этот портрет, — кивнул Савелий на портрет Богомолова.

— Ну? Смотрю.

— А теперь быстро переведи взгляд на пустую стену.

— Ну перевел.

— И?..

— И ничего! А что я должен был увидеть?

— Погоди, я придумал кое-что другое. — Савелий встал с кровати, подошел к столу, где лежали блокнот и шариковая ручка.

Взяв ручку, он нарисовал что-то в блокноте, затем перевернул лист с рисунком и, поглядывая на первый, что-то нарисовал на втором листке.

— И что? — нетерпеливо спросил Константин.

— Погоди, — бросил Савелий, вырвал оба листка и стал скатывать в трубочку первый.

Убедившись, что при попытке распрямить его листок сразу же скатывается в трубочку, Савелий наложил бумажную трубку таким образом, что края первого листка точно совпали с краями второго. Потом он вложил ручку в трубку.

— А теперь смотри сверху.

— Куда смотреть-то?

— На рисунок. Что видишь?

— Очень похоже на чайник с колесами.

— Не придирайся к качеству: я же не художник, — недовольно буркнул Савелий.

— Не обижайся, шучу: конечно же, это машина!

— Что видишь в кабине?

— Голову. Это что, шрам?

— Да, а во втором окне?

— Лысая голова.

— Правильно, а теперь что видишь? — Савелий раскатал ручкой первый листок.

— Та же самая картинка… И что? — Константин не понимал, чего от него добивается Савелий.

— Смотри теперь. — Он стал быстро двигать ручкой по скрученному в трубку листочку, то распрямляя его, то вновь позволяя свертываться в трубку.

— Ничего себе! — восхищенно воскликнул Константин. — Лысый со шрамом! Как же так получается?

— Человеческий глаз на» мгновение, как фотоаппарат, запоминает предыдущий предмет, и если скорость движения предмета совпадет по времени с фиксацией в зрительной памяти, то происходит наложение первого предмета на второй.

— То есть в нашем случае некто лысый совместился с тем, у кого шрам?

— Вот именно!

— Похоже, несчастная мать видела хозяина ножа, то есть одного из похитителей своего сына!

— Возможных похитителей, — поправил Савелий.

— Тебе никогда не говорили, что ты — гений?

— Как тебе сказать… — Савелий лукаво опустил глаза.

— Я всю голову себе сломал, а он бац, и нашел ответ! Тебе бы следователем работать.

— Я подумаю, — кивнул Савелий, и его посетила забавная мысль: уж если Космос наделил его правами Судьи и Палача, то почему бы вдобавок ему еще не стать и следователем, — вряд ли Высшие силы будут возражать…

Тучи сгущаются

За душевным разговором и превосходным столом время пролетело незаметно. Взглянув на часы, Воронов удивился:

— Ничего себе: как быстро время-то пробежало! Вроде бы только сели, а уже четыре часа прошло.

— Это у вас в Москве время замечают, а в Сибири оно мухой пролетаете

— Спасибо вам за душевный и очень теплый прием, — искренне произнес Андрей. — Пора, как говорится, и честь знать. Надо же еще в гостинице устроиться.

— Вот что, майор, предлагаю тебе кое-что получше, — широко улыбнулся генерал Дробовик, — занимай-ка ты мой гостевой коттедж. Я там живу,, когда своих отправляю в отпуск, часто селю там приезжих из министерства. Как тебе мое предложение?

— Зачем вас беспокоить, товарищ генерал? — засмущался Воронов, не зная, как вежливо отказаться, чтобы не обидеть столь гостеприимного хозяина.

Кроме того, нельзя забывать, что он приехал расследовать ЧП в дивизии и потому не должен принимать от ее руководства никаких подачек: кто-нибудь неправильно поймет.

— Да какое, к черту, беспокойство? Все равно пустует.

— Меня вполне устроит и гостиница.

— Господи, как же я сразу не докумекал! — воскликнул комдив. — Жить там, майор, ты будешь не на правах гостя, а на правах командированного и оплачивать свое проживание будешь согласно прейскуранту. — Он снова дружелюбно улыбнулся. — Это же совсем не похоже на взятку?

Сообразительность генерала не придала Воронову решительности, и он проговорил:

— Не знаю, удобно ли это…

— А вот что касается удобства — до ближайшей гостиницы от дивизии около часа езды на машине, а до моего коттеджа — десять минут ходьбы. А командировочное время нужно тратить с умом, да и бензин сэкономим! Как я тебя, а? — Он раскатисто рассмеялся.

— Очень убедительно, — улыбнулся в ответ Андрей и согласно махнул рукой.

— Все, сдаюсь!

— Вот и славненько. — Генерал вызвал свою племянницу по селектору: — Давай, Маша, отправь-ка ты нашего московского гостя в мой коттедж.

— Слушаюсь, — Валерий Григорьевич!

Через несколько минут Воронов, сопровождаемый старшим прапорщиком, уже был на месте. Стоит заметить, что называть коттеджем домик, куда его поселили, мог человек с большим чувством юмора. Две крохотные комнатки со стандартной мебелью, малюсенькая кухонька со столом, двумя стульями и электрической плитой, туалет и ванная.

Спросив у прапорщика стоимость суточного проживания в этом «коттедже», Воронов убедился, что она вполне соответствует предлагаемым услугам. С питанием вопрос решился и того проще: он внес в бухгалтерию дивизии соответствующую сумму и был поставлен на довольствие в список офицерского состава.

Выспавшись после не слишком комфортабельного перелета, Воронов появился в дивизии к десяти часам. Встретив его, часовые, видимо предупрежденные начальством, отдали ему честь и, даже не проверяя документов, пропустили на территорию военной части. К своему удивлению, Андрей наткнулся на пустые казармы. Сходил на полигон, но и там никого не застал. Тогда он подумал, что служивые занимаются какими-нибудь теоретическими занятиями, и пошел прояснить ситуацию в административное здание. Однако и там долго никого не мог найти, пока не столкнулся с дежурным, судя по нарукавной красной повязке, офицером.

— Доброе утро, — поздоровался он. — Майор Воронов!

— Знаю, здравствуйте, — вежливо отозвался тот. — Дежурный заместитель командира дивизии капитан Каменев. Чем могу быть полезен?