Свинцовые тюльпаны

Припрятав деньги в карман, хозяин улегся на бок, подперев ухо ладонью.

— Старику передай огромное спасибо! Он умеет радовать людей, — почти промурлыкал он. — Ручается за тебя… Ему я верю. Так что давай, выкладывай, в чем проблема?

Руслан все никак не мог отойти от ледяного взгляда синих глаз. А потому ответил не сразу:

— Ты — большой человек, Шамбет. Старик сказал, ты знаешь всех в Чуйской долине. И все знают тебя. И уважают. Ни одно крупное дело нельзя провернуть без твоего ведома.

Собеседник Руслана важно надул щеки и с благодушным видом закивал, соглашаясь. В пальцах его появились черные нефритовые четки, бусины мелодично и размеренно защелкали друг о друга в такт хвалебным речам.

— Какой бизнес ты здесь хочешь начать? — напыщенно спросил он, пузырясь от осознания собственной значимости. — Если это не секрет, конечно.

— Разве от тебя могут быть секреты? — продолжал льстить Маметбаев. Психологический портрет местного криминального бонзы уже созрел в его мозгу, теперь он подбирал к нему ключи и, похоже, был на правильном пути. — Мои дела слишком мелки, чтобы быть достойными твоего внимания. В основном я занимаюсь тем, что решаю чужие проблемы.

— Я понимаю, о чем ты, — Шамбет ухмыльнулся. — Я сам с этого начинал. Продолжай.

Искатель нарочито громко вздохнул, показывая, как неприятен ему сам факт обращения к эдакому значимому человеку по такой мелочи.

— У меня есть друзья, которых пытаются кинуть на очень большие деньги. Провести рейдерский захват, отобрать дело.

— Сейчас такое время, все хотят получить побольше, — многозначительно промолвил Алиев. — Назови своих друзей, и я подумаю, что можно сделать.

Руслан доверительно наклонился к хозяину дома:

— Фабрика «Кызыл Шоола» ^[3]. «Дочка» Кара-Балтинского горно-обогатительного комбината. Вчера была первая волна, рейдеры пытались захватить офис, но охрана устояла. Что ты знаешь об этом?

Щеки Шамбета как-то сразу сдулись, благостная улыбка сошла с лица. Четки стали цокать быстрее и жестче. Он довольно долгое время молчал. Искатель тоже притих, ожидая реакции.

— Мне жаль, — наконец отозвался рыночный бонза, скорбно поджав губы и сощурив глаза. — Передай своим друзьям, чтобы забыли о фабрике. Им надо уезжать. И чем быстрее, тем лучше.

— Что так?

— Фабрика приглянулась очень большому человеку. Очень серьезному. Ничего нельзя сделать.

Руслан понимающе закивал, старательно морща лоб и кусая губы.

— Спасибо за предупреждение, уважаемый. Я все понял. Мне неприятности не нужны…

Хмурые складки на переносице Шамбета разгладились, на душе отлегло. Но рановато: неугомонный гость, оказывается, и не пытался отказаться от своих планов.

— …Но мои друзья… они не откажутся, не бросят свое дело, — Маметбаев беспомощно развел руками. — Такие у них принципы, даром ничего никому не достанется.

— И зря! — злобно вскрикнул хозяин, резко сел прямо и перешел на громкий шепот, брызгая слюной: — Их раздавят. Размажут! Даже думать о войне с этим человеком опасно для жизни!

— Это не имеет значения. Где его найти? — глядя в глаза Шамбету, спокойно спросил Искатель. Страшные угрозы на него не подействовали. — Мне нужна информация. Старик сказал, ты все можешь.

— Ты самоубийца?

— Нет. Просто скажи, кто за этим стоит, — упрямо повторил Маметбаев.

Киргиз поиграл желваками, потом воздел руки к небу:

— Аллах всем судья. Говорю тебе: пожалеешь потом, но поздно будет. Есть вещи, важнее денег и заводов. Жизнь, например.

— Или честь.

Шамбет откинулся на подушки и оперся на локоть. Долго изучающе глядел на странного посетителя. Потом вздохнул:

— Раз так, тебе виднее. Фабрику заберет Мелис Таш-Боор ^[4]. Заберет, и не сомневайся.

У него есть все — деньги, связи… куда ни сунься — везде его друзья или родственники. А если не те или другие, тогда должники. С ним спорят только мертвые, и то осторожно. Где его найти, говоришь? А хрен его знает! У него столько недвижимости по всей стране — и в Чолпон-Ате, и в Бишкеке, и в Оше. Да и за границей: на Балхаше, например, дача, в Москве — квартира. У него много еще чего есть — яхта, самолет…

Руслан придвинулся ближе, чтобы не пропустить ни слова из полившейся ручьем негромкой лекции. Превратился в само внимание и слух. Однако не забывал отслеживать обстановку вокруг.

Боковым зрением подметил слабое движение за занавеской. Наверняка евнух. Вместо того чтобы заниматься воспитанием непокорной наложницы, подслушивает, гад. Молодой человек неожиданно поймал себя на мысли, что его даже радует факт, что с той стороны не доносятся звуки ударов плетью и приглушенные женские стоны. Пусть лучше слушает, чем истязает бедную девочку.

Откуда-то потянуло жареным мясом и луком. Скорее всего, за третьим выходом — кухня или что-нибудь вроде нее. Автоматически внеся информацию об этом в память, он снова целиком вернулся к разговору.

— Может, у него есть предпочтения? Какой-либо из домов для него дороже, удобнее остальных? Должна же быть постоянная резиденция. В его окружении есть надежные люди?

— Да знаю я, где он в данный момент обитает, — снова вздохнул совладелец рынка, отложив четки и постукивая по пачке сигарет, чтобы выбить оттуда одну. — Только в толк никак не возьму, для чего тебе это надо. Позавчера я для него троих рабов доставлял. Одного вернули, правда. Сволочи. Сами испортили товар, а мне деньги назад пришлось отдавать. Куда я его теперь дену? Со сломанной рукой? Твари.

— Адрес?

— Пиши.

Раздосадованный упоминанием о не очень благополучной сделке, Шамбет указал место, куда возил невольников.

— Может, пригодится тебе это, а может, и нет, — добавил он, выпуская к потолку желтовато-серые, тягучие облачка дыма. — К нему прилетел сын из Штатов, на каникулы. Отпрыск — с шилом в заднице, постоянно мотается где-то. Папашка большую часть своей охраны к нему приставил. Хотя какая разница… Там и без них телохранителей — море.

Шамбет был доволен, что так легко и удачно отработал деньги Белого Старика. Благодарение случаю, что недавно имел дела с Мелисом. А то пришлось бы рисковать, проявляя интерес к его персоне. Маметбаеву такой поворот дел также пришелся по душе. Пресловутый Мелис успел насолить работорговцу, и у того появился дополнительный стимул слить о нем информацию, что увеличивало ее достоверность. Как нельзя кстати все сложилось. Даже слишком. Часть запланированного на вечер выполнена, и Руслан незаметно потянулся. Но расслабиться полностью себе не позволил. Следовало продолжать вызывать собеседника на откровенность, не зря же отвалил такие деньги.

— Спасибо, от всего сердца — спасибо! Да благословит Аллах тебя и потомков твоих за твою помощь! По этому вопросу у меня все.

На последние слова Искателя Алиев хитро оскалился:

— Стало быть, есть еще вопросы?

— От тебя разве что-нибудь утаишь, Шамбет-ака? Ну, да, есть. Если только ты не против меня выслушать… В общем, я ищу своего друга. Он пропал недели три-четыре назад…

Торговец людьми молча ждал, пока проситель не продолжит повествование. И Маметбаев не стал тянуть кота за хвост.

— Просто пропал, и все. Семья, сослуживцы, друзья — никто не знает, куда он делся. Сергей Охотник его зовут. Это настоящая фамилия, не кличка.

— Русский?

— Ну, можно сказать и так.

— Понятно, не объясняй, для меня они все на одно лицо — русские, евреи, украинцы, эти, как их, белорусы, — перебил его Шамбет, гася окурок в пепельнице. Тщательно раздавил его, дожидаясь, пока тот не закончит дымить, затем поинтересовался: — Кем он по жизни был? Чем занимался? С кем-то из наших, может, дела имел?

— А почему «был»? — насторожился Руслан. — Тебе что-то известно? Его уже нет в живых?

Алиев замахал на него руками:

— Что ты такое говоришь? Видит Аллах, я первый раз от тебя слышу это имя! Пока я не знаю ничего. Нужно время, чтобы поспрашивать, поискать. Говорю по опыту: за месяц с человеком, тем более русским, в стране, где царят хаос и беспредел, может случиться всякое. Лично я всегда предпочитаю готовиться к худшему. Так он твой друг, говоришь?