Охота на пиранью

аметила чайник, присела рядом на корточки – ну, присмотрит... Мазур вновь стал разглядывать переправу.

Забавное совпадение: в английском языке «to take the ferry», «сесть на паром», как раз и служит вежливым синонимом, смягченным обозначением смерти. Приказал долго жить. Сел на паром... Ну вот и не будем на паром садиться...

Правда, в сугубо узких кругах одно время бытовало еще и жаргонное выраженьице «сесть на винт». Родилось оно после визита советского крейсера в туманный Альбион. Крейсер был из новейших, и любопытный по должности народ никак не мог такого случая упустить. Ребята Мазура как раз и присматривали, чтобы всякие любопытные не бултыхались под водой, где не следует. И быстро засекли инкогнито с аквалангом (как позже выяснилось из газет – майора Ройял Нэви), увлеченно обозревавшего подводную часть корпуса.

Обижать неизвестного никто не стал – просто по случайному совпадению как раз начались профилактические работы с ходовой частью, и могучий винт крейсера провернулся несколько раз. В конце-то концов, откуда они могли знать, что кто-то балуется с аквалангом в опасной близости, если хозяева ни о чем таком не предупреждали? Словом, куски майора живописно поплыли по акватории... Сел на винт, бедолага...

Он вернулся к машине. Чайник уже пускал пар из носика, и Ольга распечатывала картонную пачку с цейлонским.

– Сыпь прямо в чайник, – сказал он, присаживаясь на корточки и вытаскивая сигареты. – Комфорт, а?

– Что там?

– А ничего интересного пока. Да, в деревне есть-таки лодочки. Попьем чайку и двинемся, – он показал рукой. – Напрямик, вниз по склону.

– А машина?

– Запрем и здесь оставим. Все равно, не зная окрестных дорог, приличные автогонки устраивать глупо, если что...

С реки послышался длинный гудок, и Мазур упруго выпрямился, подхватил бинокль. Рысцой вернулся к наблюдательному пункту.

И прибыл туда как раз вовремя: бело-зеленый паром, мощно вспенивая воду, оставляя широкий кильватерный след, плыл поперек реки. И на палубе стояли только две машины: УАЗ-469, раскрашенный в желто-голубые милицейские цвета, с мигалкой и репродуктором – и «Волга» в такой же раскраске, с мигалкой, но без репродуктора.

«Что-то это мне не нравится, – подумал Мазур, не опуская бинокля. – Конечно, в глуши любой представитель власти, милицейской в том числе, держится маленьким князьком и погонит пустой паром ради себя одного, конечно, у милиции в районе пожара могут оказаться свои дела – и все же совпадение чересчур многозначительное. Мы ведь давно уже договорились, что оптимизма ради всегда будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему...»

А вот и катерок – торчит себе на якоре почти на том же месте, весь темно-синий, только иллюминаторы обведены белой каймой, на носу виднеется белое короткое название, но из-за расстояния не прочесть. Закрыт почти целиком, только в корме осталось свободное место – и там торчит у низкого борта человеческая фигура. То и дело подносит к глазам какой-то черный предмет, направляя его на берег, –