Свинцовые тюльпаны

Получив отрицательный ответ, охранник все равно ощупал Маметбаева с ног до головы. Потом отодвинулся в сторону, пропуская.

Спустились в подвал. Далеко позади остались шум и гомон своры, жаждущей чужого добра и сдерживаемой автоматными очередями поверх горячих голов. Сюда с улицы звуки не долетали. Мерное гудение люминесцентных ламп и шуршание воздуха по трубам вентиляции составляли шумовой фон подземного помещения. Минули еще один коридор, залитый подрагивающим искусственным светом. Руслан надвинул на глаза кепку и опустил подбородок — подслеповатые глазки камер попадались все чаще. Светиться Искателю было ни к чему.

— Пришли, — заявил провожатый, останавливаясь перед бронированной дверью цвета дерева, совершенно не вписывавшейся в фон серой бетонной стены. — Позвони. Если Шамбет не занят — пройдешь. Занят — подождешь. Удачи!

— Погоди. Так не пойдет. Звони сам, — неожиданно заупрямился Маметбаев. — Я не «шестерка» какая-нибудь, не на коленях приполз. Встреча нам обоим выгодна. Так что передай Шамбету, что я здесь.

Низкорослый склонил стриженую голову набок, тяжело соображая. Гость мог и правда оказаться важной птицей — зря, что ли, его встречать послали? С другой стороны, очень важные персоны поодиночке по ночам не шастают, да и одеваются побогаче…

После недолгих колебаний и консультаций Руслану, наконец, дозволено было войти. Еще одна дверь отделила его от внешнего мира. Еще одно препятствие на пути назад. Искатель шел ва-банк. Покатись все по худшему сценарию, выбраться из этой мышеловки будет непросто.

Увиденная обстановка не произвела на него особого впечатления — он много поколесил по Востоку, насмотрелся. Увешанная и обложенная разномастными коврами, паласами и ковриками комнатушка с намертво въевшимися запахами бараньего жира и гашиша. Тусклые кованые светильники. Обувь, оставленная при входе. Межкомнатные занавески.

Навстречу выкатился человек, маленький, круглый, с холеными руками. Поправляя концы разноцветного кушака, перепоясывающего пестрый восточный халат, он скалился в натянутой улыбке, отчего от природы узкие глаза смотрелись на одутловатом лице тонкими прорезями.

«Если это Шамбет, — проворчал внутренний голос, — то не советую становиться к нему спиной». Причина такой неприязни Руслану вскоре стала ясна. «Педик, — безапелляционно выдало подсознание. — Самый натуральный, то есть настоящий. «Голубизной» за километр несет». Но едва встречающий заговорил, Руслан не поверил своей новой догадке. Неужели евнух? Двадцать первый век на дворе…

— Здравствуйте, уважаемый! — тоненько пропел «колобок», поправляя и без того идеальную прическу. — Шамбет Алиевич очень скоро освободится и с превеликим удовольствием с вами встретится. А пока он просит его извинить и подождать у дастархана. Пойдемте, я провожу.

Руслан скинул ботинки. Ноги приятно потонули по щиколотку в ворсе настоящего персидского ковра.

— Сюда, сюда, — постоянно оборачиваясь, семенил впереди толстяк. — Проходите.

Искатель идти не торопился. Несмотря на внешнее спокойствие и кажущуюся расслабленность, внутренне он готов был ко всяким неожиданностям. Главное — вовремя их заметить, что Руслан и старался сделать.

— Здесь располагайтесь, — распорядитель широким жестом указал на низенький помост, занимавший почти всю просторную комнату. На нем, устеленном цветастым войлоком, лежал ворох подушек разных размеров и раскраски. В середине, на подносах возлежали горы фруктов, сушеных и свежих, расставлены пиалы, а в самом центре «дымил» горячим паром большой фарфоровый чайник. — Угощайтесь, все вкусное, свежее…

Маметбаев оценил обстановку. Одна комната — три входа. Через один из них он только что сюда попал, два других могли таить в себе все, что угодно. Чтобы не вызывать лишних вопросов и подозрений, Руслан присел на кошму, подбил себе под бочок подушку и, дотянувшись до блюда с орехами, закинул в рот пару ядрышек арахиса.

Громкий низкий голос послышался из-за стены. Мешая русский и киргизский, кто-то кого-то «крыл» матом. Долго и витиевато. Слышались возня, шум, с глухим стуком упало что-то тяжелое. Несколько секунд спустя занавеска на одном из дверных проемов отлетела в сторону, и в комнату, где хрустел орешками гость, ввалился крупный смуглолицый мужчина в расстегнутой светлой рубашке, кожаных штанах и с босыми ногами. Глаза с большущими мешками под ними были налиты кровью. Ноздри многократно переломанного носа раздувались. Дряблые щеки тряслись при каждом шаге. На лбу и голой груди блестели крупные капли пота. Как мешок соломы, намотав длинные светлые волосы на кулак, он тащил за собой почти не сопротивляющуюся девушку.

— Айпек! Чтоб тебя! — не замечая присутствия Руслана, заорал он. То, что это был Шамбет, Искатель не сомневался. Словесное описание совпадало с реальностью. — Айпек! Сюда иди! У-у, шайтан!

Евнух вырос в проходе, как из-под земли, подобострастно склонился перед хозяином.

— Ты порол ее, эту сучку? — свирепо зашипел босс, выталкивая вперед несчастное создание. Девушка упала на четвереньки, дрожащие руки подкосились, и она медленно, как восковая кукла у костра, завалилась на бок.

— Конечно, порол! — заявил «колобок», не глядя в глаза начальнику. — Как вы велели. Каждый день ее учу…

— Херово учишь, — сверкнул очами Шамбет. — Она мне снова чуть член не откусила! Я ее вообще трахну когда-нибудь нормально или нет? Или так и буду зря кормить и ее, и тебя? Убью обоих, ур-роды!

Хозяин от речей своих завелся вновь и пнул распростертое тело ногой. Только потом заметил присутствие в комнате постороннего. Настроение его мгновенно сменилось.

— Вай! У меня гости, а я ору, как сумасшедший! Прости, уважаемый! Ассалам алейкум!

— Алейкум ассалам! — приветствовал его Руслан, поражаясь, как быстро гнев уступил место вполне искреннему радушию.

Шамбет поспешно застегнул болтавшийся брючный ремень, вытер о рубашку ладонь и протянул ее гостю. Рукопожатие его было крепким, решительным. Плюхнувшись на пуфики напротив Искателя, он схватил небольшой серебряный кувшин и стал жадно пить прямо из носика. Утолив жажду, вытер пухлые губы тыльной стороной ладони. Вопросительно глянул на Маметбаева:

— Может, водки?

Руслан улыбнулся одними уголками рта:

— Нет, спасибо. У меня нет столько времени. Ак Чал ^[2]просил передать тебе это.

Из внутреннего кармана куртки Искатель извлек пухлый нестандартный конверт, положил рядом с подносом, где огромными полупрозрачными каплями возлежал виноград.

— Айпек, забирай ее! Уйдите оба! — замахал руками босс. Перегнувшись через дастархан, он сцапал посылку. Лицо его засветилось от радости.

Толстяк в национальном халате грубо и бесцеремонно ухватил за руку лежащую девушку и потащил к выходу. Тощая, с опухшим от побоев лицом и сплошным синяком «во все тело», девушка попыталась привстать, но не смогла. По бледной коже и спутанным клокам волос соломенного цвета Маметбаев без труда распознал ее славянские корни. «А она ничего, довольно милая», — некстати заметил его внутренний голос. Несмотря на распухший нос, заплывший кровоподтеком левый глаз, вздувшиеся и разбитые в кровь губы, ее привлекательность и правильные черты все еще были различимы. Внезапно девушка открыла глаза. Вернее, открылся один, правый. Не полностью — мешал фингал. Но и этого хватило, чтобы Искатель чуть не вздрогнул, как от удара током. Холодно и отрешенно, словно это не ее тащили на очередную расправу, девушка взглянула прямо в глаза Руслану. И так же равнодушно вновь сомкнула веки. Толстяк сопел и шепотом ругался, вытягивая из комнаты полураздетую невольницу, потерявшую сознание…

Подарок удовлетворил шефа. В уме прикинув сумму, что поместилась в конверт, Шамбет не стал пересчитывать купюры. Вместо этого он достал оттуда лист бумаги, свернутый пополам. Принялся читать. Густые брови, сдвинувшиеся к переносице вначале, постепенно стали разглаживаться. После ознакомления с весточкой достал зажигалку и, держа письмо за уголок, подпалил его снизу. Пламя стало извиваться, тянуться к пальцам человека, но обжечь не успело — остатки листа были брошены на серебряную тарелку.