Террор Бешеного

Щенников криво улыбнулся.

— С тобой, Позин, все давно ясно. Может, ты в чем-то и прав, но существует список, — тут голос его обрел стальной оттенок, — список, в котором, представь себе, наряду с Лебединским, Батыровым, Латыновым, Чердынцевым и некоторыми другими значится и наш с тобой приятель Велихов. И кстати, заслуженно. Аркадий давно зарвался, о чем я лично ему неоднократно говорил. И никакого результата. Так что оставайтесь с нами и ждите новых интересных сообщений.

«Вот как ты теперь запел, — мысленно отметил Позин, зная о более чем дружеских отношениях Щенникова и Велихова. И хотя много он повидал на своем недолгом веку и откровенной подлости, и черной неблагодарности, все-таки холодное предательство продолжало вызывать у него возмущение и оторопь. — Надо будет предупредить Аркашку».

А вслух он сказал:

— Спорить с тобой, Валентин, я не намерен. Единственное мое пожелание состоит в том, чтобы все делалось по закону, доказательно. А то эти чудаки на букву «м» из прокуратуры таких дров наломают. Им только отпусти узду, и они разом полетят по кочкам да корягам.

Щенников деланно-безразлично пожевал губами.

— Мы тут недавно говорили о тебе с Президентом. Он ведь, надеюсь, ты помнишь, обещал тебя принять. Но в ближайшее время это не получается, и он просил меня передать его искренние извинения. Администрацию, как и весь аппарат, ждут реформы, реорганизации и, конечно, сокращения.

Как опытный чиновник, он сделал паузу, которая нарочито затянулась. Позин с любопытством наблюдал за Щенниковым и, поскольку терпение никогда не было сильной чертой его характера, вскоре не выдержал:

— Если в моих услугах больше нет нужды, без работы не останусь. Вот и Гаврик Петропавловский… — начал он и тут же осекся — не хватало, чтобы его таким элементарным образом спровадили в подчинение бесстыжего политтехнолога.

— Я в курсе, — с неожиданной дружелюбной улыбкой прервал его Щенников, — он и ко мне с этой идеей подъезжал. Но тебе предстоит другое, более ответственное задание. Ты отправишься в США примерно на полгода. Это будет творческая научная командировка, а вовсе не ссылка, — взгляд его опять стал строгим. — В ноябре там состоятся президентские выборы, и принято решение именно тебе поручить отследить, вникнуть и проанализировать их современные предвыборные технологии…

— С чего бы это?

— Кроме тебя, этого никто так хорошо не сделает. Поверь, это не мое мнение, а того, кто решает. Так что на ближайшие полгода ты независимый эксперт-аналитик. Формально поедешь туда в качестве корреспондента нескольких крупных изданий, пригласивших для освещения выборов в США серьезного политолога.

— А как это — нескольких изданий одновременно?

— Разве так не бывает? Ты же не какой-то продажный журналюга, а серьезный специалист. А многообразие стоящих за тобой изданий дает тебе широкое поле для маневра.

— А издания-то согласятся?

— А куда они денутся? Еще сочтут за честь! Они у нас теперь пугливые стали, еще и гонорар заплатят, если ты им что-нибудь напишешь.

— Если будет о чем писать.

— Писать есть о чем, — моментально перебил Щенников, — там у них какой-то третий, кроме Гораи Буша, кандидат появился, независимый, вроде от «зеленых», и притом с неплохим рейтингом. Читал о нем в сообщении посольства, а вот фамилия из головы вылетела. Особенно внимательно изучай всяких «темных лошадок» и их повадки — у нас они наверняка тоже скоро появятся, а вот их-то нам и не надо. Финансировать твое путешествие будет Долонович, он в курсе.

Щенников встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

Возвращение

С головой уйдя в поиски похищенного мальчика, Рокотов-младший появлялся в своем офисе-квартире только чтобы поспать. За день он настолько изматывался, что когда вваливался наконец домой, то сил его хватало лишь на то, чтобы раздеться, принять душ и доковылять до кровати, падая в которую он тут же улетал в царство Морфея. А проснувшись ранним утром от звонка будильника, он снова бросался на поиски.

Единственной зацепкой, которая, возможно, могла вывести на след похитителей, была серебристая «БМВ» девяносто девятого, а может быть, девяносто восьмого года выпуска с подмосковными номерами. Поначалу Константину казалось, что отыскать эту машину будет не так трудно: но на практике все вышло намного сложнее. Подобных машин в Подмосковье было аж четырнадцать, и каждую нужно было найти и проверить.

Три выпали из списка в первый же день: владельцы этих «БМВ» отправились на них за границу задолго до похищения. Четыре — обслуживали высокопоставленных чиновников из администрации области, и установить, где они находились в момент совершения преступления, оказалось довольно просто. Еще две машины в момент похищения находились на территории автосервиса, проходя профилактический осмотр. А вот с оставшимися пятью пришлось повозиться, как говорится, до седьмого пота.

Сложность заключалась в том, что стояло лето, пора отпусков, и если владелец собрался провести отдых в России, то он спокойно мог отправиться куда глаза глядят, и найти его было весьма затруднительно. Первым делом приходилось опрашивать ближайших родственников, потом дальних, а если таковые отсутствовали в природе, то Константин подступал к опросам соседей и сослуживцев. Это была самая нудная, но необходимая часть расследования. у В конце концов пришло вознаграждение: удалось установить местонахождение еще трех машин — их владельцы действительно выехали из Москвы на отдых.

Две исключались автоматически: они отправились в путь раньше дня похищения. Третью Константин, после недолгих размышлений, пока сам отставил в сторону. Владелицей машины оказалась проректор одного из московских вузов

— немолодая одинокая дама, которая была просто помешана на своей любимице, никому ее не доверяла и за руль садилась исключительно сама.

Оставшиеся две машины словно в воду канули: никаких следов. По месту прописки хозяев никогда никого не оказывалось дома. Телефоны все время молчали.

Константин вспомнил о сданном на экспертизу ноже. Дел особых не предвиделось, и он собрался заехать к Никите Зайкову, эксперту-криминалисту, с которым его свел приятель отца подполковник Клюев. Позвонив с проходной, Константин получил пропуск и вскоре уже входил в кабинет капитана, который, к счастью, оказался один.

— Привет! Как дела, капитан? — дружелюбно спросил Константин.

— Как, как, а я-то дурак, — недовольно буркнул тот.

— Не понял, Никита. В чем дело?

— Я, понимаешь, из кожи вон лезу, чтобы побыстрее провести экспертизу, а это, оказывается, никому не нужно. — В его голосе слышалась явная обида.

— Ты что, уже все сделал? А чего ж не позвонил?

— Ага, дозвонишься до тебя! Хотя бы автоответчик себе завел. Все веселее было бы, а то пи-и-и… пи-и-и…

— Извини меня, дружище, совсем замучился я с этим делом, — виновато проговорил Рокотов.

— Думаешь, нож все-таки в деле побывал? — нахмурился капитан.

— Да нет, я занимаюсь похищенным ребенком.

— А-а-а… — Интерес у Никиты сразу пропал. — Так будешь слушать про свой нож? — Он вынул из ящика стола нож, заключение специалистов и еще какие-то записи.

— Конечно!

— Этот нож изготовлен кустарным способом, причем очень хорошим мастером и, судя по всему, в' местах заключения.

— Все это, конечно, очень интересно, но лучше бы сразу перейти к главному, — осторожно перебил Константин. — В вашей картотеке имеются эти пальчики?

— К главному так к главному, — нехотя согласился капитан. — Опущу всякие технические термины, которые интересны лишь специалистам, — как бы между прочим уколол он Рокотова. — Эти пальчики действительно числятся в нашей картотеке, и принадлежат они весьма примечательной личности… — капитан сделал эффектную паузу, — некоему Численко Алексею Михайловичу по кличке Чиж, одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения. Дважды судимого: один раз за хулиганство — три года, второй раз за разбой — пять лет. Во второй раз вышел два года назад.