Правосудие Бешеного

— Амиранчик, дарагой! Сколько лет, сколько зим! Так рад тебя видеть!

Он по-дружески обнял Амирана за плечи и даже попытался расцеловаться с ним, но тот, словно на него дохнуло мертвецким холодом, уклонился от такого проявления дружелюбия: уж слишком фальшиво оно выглядело.

Нугзар махнул рукой, официанту, и тот начал споро заставлять стол разнообразными закусками.

— Честно сказать, есть что-то совсем не хочется, — серьезно произнес Амиран. — Давай лучше поговорим. Ведь ты же сам этого хотел?

— Одно другому не мешает. — Джанашвили наполнил коньяком рюмки и предложил: — Ну, что, выпьем за встречу и наше старое и будущее партнерство?

— И как ты себе это представляешь? — полюбопытствовал Амиран, но Нугзар вместо ответа замахал рукой.

— Потом, потом поговорим о делах! — И опрокинул рюмку себе в рот.

Коньяк был армянский десятилетней выдержки. Амиран-Мартали отметил это про себя.

«Ишь, как старается мне угодить, — подумал он, — толи действительно рад меня видеть, то ли, как ребята мне рассказали, совесть у него передо мной нечиста, вот он и боится, задобрить пытается… потому и стелется…»

— Я вот что думаю, Амиранчик… — повел свою речь Джанашвили, — ты очень вовремя появился. Сейчас время ох какое! Я спать не успеваю, столько дел навалилось! Если ты мне поможешь, я буду тебе очень благодарен. Я и сейчас тебе благодарен; надумай, твой старый друг Джаник не забыл, что ты для него сделал двенадцать лет назад. Но по сравнению с теми делами, которые у нас тогда были, нынешние во сто раз круче. Да, время изменилось… Теперь таким деловым людям, как мы с тобой, только и жить!

— И что же конкретно ты мне предлагаешь? — поинтересовался Амиран-Мартали, чуя, что Нугзара сейчас потянет на похвальбу своими нынешними успехами.

— Сам понимаешь, ты в нынешней жизни на свободе пока не очень-то разбираешься. Кто за кого, против кого, с кем и за что борется… Чтобы разобраться во всем этом — годы нужны. — Нугзар чиркнул себя по горлу. Поверь, годы! Могу тебе на первое время предложить присматривать за теми точками, которые ты мне в наследство и оставил: Измайлово, рынки, автосервис, оптовая база… На базе, между прочим, сейчас таможенный терминал — теплое место для тех, кто понимает, по каким правилам надо играть. Банки, нефть, игра на бирже, то есть то, чем я сейчас занимаюсь, пока не для тебя. Поверь, я как друг тебе говорю: лучше не ломай над этим голову, она тебе для другого пригодится. На жизнь тебе хватит и доходов с рынков, даже с избытком. Построишь дом, бабу заведешь, самым счастливым человеком будешь! Эх, и зачем я только в политику полез? — Он деланно поморщился. — Жил бы себе спокойно, горя не знал… Но кое-что в этом есть и полезное. Например, ни один мент поганый меня в КПЗ не утянет: депутатская неприкосновенность! Я тебя, кстати, своим думским помощником оформлю — такая корочка тоже от ментов бережет. Советую воспользоваться…

— Спасибо за предложение, Нугзар. Верю, что ты от чистого сердца мне советуешь. Но ты забыл, что я — «Вор в законе», мне западно с ксивой в кармане ходить. У меня свой иммунитет против ментов. А что касается дел… Я сейчас не готов к ответу. Дай мне месяц. Поживу, осмотрюсь, а дальше видно будет. А в дела, которые ты здесь без меня надыбал, лезть мне резона никакого нет. Тут я — пас, это твои дела, лишь бы все по «понятиям» было.

— Ну, хорошо, месяц так месяц, — облегченно вздохнул Джанашвили: видно было, что именно такого ответа он и ожидал от своего бывшего партнера. — Отдыхай, развлекайся. Деньги у тебя есть? Надо, я помогу. Скажи только сколько.

— На первое время миллиона мне хватит… — задумчиво сказал Амиран-Мартали.

Ему не терпелось проверить, по-прежнему ли Джанашвили так же жаден, как и раньше, или щедрым стал, приобретя десятки, а может быть, и сотни миллионов долларов?

— Миллион? Не проблема! — кивнул он и поднес стакан с минералкой ко рту.

— Да гринов… — задумчиво добавил Амиран.

— Миллион баксов?! — поперхнулся минералкой Нугзар. — Да, у тебя губа не дура! Ты хотя бы представляешь, что это за деньги? Миллион баксов! Ты думаешь, богатые люди держат деньги в сейфе? Может быть, какой-то шейх и держит валюту и алмазы в личном сейфе, но у умного банкира вся имеющаяся наличность составляет не более полутора-двух штук баксов в день, а остальная «капуста» вся в деле, в обороте! Деньги не должны лежать мертвым грузом: деньги должны делать деньги. — Он уже несколько успокоился и говорил назидательным менторским тоном.

— Спасибо за информацию! — усмехнулся Амиран. — Так сколько ты можешь мне выделить за те годы, что я отпахал за тебя на хозяина?

— Миллион, ну, полтора рублей я, пожалуй, наскребу по сусекам… — Он так поморщился, словно его заставляли отдать последнюю рубашку.

— Целых полтора миллиона рублей?! — Амиран-Мартали с трудом удержался от смеха.

Нет предела жадности его бывшего партнера. Ему из общака авторитеты выделили куда как больше, чем те жалкие шестьдесят тысяч долларов, которые сейчас предложил ему Джанашвили. Черт с ним, пусть подавится!

— Открой счет на меня в своем банке, пусть процент капает. Мне на первое время хватит. — Для себя Амиран твердо решил разделаться с этим дерьмом, но сейчас было бы глупо показывать свое настроение.

Поговорив еще немного о пустяках и закусив, бывшие партнеры расстались. Амиран, сославшись на головную боль, решил побыстрее уйти: не то чтобы ему не нравился этот ресторан, а просто ему было скучно и тошно сидеть с Нугой и выслушивать его бесконечные рассказы о заграничных курортах, модных магазинах и ценах на проституток в мировых столицах.

Джанашвили не стал возражать, он был доволен разговором с Амираном. Тот права свои не качал, на его дела лапу не накладывал, согласился на смехотворно малую сумму. Амиран без особых усилий мог бы настоять на миллионе долларов: Нугзар скрепя сердце дал бы и эту сумму, в конце концов, не последние, а свое спокойствие дороже. Джанашвили согласился бы и на большее, если бы Амиран-Мартали дал честное слово, что ни при каких обстоятельствах не будет встревать в дела Нугзара. Сумму отступного Нуга и сам еще не знал, но ему по силам было заплатить и пятнадцать, и даже двадцать миллионов долларов — лишь бы не слышать никогда больше об Амиране…

Конечно, Амирана можно было «заказать» за каких-то пятьдесят — сто тысяч баксов. Но ввиду очевидной выгоды для Нуги исчезновения Амирана-Мартали Джанашвили не мог себе позволить такого завершения их многолетнего партнерства: его тут же живьем могли съесть воры и лидеры преступных группировок Москвы. А если бы и подавились, то кровушки бы ему попортили много и уж войны-то точно нельзя бы было избежать…

Амиран, по старой памяти, взял под свой контроль дела по гостиничному комплексу. Понимая, что без общения с Джанашвили не обойдется, он старался встречаться с Нугзаром исключительно по делам, а от приглашений в рестораны или еще на какие-либо тусовки отнекивался и вообще старался поменьше бывать на людях. Сейчас для него главным было вникнуть в обстоятельства новой жизни и понять, кто из окружающих его и Джанашвили людей что собой представляет. Особыми статьями у него шло: разобраться в истории со сгоревшим домом в Малаховке и — программа-максимум — дать понять Джанику, кто на самом деле хозяин при их делах.

Амиран по-прежнему опирался на своих старых корешей — Серегу-Трехпалого и Мишку-Зуба. Серега по его просьбе начал подыскивать новых ребят, чтобы у Амирана в любой момент под рукой была надежная бригада боевиков. Мишка-Зуб в основном помогал Амирану разобраться в практике сегодняшнего ведения дел: кому и сколько дать на лапу, кого защитить, а на кого и просто наехать.

Пару раз Амиран побывал на воровских сходках. Формально считалось, что на них он представляет «фирму» Джанашвили как его равноправный партнер. Старые «Воры в законе», конечно же, знали что почем. Амирана они принимали хорошо и постоянно давали ему понять, что поддержат его, если Амиран-Мартали решит отодвинуть Джанашвили в сторонку.