Ледяные страсти

– А вы не догадываетесь?

– Догадываюсь. И что вы ей обо всех этих пожарах, мордобоях, авариях докладывали?

– Клиент платит за информацию.

– Ясно. Конечно, у нее потом руки дрожат и ноги подкашиваются... – Он задумчиво повертел в руках бумажную салфетку. – Давайте вот что мы сделаем: вы якобы продолжаете на нее работать, но соврете, что покушения прекратились, меня оставили в покое и ничто мне больше не угрожает. – Денис попытался было возразить, но Панов жестом остановил его: – Подождите, я еще не договорил. Она ведь, в конце концов, наняла вас меня охранять, вот вы и будете. Со мной ничего не случится, а что на самом деле происходит, Свете знать необязательно.

– Свете? – Денис не смог сдержать возгласа удивления.

– Свете. – Панов насупился и скомкал салфетку. – Значит, не Светлана ваш заказчик? Так... Но когда я говорил «она», вы не возражали, значит... Мать вас нанять не могла, ей бы такое в голову не пришло, да и не знает она ничего. Весталова тоже отпадает, они с Карповым всегда вдвоем, да и наплевать им на мое здоровье и благополучие. Остается Инга. Инга?

– Инга, – кивнул Денис. Отрицать было бесполезно и стратегически неверно: можно потерять сразу двух клиентов, а не хотелось бы.

– И что она вам там наговорила? От кого, по ее мнению, надо было меня охранять?

– Имен она не называла, даже если они ей известны.

– Ясно. Очень на нее похоже.

– Что похоже? – переспросил Денис.

– Наверняка прикинулась наивной девочкой с бантиком, очаровала вас, слезу пустила, пожаловалась на свою трудную судьбу, вы и растаяли.

– Нет.

– Что – нет?

– На судьбу она не жаловалась и слезу не пускала, но у меня сложилось впечатление, что она вас любит и на самом деле о вас беспокоится.

– Да плевал я на ее любовь! – вдруг взорвался Панов. – И на беспокойство ее тоже плевал! Стерва она. Настоящая стерва. Она думает, я ей по гроб жизни должен быть благодарен, думала, я за ней так и буду бегать хвостиком: Леш, подай, Леш, устрой, Леш, кофейку свари, Леш, чемоданчик отнеси!.. Надоело! Если обязан, пусть назовет сумму – заплачу!

Он с остервенением набросился на бутерброды и не проронил ни слова, пока тарелка не опустела. Денис ждал, прихлебывая кофе. Пусть успокоится.

И Панов действительно успокоился. Допив сок, он выглядел почти так же, как и в начале разговора, только розовые пятна на скулах остались.

– Ладно, за то, что я тут сорвался, извините, – сказал он вполне миролюбиво, – вы, в общем-то, ни при чем, и орать на вас я не должен был. Но достала она меня. Вы даже представить себе не можете, как она меня достала.

– Расскажите.

– Что?

– Расскажите, как она вас достала и почему я не могу этого себе представить.

– Не. – Он отрицательно замотал головой. – Это разговор долгий и глупый, в сущности. Лучше вы расскажите: кто вы, что? А то вы обо мне все знаете, а я о вас – ничего.

Денис протянул фигуристу визитку. Тот самым внимательным образом ее изучил и вернул обратно:

– Не хочу, чтобы Инга случайно увидела, – пояснил он. – А телефоны я запомнил. И все равно хочу вас нанять. Тем более хочу, раз вы не просто так, а целое охранное предприятие с лицензией. Только Инге о том, что покушения прекратились, врать не надо, бесполезно. Она ушлая, обязательно пронюхает, пошлет вас подальше и наймет других сыщиков, а это нам ни к чему.

– Давайте все-таки поговорим о ваших многочисленных врагах, – предложил Денис.

– Поговорим. – Фигурист посмотрел на часы и заторопился: – Только в машине, я уже на тренировку опаздываю.

Они вышли из кафе и вернулись на стоянку под выгоревшими окнами Панова.

– Поедем на моей, – попросил фигурист, – а за квартал до катка я вас высажу, ладно? Не хочу, чтобы нас кто-то видел вместе. Особенно Инга.

Денис не возражал. Хотя если Инга Артемова такая уж ловкая и изворотливая, как ее изображает Панов, об их встрече она все равно сможет узнать. От соседей, например. На Панова все только и пялятся. Он вообще личность известная, а тут еще пожар.

Вырулив со двора, Панов включил лазерный проигрыватель и, барабаня пальцами по рулю в такт музыке, предложил:

– Записывайте. Или запоминайте. Итак, список моих врагов.

Денис предпочел бы воспользоваться диктофоном и попросил выключить музыку – за залихватскими воплями «Gorilas» он сам с трудом слышал Панова, а пленку потом расшифровать будет просто невозможно. Однако фигурист наотрез отказался:

– Никакого диктофона. Инга найдет у вас кассету, и все – конец нашей конспирации. Так, если о нашей с вами встрече ей кто-нибудь доложит, скажу, что вы представились следователем из МЧС, спрашивали про пожар, и все. А с кассетой не отмажешься.

Это уже диагноз, хмыкнул про себя Денис, паранойя чистейшей воды. Где Инга найдет кассету, как найдет?.. Но пришлось доставать блокнот и ручку. Кстати, а если она найдет записи?..

– Под номером один Инга Борисовна Артемова, – сделав упор на «Борисовна» продиктовал фигурист. – И три восклицательных знака поставьте, потому что обидел я всех примерно одинаково, но Инга среди всех самая мстительная, самая последовательная и самая целеустремленная.

– Давайте вначале поговорим о том, что вы такого совершили, что обзавелись таким количеством недоброжелателей, – предложил Денис.

– Давайте, – кивнул Панов. – Я, между прочим, всего лишь понял в один прекрасный момент, что жил неправильно. На первом месте долг, а себя – побоку. А потом встретил Светку и решил: хватит. Светка – это Светлана Рудина, если вы не в курсе.

– В общем, в курсе.

– Да, и, когда я разобрался, что люблю ее и она меня любит, пришлось выбирать: или она и мы, или все остальное. А люблю я ее больше жизни. Если так вопрос встанет, могу и спорт бросить. Но этого я не хочу, и она тоже не хочет. Поэтому мы решили, что все: будем вместе тренироваться и на чемпионат мира заявимся как Рудина – Панов. Звучит, а? Светлана Рудина – Алексей Панов! – он счастливо расхохотался. – И обскачем там всех.

– И очевидно, Сванидзе можно записать под номером два? – справился Денис. – Или я ошибаюсь?

– Валяйте пишите. Георгий Сванидзе. От Светки он с ума сходит, ревнует жутко, может зарезать, бомбу подложить, пожар, кстати, он мог устроить. Я еще про Ингу хотел сказать. Если Сванидзе действительно на Светке зациклился, то Ингу я как личность особо не интересую, точно вам говорю. Ей важны только деньги и титулы, а тут без меня будут проблемы. Где она еще такого партнера найдет? Нигде. Никто ее выбрыки терпеть безропотно не станет. Дальше пишите Татьяну Весталову и Вячеслава Карпова – тренеры наши с Ингой. Эти ни за что не простят, если я от них уйду, да еще накануне чемпионата мира. А я уйду. Потом Анна Трусова и Ольга Красовская – тренеры Светы и Сванидзе. И им наша любовь поперек горла. Обязательно запишите еще Борис Борисыча Артемова – отец Инги, генерал и тот еще мужик. То есть мужик хороший и до сих пор любил меня, как родного сына, но, если узнает, что я его девочку обидел, застрелит и не поморщится. Еще всякие чиновники из Госкомспорта, Федерации фигурного катания и прочих инстанций, которым мы ломаем игру и которые считают, что ради России-матушки можно и нужно на себя наступать. А то, что Россия от такой пары, как мы со Светкой, может, лишнюю золотую медаль заполучит – они даже предположить не хотят. Еще, наверное, если совсем уж всех перечислять, запишите Ингин фан-клуб, есть такие. Когда в бульварных газетках появились намеки, что у нас с Ингой что-то не заладилось, посыпались всякие угрозы, уговоры, устыдить меня пытались некоторые, а Ингу, конечно, все жалеют.

– Все? – спросил Денис, видя, что фантазия Панова иссякла.

– Вроде бы все.

– И вы совершенно уверены, что покушения на вас вызваны именно вашими отношениями со Светланой?

– Уверен. Потому раньше и не переживал особенно. Меня просто пугали – думали, возьмусь за ум, выброшу Светку из головы. А теперь, когда мы твердо решили, что будем вместе, – могут и убить.