Виктор! Виктор! Свободное падение

Миновав Королевский дворец, он стал узнавать знакомые по открыткам виды. В Студентерлюнде (кажется, это называется теперь Говорильней) вовсю копошились рабочие. Ну да, здесь пройдет церемония награждения победителей соревнований.

Соревнования. Товарищи по команде, вдруг да выбравшиеся побродить по городу, вряд ли ожидают встретить здесь отправленного в больницу физиотерапевта; они и не узнают своего доктора в респектабельном норвежском бизнесмене. К тому же вся команда тренируется в Нурдмарке — Литвинов, к примеру, сопровождает прыгунов с трамплина в Мидтстюбаккен.

Поэтому Грибанов спокойно остановился рядом с газетным киоском у кафе «Гранд» и купил «Дагбладет», «Верденс Ганг», «Афтенпостен» и «Адрессеависен». Когда он читал их в Москве, они бывали порой даже недельной давности, и впервые в жизни он держал в руках свежий номер. И почему-то тут же он вспомнил и почувствовал, что у него с утра во рту не было ни крошки. Как уверенный в себе и ценящий качество Арвид П. Енсен, он вошел в «Гранд» и заказал себе кофе с бутербродами. Он едва сдержался, чтоб не начать восторгаться быстрым обслуживанием: в Москве на это ушел бы как минимум час. Видела б меня сейчас Лариска, подумал он довольно. И кофе и еда оказались безупречны. Потом он закурил мягкие американские сигареты и огляделся. Глупо было отрицать, что он находится в богатой стран, — все были одеты красиво и по-разному, и вид у всех совершенно беззаботный. Неужто так же хорошо по всей стране? В этом он сомневался. Капиталистическая система строится на безжалостной эксплуатации большинства населения. Правда, он знал, что и картина пугающих западных условий жизни, которой потчует русских Кремль, тоже неправдива. Его занятия Норвегией говорят о другом.

Он углубился в газеты. Нужно во всех подробностях разобраться в том, чем живут сегодня норвежцы. Понедельник, 15 февраля: Оддвар Бро против формулы чемпионата? Академики требуют двадцатипроцентного увеличения субсидий к весне. (Это как?) Нарастает волна протестов в Польше: в Познани арестованы 194 демонстранта.

В «Гранде» он просидел почти два часа, а остаток времени просто бродил, рассматривая витрины. Он пересчитывал цены в рубли и пришел к обычному выводу, что, даже с учетом обменного курса, норвежские зарплаты так высоки, что товар обходится покупателю дешевле, чем в Союзе. А выбор! Лариска бы просто очумела от этих одежных магазинов. Надо не забыть потом купить ей что-нибудь.

Ровно в половине третьего он вставил ключ в замок ячейки в камере хранения, а четвертью часа позже Грибанов вошел в скорый поезд Осло — Трондхейм, неся чемодан и кейс. По-хорошему, он бы должен был лететь, но ему хотелось побольше посмотреть. Он ничем не отличался от типичного норвежского бизнесмена, если б не одно «но»: переодеваясь в Весткантбаде, он оставил себе не только удостоверение личности, но и еще одну вещь, опасную, но, может статься, незаменимую, которую он тайком вывез из Союза — пистолет. Если, против всех ожиданий, неприятель накроет его, он по инструкции должен проглотить яд. Но Грибанов собирался выжить. И при необходимости отстреливаться — от неприятеля.

Экспедиция на Гималаи

или на Северный полюс часто разбивает базовый лагерь на расстоянии последнего решительного броска от цели. Мортен Мартенс, прочитавший за эти годы без счета книг о рискованных операциях в абсолютно безлюдных местах, не сомневался, что и он должен действовать таким же образом, но внезапно включившийся обратный счет заставил его импровизировать. Вообще-то он загодя составил внушительный список всего, что необходимо заранее переправить поближе к укрытию: в перечень попало, естественно, все необходимое из провианта, одежды и утвари. Признаться, детальное продумывание снаряжения доставляло ему удовольствие. Но неожиданный визит старшего инспектора Рённеса заставил его действовать очертя голову и обустраивать базовый лагерь, почти не заглядывая в список.

Ему безумно повезло, что Рённес не сунулся в другую типографию — в Трондхейме полным-полно полиграфистов, которые легко сложили бы два и два и открыли бы инспектору глаза. И все-таки он не чувствовал себя в безопасности. Даже если он будет водить полицию за нос, Грегерсену может в любую секунду прийти в голову верная догадка, а тогда уж полиции не потребуется много времени, чтобы выяснить: «Польше нужна еда» отпечатала свою берущую за живое брошюру в той самой типографии, куда полиция решила обратиться за советом.

Рённес проговорился, что полиция не вполне уверена в том, что имеет дело с уголовным преступлением; другими словами, сегодня полиция расследует, были ли израсходованы собранные пожертвования по назначению. Существует несколько организаций и частных фирм, переправляющих деньги и продукты в Польшу, но до сих пор ни одна из них не сообщила о том, что получила средства от господина Мольтке или «Польше нужна еда». Но следствие не исключало возможности, что имеет дело с эксцентриком, скрывающим свою милосердную деятельность, — случаи такого рода известны.

Вечером Мортен возбужденно метался по квартире и собирал вещи, казавшиеся ему необходимыми для жизни в убежище. Естественно, одежда — теплая одежда. Спальник. У него не самый современный, но он же не собирается спать на улице. К тому же он не думал, чтобы художник Нурдванг всякий раз увозил из хижины постельное белье. И вообще многое в хижине наверняка есть. Как быть с едой? Разве Нурдванг не показывал, как легко решается этот вопрос на острове: закидываешь удочку едва не с порога и знай таскай рыбу? Но он на такой кормежке не проживет. Завтра, прежде чем ехать, надо закупить консервов. И еще кое-что, без чего он никак не может обойтись. Кладя очередной предмет на стол в гостиной, он отхлебывал из стакана виски. Не такими представлял он себе эти сборы — суетливые и беспорядочные. И все-таки он чувствовал пьянящую радость. Долгое ожидание истомило его. Если б можно было удрать от всего этого уже завтра!

Но нельзя. Во-первых, необходимо вернуть автомобиль. Если бросить машину на Фрейе, островитяне поставят всех на ноги и найдут его. Никто не должен догадаться, что он скрывается там; в его планы входило создать у окружающих совершенно другое мнение.

На следующее утро, в субботу тринадцатого февраля, он проснулся с начинающейся головной болью. Он вылез из кровати, проковылял в ванную и выпил две таблетки феназон-кофеина. Термометр за окном показывал два градуса тепла, небо было серым и тяжелым. Он сходил за мокрой газетой и выпил кофе. На побережье ожидался сильный ветер и дождь. Не лучшая погода для поездки, но выбора у него не было. Вчера он предвкушал, как сегодня посмотрит телевизионный репортаж из Минска с чемпионата по биатлону. Вместо этого пришлось ехать за покупками. В ближние магазины не сунешься. Продавцы запомнят, что он так мощно затоварился. Поэтому Мартенс отправился в дешевый супермаркет на Ейа — Бюннприс 600. Тут он вряд ли рисковал встретить знакомых.

Пять банок жаркого и пять риса с мясом, одного этого хватит на двадцать дней. Два кило сахара и полкило соли. Три пачки маргарина, чтоб жарить на нем рыбу. Теперь хлеб — может быть, печь самому? Справится как-нибудь. И Мартенс купил шесть кило муки и шесть пачек дрожжей. И пять кило картошки. Как-то чудно есть рыбу без картошки. Потом захватил дюжину маленьких баночек ананасов. Десять пачек табака. Щетки для прочистки трубки. Витамины и спички. Две банки джема. Что еще? Тележка и так уже полная. В кассе он выписал чек на тысячу крон; голодно не будет, и ладно. В двух бумажных пакетах он перетащил покупки в «Ладу». В багажнике лежала упакованная лодка. Матерь Божья, про нее-то он и забыл! Лодка поедет вместе со всем остальным, что он приготовил на Свердрюпевейен.

Почти в половине одиннадцатого вернулся домой, предварительно заехав в спортивный магазин в центре за рыболовными снастями. Он включил телевизор и, вполглаза следя за подходившим к концу спортивным репортажем, приступил к последним приготовлениям. Эрик Квалросс, похоже, проявил себя на лыжне волшебником, но Мартенса больше интересовало, как дела у Нильсенов. Обычно по субботам они ездили в город, и он молил Бога, чтоб и сегодня они не изменили своим привычкам. Если он начнет у них на глазах перетаскивать из машины и обратно свертки и коробки, они прицепятся с расспросами, и что б он ни выдумал в ответ, они все равно этого не забудут.