Первое правило (в сокращении)

Они вернулись к Гребнеру.

— Где оружие? — спросил Пайк.

— Откуда я знаю? Оно у старика.

— У Яковича?

— Так ты из-за пушек? Украсть их хочешь, купить или что? На кого работаешь?

— На Фрэнка Мейера.

— Фрэнка не знаю. Кто это?

— Дарко послал банду к нему домой в Уэствуд пять ночей назад. Слышал об этом?

— Конечно. Так это был дом Фрэнка Мейера?

— Фрэнка, его жены Синди и двух маленьких сыновей. Бандиты Дарко убили их всех, а потом увезли его сына.

Гребнер снова прищурился:

— Сына Михаила?

Пайк кивнул, и этим окончательно озадачил Гребнера.

— У Михаила нет детей. Он украл ребенка у старика.

Коул и Пайк переглянулись, затем Коул вынул из кармана фотографию сына Рины и показал пленнику. У мальчугана на снимке были рыжие кудри.

— Питер. Или Петар. Ты говоришь об этом ребенке?

— Я его никогда не видел. Знаю только то, что слышал от Михаила.

— Что именно?

— Михаил забрал ребенка, чтобы получить стволы. Решил, что если ребенок будет у него, старик согласится на сделку, но тот словно взбесился. Надо быть сербом, чтобы понять. Он заявил Михаилу, что готов сам убить родного сына, но угроз не потерпит. И убьет Михаила.

— Сын Яковича? — переспросил Коул. — Не Михаила?

— Да.

— А кто его мать?

— Откуда мне знать? Я с ними не знаком.

Телефон в кармане Пайка разразился пронзительным воем. Телефон Гребнера. Пайк посмотрел на определившийся номер, но тот ему ни о чем не говорил. Пайк молча ответил на вызов, в трубке тоже молчали, только слышалось тяжелое дыхание. Потом неизвестный отключился.

Сунув в карман мобильник, Пайк вдруг заметил, что Гребнер улыбается.

— Михаил, да?

— Наверное.

— Мне жаль твоего друга, но напрасно он вмешался в наши дела. И ты тоже. С нами лучше не ссориться.

Пайк повернулся к Коулу:

— Здесь мы закончили.

Коул направился к входной двери, Пайк отвернулся от пленника.

Когда Коул ушел, Пайк вынул оружие и взвел курок. Звонкий щелчок раскатился по тихому дому, зловещий, как хруст сломанной кости. Гребнер облизнул губы и часто задышал.

— Куда Якович спрятал оружие? — спросил Пайк.

— Без понятия. Не знаю.

— Человек, которому принадлежал тот дом… Фрэнк Мейер… Он был причастен к сделке с оружием?

— Не знаю. Откуда мне знать?

Пайк приставил дуло к голове Гребнера.

— Что говорил тебе Дарко?

— Про Фрэнка Мейера — ничего. Сказал только, что узнал, где старик прячет сына. Вот и все.

Пайк опустил оружие. Он получил первое подтверждение тому, что Дарко лично участвовал в убийствах.

— Дарко ездил вместе с бандой в тот уэствудский дом?

— Он говорил — да. Чтобы они ничего не напутали. Умоляю…

Пайк обвел взглядом белую плитку на полу, белую мебель, двух связанных незнакомцев с перепуганными глазами, бесконечное небо в дымке. Узнать правду было отрадно.

— Передашь ему…

Гребнер вздрогнул и открыл глаза. Он был почти уверен, что Пайк убьет его.

— Скажи Михаилу: ему ничем меня не остановить.

Гребнер молча кивнул, пытаясь разглядеть глаза Пайка за темными стеклами очков.

— Значит, и тебя лучше не иметь во врагах.

Пайк сунул оружие в кобуру и вышел.

Он позвонил Джону, чтобы тот подъехал забрать их. Коул потряс его за руку, едва они покинули дом.

— Напомни мне, чьего ребенка мы ищем?

— С памятью у тебя все в порядке. Она сказала, что отец ребенка — Дарко.

— А Дарко объяснил этому типу, что отец ребенка — Якович.

— Да.

— Не въезжаю. Ее слова подтвердила подружка Аны…

Усевшись в машину к Стоуну, Пайк рассказал про разговор с Гребнером. По дороге вниз с холмов Пайк попросил Джона задержаться и последить за Гребнером — на случай, если тот лично отправится на встречу с Дарко. Стоун заверил, что это не проблема, но сказал, что у него есть несколько вопросов.

— Этот Гребнер… он причастен к убийству Фрэнка?

— Нет. Говорит, что знал об убийстве, но это дело рук Дарко.

— Значит, Гребнеру неизвестно, связан Фрэнк с оружием или нет?

— Он в этом сомневается, но не знает точно.

— Автоматы в Лос-Анджелесе, — вмешался Коул, — они у Яковича. Эти люди так умеют хранить секреты, что Дарко, возможно, даже не представляет, где их искать.

Остаток пути они проделали в молчании. Ситуация запутывалась. И в том случае, если Рина прятала своего ребенка у сестры, чтобы уберечь от Михаила, и в том случае, если Якович прятал своего сына у Аны и Фрэнка по той же причине, это могло означать лишь то, что Якович поддерживал отношения с сестрой Рины или с Фрэнком. Фрэнк и его близкие либо погибли случайно, либо поплатились за сомнительные сделки Фрэнка и Яковича.

— Поговорим с Риной, — решил Пайк.

Каждый на своей машине они отправились в пансион, только Джон Стоун вернулся к дому Гребнера. Поездка в дальний конец Сансета заняла несколько минут. Возле пансиона выяснилось, что пикап Янни куда-то исчез.

Дождавшись Коула у ворот, Пайк обошел вокруг дома, свернул во дворик, взялся за ручку задней двери и убедился, что она не заперта. Коул последовал за ним. В маленьком пансионе было прохладно и тихо. Единственная комната пустовала.

— Рина! — позвал Пайк.

— Они уехали. Смотри, ее одежды нигде нет.

Коул поставил пакет на стол.

— Посмотрим, что это нам даст.

Он вывалил на стол содержимое пакета и принялся разбирать телефоны, бумажники и документы.

Тем временем Пайк позвонил Кейт Уолш, включив громкую связь. Голос Кейт звучал отчужденно и настороженно:

— Где вы? Мы же договорились оставаться на связи.

Пайк знал: она пытается хитростью заставить его сознаться, что он нашел маячок, но он перевел разговор на другую тему:

— Оружие в Лос-Анджелесе.

— Где?

— Не знаю, но сделка вот-вот состоится.

— Не водите меня за нос. Где оружие?

— У Яковича. Хотите, чтобы я вышел из игры?

— Нет, — убито выговорила она.

— У Яковича есть дети?

— А это здесь при чем?

— Дарко подстроил похищение годовалого ребенка мужского пола, и у меня есть противоречивая информация о том, чей это ребенок. Один мой источник утверждает, что это сын Дарко, другой — что отцом ему приходится Якович. Если Дарко украл этого ребенка, чтобы надавить на старика, то ничего не добился. Тот же источник объяснил мне, что старик принял вызов и это значит, что теперь он постарается как можно быстрее избавиться от оружия.

— Стойте, подождите. Каким образом он принял вызов?

— Поклялся сам убить ребенка. Если ребенка не станет, из игры выйдет важный козырь, а остальные сербские группировки получат урок. Мой источник объяснил, что они устраивают что-то подобное для острастки.

Пайк услышал тяжелый вздох Кейт Уолш.

— Этот источник надежен?

— Я расспрашивал его, приставив к голове пистолет. Как думаете, он надежен? Потому я и звоню вам — выяснить, возможно ли такое.

Ее голос стал задумчивым:

— Воровской закон… знаете, что это?

Пайк переглянулся с Коулом, тот покачал головой.

— Нет.

— Поначалу его придерживались только русские банды, но теперь он один для всех восточноевропейских преступных группировок. Они называют себя ворами в законе, у них есть свой кодекс. Эти люди живут по восемнадцати правилам, Пайк, — настоящим, писаным правилам. Первое гласит, что семья для них ничего не значит. Мать, отец, брат, сестра — пустые слова. Им не положено иметь жен и детей. Так прямо и написано.

Пайк вспомнил о Рине.

— А как насчет подружек?

— Подружки допускаются, брак — нет. Эти люди на крови клянутся чтить этот бред, и я допросила достаточное их количество, чтобы убедиться: для них это не шутки. Так что, если вы хотите знать, способен ли Якович пожертвовать родным сыном, ответ утвердительный. У них есть правила, за соблюдением которых строго следят. Наказание за нарушение правил — смерть.

Пайк подумал, каким должен быть человек, способный на такое преступление, потом продолжил: