Охота на пиранью

саде приказ. Совершенно не предугадаешь, велели им брать живыми или бить на поражение, и пытаться нечего... Прохор – шиз несомненный, а потому непредсказуем.
* * *

...Свет он увидел издали – точнее, туманное и расплывчатое, тускловатое пятно, светившееся справа, словно бы над самой землей. Так выглядит палатка, в которой горит неяркий фонарь. Ну вот и приехали, кажется.

Мазур сбавил скорость, не поворачивая голову, приказал:

– Опусти стекло со своей стороны. До упора, – и, сняв левую руку с руля, опустил свое. – Сползи чуток с сиденья, пониже, чтоб одни глаза торчали – стрелять будут, рассчитывая, что ты сидишь нормально, фокус нехитрый, но многих спас... Что впереди – моя забота. Твое дело – сектор три-шесть...

– Что? – переспросила Ольга.

– Тьфу ты... Привычка. По циферблату, меж цифрами «три» и «шесть»... Держишь все, что справа от тебя и сзади. Теперь ясно?

– Ага.

– Побольше шуму...

Холодный ветер обдувал им лица. Машина мчалась вперед, не сбавляя скорости. На фоне пятна мелькнуло что-то, заслонившее на миг свет, – и еще раз. Встрепенулись, выскакивают...

Когда до палатки – теперь можно было рассмотреть светлое продолговатое пятно и без ошибки определить, что это именно палатка и есть, – оставалось метров двести, Мазур принялся отчаянно сигналить. И сигналил почти непрерывно, подлетая к ним на приличной скорости. Расчет был незатейливый – так поведет себя только свой, тот, кто точно знает, что за народ обитает в палатке и захочет привлечь внимание корешков. На какие-то секунды это их собьет с толку. Палатка большая, там и десяток человек уместится. Рядом, радиатором к дороге, – «уазик»-фургон... Двое, точно двое, по обе стороны колеи... Еще сигнал, подлиннее... фонарь, скорее всего, «летучая мышь»... Ольга сползла с сиденья... Если у них и есть фонарики, пока не включают, умно... все!

Вспыхнул луч сильного фонаря, но в лицо не ударил, шел понизу, над дорогой. «Осветили номер», – сообразил Мазур, и тут же луч вильнул в сторону, погас. Совсем хорошо...

Мазур нажал на тормоз, машина, вспахивая грязь, гасила скорость, ее занесло влево, вправо... Горели только подфарники. «Нива» остановилась окончательно – ну не проскакивать же на скорости, мигом прострелят шины, а то и в затылок влепят... Автоматов у них не видно, только пистоли...

Оба отскочили, спасаясь от хлынувшей косым фонтаном жидкой грязи, один заорал:

– Федя, одурел?

«Великолепно!» – пронеслось в мозгу у Мазура. Не заглушив мотора, он распахнул дверцу и выпрыгнул.

– Где они? Что летишь, как чумной? – крикнул второй.

Теперь сомнений не оставалось никаких. Решали секунды – еще миг, и посветят фонариком в лицо, один уже поднял левую руку...

Дважды бабахнул ТТ Мазура – и темные фигуры словно сломались, подломились в коленках, они еще падали, а Мазур уже, крутнувшись на месте, развернулся к машине: оттуда вдруг заработал Ольгин ствол, без передышки выбрасывая череду желтых вспышек. Моментально установив направление, он дважды выстрелил туда.

От