Охота на пиранью

вду говорят, что Пашка – женатый? Что у него в городе – законная? Я ж Любке, дуре, твердила...

Мазур приложил палец к губам и улыбнулся весьма таинственно:

– Служба, Дарья Петровна...

И, разведя руками, так ловко ухитрился дать задний ход, что общительная тетка не успела ничего больше спросить. Быстрыми шагами направился к дому с зелеными воротами, и впрямь требовавшему хозяйственной мужской руки: зеленая краска там и сям облезла, завернулась крупными чешуйками, нижняя петля калитки держится на одном гвозде, да и тот вот-вот выскочит, штакетник кое-где зияет дырами...

Он с ходу прошел на крыльцо, забарабанил в дверь. Внутри послышались приглушенные голоса, звук шагов. Дверь распахнула непутевая Любка – крупная и довольно сексапильная деваха лет двадцати пяти, рыженькая, заспанная и смущенной ничуть не выглядевшая. Запахнула короткий халатик, глянула с утренним, не набравшим еще разбега кокетством:

– Вам кого?

– Мне Пашу, – сказал Мазур. – И крайне желательно – побыстрее.

– Какого Пашу? – удивилась она очень натурально.

– Корабельного, – сказал Мазур и продемонстрировал удостоверение в закрытом виде. – Вы уж его поднимите быстренько, у нас дело серьезное...

Она мгновенно изменилась в лице, юркнула в дом, там послышался возбужденный шепот – и вскоре появился местный Казанова. Надо признать, он был великолепен – соломенные кудри из-под офицерской фуражки военно-морского флота с начищенной до сияния кокардой, черные клеша, чистейшая тельняшка и черный бушлат без погон, с красной нашивкой минного специалиста на рукаве. На тыльной стороне ладони правой руки – восходящее солнце, якорь и огромные буквы: «БАЛТИКА». Гляди ты, корешок, усмехнулся про себя Мазур. И произнес нейтрально-сухим, казенным тоном:

– Гражданин Шишигин?

– Ну, – спокойно сказал тот.

– Майор Мазаев, шантарский уголовный розыск, – уже заученно выдал Мазур. – Пойдемте.

– Куда?

– На судно, гражданин Шишигин, на судно... И – в леспромхоз. Вещи какие-нибудь с вами есть?

– Да никаких таких...

– Вот и прекрасно, – не давая опомниться, Мазур крепко взял его за локоть и потянул с крыльца.

Ошеломленный таким напором, отставной балтиец опомнился уже на земле:

– Нет, а в чем дело-то?

– Вот в леспромхозе вам все и объяснят, – непреклонно сказал Мазур. – Пошли-пошли. Неподчинение милиции хотите заработать вдобавок ко всему?

– Это к чему это? – попытался встрепенуться балтиец, но Мазур уже выдавил его за калитку.

Досадливо поморщился, услышав сзади вскрик:

– Паша!

Рыженькая вылетела на крыльцо, хотела кинуться вслед. Чувствуя себя последней сволочью, Мазур отстранил ее как мог суровее. Глядя в глаза, сказал:

– Домой идите, Люба. К обеду, если все хорошо будет, вернется.

– Да за что же...

– Домой идите, – повторил Мазур и легонько подтолкнул бедного Пашу. – Вперед. И без глупостей, чтоб мне оружие не применять.

Метров через двадцать балтиец немного опомнился:

– Командир, что за аврал?

– На каком корабле служил?

–