Правосудие Бешеного

— Места надо знать… — отшутился Нугзар. — Ну что, будем договариваться, как деловые люди, или…

— Что — или? Опубликуешь в прессе?

— А кто прессу сегодня слушает…-усмехнулся Джанашвили. — У тебя у самого газеты, телеканалы… Зачем мне эта возня? Я лучше придумал: вся информация пойдет прямиком к твоим партнерам по бизнесу. Интересно, они сразу тебя затопчут или помучиться дадут?

— Чего ты хочешь? — после паузы спросил Велихов уже иным тоном: в его голосе послышалась не угроза, а просьба о примирении.

— Ну вот, это уже деловой разговор! — обрадовался Нугзар. — Я хочу немногого…

И Джанашвили выложил Велихову то, ради чего он так аккуратно выстраивал всю операцию. Нугзар думал, что Аркадий Романович начнет юлить, вымаливать себе поблажки и отсрочки, но, к его удивлению, этого не произошло. Велихов недаром считался отменным хитрецом; его ум мог противостоять и не таким подвохам, как тот, что ему преподнес Джанашвили. Не говоря ни «да», ни «нет», Аркадий Романович просто предложил Нуге пройти в зал для приема гостей и выпить по аперитиву.

— У меня тоже есть нечто любопытное… — загадочно произнес Велихов, включая телевизор, — тебе наверняка понравится, посмотрим? Ты готов посмотреть?

Заинтригованный Джанашвили кивнул. Через минуту он с возрастающим удивлением смотрел, как на экране телевизора Сергей Петрович Малютин — Нугзар отлично знал, как выглядит следователь по особо важным делам, ведь он столько раз листал досье на него, но в таком виде Нуга своего врага еще ни разу не наблюдал — Малютин был абсолютно голый — резвится с двумя смазливыми девахами. Нугзар, пересмотревший за свою жизнь множество порнофильмов, даже поразился, увидев, с какой изощренностью занимаются любовью на экране телевизора Малютин и его партнерши; стоны девушек и рычание следователя были настолько впечатляющи, что Джанашвили, сам того не желая, неожиданно завелся: он почувствовал, как его плоть, постепенно набухнув, начала распирать брюки в паху. Нугзар беспокойно поерзал в кресле, пытаясь скрыть это от Велихова, но от зоркого глаза хозяина ничего не могло утаиться.

— Вот-вот, — улыбнулся Велихов, — и со мной тоже поначалу такое случалось. Как поставлю эту кассетку, так завожусь, что с бабы потом по нескольку часов не слезаю! Кстати, могу предложить, если есть время, у меня неподалеку такие соседки обитают… Знатоки настоящих французских поцелуев, фигурки — абсолютная гармония, податливые, как…

Произнеся это, Аркадий Романович стал похож на сутенера: губы сложились в похотливую улыбочку, а темные карие глаза маслено заблестели.

— В другой раз, — с усилием поборов в себе нарастающую волну желания, отказался Нугзар. — Откуда у вас это кино?

— Места надо знать… — с усмешкой вернул ему Велихов его же слова, он был доволен произведенным эффектом.

— Давайте лучше продолжим наш разговор, — не очень уверенно предложил Нугзар.

— Что ж, если угодно… Поверьте, я ценю ваш ум и деловую хватку, — польстил Велихов незваному гостю, — но, думается, ваши материалы не принесут той выгоды, какую вы намерены из них извлечь. Вы, возможно, избавитесь от меня, но это не даст вам никаких гарантий на будущее. Поверьте, нам обоим полезнее быть если не друзьями, то партнерами, а не врагами. Тем более, насколько знаю, у нас есть общие враги, тот же следователь Малютин. Так давайте бороться с ними, а не друг с другом. Мне кажется, мы оба от этого только выиграем. Когда вы поймете, что близость к Президенту, который вот-вот пойдет ко дну, несоизмеримо ниже выгод от того, что я готов вам предложить, вы обязательно согласитесь со мной.

— Короче, что вы предлагаете? — напрямик спросил Нугзар.

— Я даю вам шанс свалить Малютина. Меняю вашу дискету обо мне на мою» кассету с фильмом о следователе и его девушках.

— Мне надо подумать, — не сдавался Джанашвили.

— Думайте, мне спешить некуда… — стараясь скрыть беспокойство, заметил Велихов и добавил, когда Нугзар поднялся с кресла: — Я провожу вас…

Люди Нугзара с удивлением наблюдали, как Велихов прощался с их шефом: со стороны могло показаться, что два финансовых магната расставались Почти друзьями. Они даже пожали друг другу руки, Чего никогда в жизни до этого не делали.

— Ну что, шеф, сработало? — нетерпеливо спросил Бахрушин, когда их машина выехала за ворота виллы Велихова.

— Почти… — загадочно ответил Джанашвили.

Оставшуюся дорогу до Парижа Нугзар посвятил Рассказу о том, что именно предложил ему Велихов. Выслушав шефа, референт и Бахрушин наперебой Начали выдвигать свои варианты дальнейшей стратегии их команды, и каждый из них был вплотную связан с наездом на следователя.

В результате их мозгового штурма копия видео-Кассеты с оргией, где Малютин был главным действующим лицом, покоилась в кейсе Нугзара…

Джанашвили вернулся в Москву в разгар начавшегося в его отсутствие скандала вокруг заграничных счетов президентской Семьи. Скандал в Думе Раздула фракция коммунистов, давно мечтавшая свалить ненавистного им Президента. Глава страны как будто не замечал шумихи, раскручивавшейся вокруг его имени: он, как слон, не обращающий внимания На гавкающую моську, хранил невозмутимое молчание, и, казалось, у него были на то все основания. Его пресс-служба отбивалась от зарубежных и российских газет, что на своих страницах громогласно Трубили о нечистоплотности Семьи, защищала приближенных к Президенту помощников, пыталась доказать, что вся нынешняя война компроматов всего Лишь выдуманная американскими журналистами история, которая призвана скомпрометировать Клинтона и вообще политику демократической партии в отношении России.

Но жару в общий огонь поддавала Генпрокуратура: оттуда постоянно просачивались намеки на то, Что статьи в газетах имеют под собой некую почву.

По отдельным фактам проводилось следствие, шли допросы, очные ставки, изучались предоставленные Генпрокуратуре западными коллегами документы…

Немалое участие в этом принимал Сергей Петрович Малютин, чья персона была в самом центре зарождавшегося политического урагана.

Поразмышляв, Джанашвили понял, что настала пора вступить в бой и ему…

Однажды утром Малютин, как всегда, в девять утра появился в приемной своего кабинета. Помощник, доложив о срочных звонках и поступившей почте, протянул ему небольшой желтый пакет.

— Вот, Сергей Петрович, вчера вечером доставлено офицером фельдъегерской службы из Госдумы. Кажется, это видеокассета, — уточнил он.

Следователь попросил не беспокоить его, взял пакет и, тщательно затворив дверь своего кабинета, вскрыл его, достал кассету и вставил ее в стоящую напротив его рабочего стола видеодвойку. Затем взял в руки пульт управления и, поудобнее усевшись за столом, нажал на пуск…

Первое, что он увидел, была большущая — во весь экран — мужская плоть, которую поглаживали чьи-то тонкие, по всей видимости, женские пальцы.

— Это что еще за порнуха?! — возмутился он.

В нем возник естественный порыв выключить телевизор, но чувство появившейся неизвестно отчего тревоги заставило следователя продолжить просмотр.

Постепенно на экране телевизора крупный план менялся на общий. Сначала Малютин увидел ту, которая с эротическими повизгиваниями забавлялась с возбужденной донельзя мужской плотью. У Малютина мелькнула мысль, что он, кажется, знает эту девицу… А когда увидел того, кого она ублажала, то горячая волна стыда окатила Сергея Петровича с ног до головы: покрывшись потом, он смотрел в телевизор и не узнавал самого себя. Казалось, на экране добротно загримированный актер, играющий роль Малютина. Если бы Сергей Петрович не знал, что это действительно было с ним на самом деле, он ни за что бы не признался себе в том, что этот вконец осатаневший от необузданных ласк двух проституток самец на экране и он — опытный и неподкупный следователь Малютин — один и тот же человек…

Через пять минут вместо ходящих ходуном голых тел появились титры: «ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…»

Утром следующего дня все информационные агентства выдали сенсационное сообщение: «Известный своим принципиальным подходом к ведению громких уголовных дел, возбужденных против ряда высокопоставленных лиц, следователь по особо важным делам при Генпрокуратуре России Сергей Петрович Малютин принял неожиданное решение выйти в отставку. В кругах, близких к Генпрокуратуре, никто не может точно сказать, чем вызвано это решение. Во всяком случае, оно никоим образом не связано с постоянным давлением, оказываемым на Малютина со стороны Семьи — об этом он сам заявил журналистам после принятого им решения…»