Черный Стрелок

– Верно, – подтвердил Сивый, прикурив от костра. – В борделе ты непобедим.

Монах запустил в него ложкой, Сивый поймал ее ладонями, оглядел и спрятал в сумку.

– Эй! – возмутился Монах.

– Трофей, – невозмутимо произнес Сивый.

– Ты сыт? – спросил Бессонов Алешу.

– Да. И готов отвечать на все ваши вопросы.

– Вопрос только один: ты – с нами?

Алеша ответил не сразу. Команда Бессонова ему нравилась, даже очень нравилась. С ними он чувствовал себя так же легко, как… с Веней Застеновым. Но Алексей отдавал себе отчет в том, что каждый из этих обаятельных парней может прихлопнуть человека (и Алешу в том числе), как комара. И тут же забыть об этом незначительном эпизоде.

– Может быть, – сказал он осторожно. – Какова ваша цель?

– Цель? – Бессонов сорвал травинку, пожевал ее. – Цель… Ты везуч, Алексей Шелехов, – неожиданно сказал он. – Мало того, что ты вынырнул из котла с супом, так ты еще и ухитрился попасть к человеку, который больше всего на свете желает помочь сыну твоего отца, то есть тебе! Присоединяйся к нам, Алексей! Давай, парень! И вышибем мозги у убийцы моего старого друга Гарьки Шелехова!

– У того дальнобойщика?

Все заржали. Даже флегматичный Череп поднял голову и показал желтые от никотина зубы.

– Нет, Алеха, того, кто сидел за баранкой, мы уже грохнули.

– Цупикова?

– Какого еще Цупикова?

– В деле написано, что он вел ту фуру.

– А-а-а… Бумага, она все терпит. Фуру вел Яблоко.

– Не может быть!

– Может, Алексей, еще как может!

– Откуда вы знаете?

– От того, кто сидел с ним рядом.

– Это ложь!

Алеша просто не мог поверить, что дядя Коля…

– Парень, погляди вот туда! – Бессонов показал пальцем на Салавата. – Иногда люди пытаются его обмануть. Но это сначала. Потом – никогда. И никаких провалов в памяти, что характерно. Салаватик у нас – просто «детектор лжи». Верно, Салаватик?

– Они не говорят – я режу. Они говорят. Все говорят! – Татарин улыбнулся Алеше простодушно и радостно, как большой ребенок.

– Все-таки это не доказательство… – пробормотал Шелехов.

– Для такого прокурора, как я, чистосердечного признания вполне достаточно, – заметил Бессонов. – Киллера мы списали. Теперь очередь за заказчиком. А заказчик нам и так был известен. Потому что заказчик всегда тот, кто снял все пенки.

– Хлебалов?

– А то кто же!

– Вы собираетесь устроить налет на его дом?

– Мы еще не спятили, – возразил Бессонов. – Нет, эту суку в лоб не возьмешь. Сейчас у нас – никаких шансов. Но лично я думаю так: сейчас мы просто исчезнем. Пусть хлебаловские шестерки выворачивают наизнанку хоть весь Никитский округ – ни хрена не найдут. Не найдут и подумают: «А вдруг эти мстители нам приснились?» А когда шакал выберется из норы, мы снова тут как тут. И перережем ему глотку. Что скажешь, парень? Ты – с нами?

– Думаю, да, – сказал Шелехов. – Но есть одна проблема.

– Только одна? – Бессонов улыбнулся. – И как эту проблему зовут?

– Ее зовут Алена, – без улыбки ответил Алексей. – И я сам отдал ее в руки Хлебалова. Поэтому я должен ее оттуда вытащить. Евгений, вы должны мне помочь! Поможете?

– Так, – Бессонов выплюнул травинку. – Теперь давай, Алексей Игоревич все сначала и по порядку…

– Приятная девочка, – сказал доктор. – Я бы с ней поигрался.

– Ну! – согласился Дыня.

– Так, может, мы?..

Охранник помотал бритой головой.

– Она же под наркозом, – уговаривал доктор. Его голова на длинной тощей шее, увенчанная рыжими кудрями и обрамленная бакенбардами, напоминала одуванчик, хотя сам он любил сравнивать себя со львом. В последнее время, с тех пор как в бумажнике завелись денежки. – Она же под наркозом, ничего не почувствует, никто не узнает, а, Дыня? Нам же еще два часа ехать! Заправим по разику, а? – доктор положил руку на прикрытый простыней живот.

– А ну убрал грабку, ты, глиста в веснушках! – рявкнул Дыня.

Доктор испуганно отдернул руку.

– Ты что, Дыня? – пробормотал он. – Я ж это, ну…

– Пальцы гну, – буркнул боевик. – Токо полезь к ней – я те редиску с корнями вот этой самой рукой выдеру! Понял?

– Понял, – доктор опасливо отодвинулся на дальний конец скамьи, к матовому стеклу, отделявшему салон автобуса от кабины.

– То-то, – проворчал Дыня, успокаиваясь. – Старшой сказал: не трогать, значит, нишкни. Приспичило – отошел в уголок, подергал гуся и успокоился. Да ладно, не дуйся! – боевик ухмыльнулся. – Девка-то – слова доброго не стоит. Тощая, стриженая, да и снулая к тому же. Вот мы с друганом в среду в «Ерше» зацепили трех телочек…

– Булкин, Булкин… Что-то я такое слыхал, – сказал Бессонов. – Ширгородский, говоришь? М-м-м… Не помню.

– Мальчик, – Монах покровительственно положил руку на плечо Алексея. – Если бы ты узнал, сколько у меня было подружек, ты бы удивился. И если из-за каждой…

– Монах, заткнись! – перебил его Ленечка. – Мы ему поможем, Бессон, верно? Я – за!

– И я, – присоединился Уж. – Нельзя бросать начатое на полпути.

Алеша вопросительно взглянул на него.

– Это мы разбомбили фазенду, где прятали твою крошку, – пояснил Уж. – Но, может, и к лучшему, что она сбежала… Учитывая игривость некоторых…

– Потомков свиньи! – выкрикнул Салават (ему наконец удалось вставить слово) и захохотал.

– А вам, басурманам, я бы не только подстригал, а вообще под корень отрезал на хрен! – обиделся Монах.

– Ша! – пресек ссору Бессонов. – Слушай меня! Девушке мы поможем. Если сможем. И не сейчас. Погоди, Алеша! – остановил он собравшегося возразить Шелехова. – Как я понимаю, непосредственной опасности для нее нет. Как я понимаю, вообще не факт, что она – в Никитске. А факт в том, что Хлебалов собирается продать ее господину Сурьину, о котором, кстати, я знаю побольше, чем о каком-то Булкине. Короче, ниточка ведет в Ширгород. И я мыслю так: если мы возьмем под присмотр Сурьина, то рано или поздно выйдем на твою крошку. Ширгород – не Никитск. Там, конечно, тоже все схвачено, но кланы разные и любят друг друга, как чечен осетина. При том, что совсем недавно наш Хлебалов держался не Сурьина, а Медведева, то есть совсем другого лагеря. Почему бы не намекнуть Медведеву, что его опричник переметнулся к конкуренту? Не думаю, что Медведеву это понравится.

– А доказательства? – спросил Ленечка. – Это не тот случай, когда верят на слово!

– Доказательства здесь, – Бессонов махнул в сторону запертого кейса. – Нюхом чую.

– А как открыть?

– В Ширгороде откроем, – сказал Сивый. – Я знаю, у кого купить нужный прибор. Только нужны бабки.

– Сколько? – спросил Бессонов.

– Штук двадцать в «зелени».

Атаман покачал головой:

– Столько нет. А если в аренду?

– В аренду такие вещи не дают, – возразил Сивый. – Ты еще винтарь снайперский в аренду попроси!

– Деньги – не проблема, – вмешался Алеша. – Деньги у меня есть.

– Да? – заинтересовался Монах. – И где?

– В Англии.

– Ну…

– Нет, правда! – Алеша слегка воодушевился. – Это не так уж сложно. Кредитная карта у меня с собой. Надо только связаться с моим банком и предупредить: сумма большая, а у нас в России слишком много мошенников.

– Эх, – вздохнул Уж. – До чего дошла наука! А мы тут по старинке паровозики под откос пускаем.

– Значит, так, – решил Бессонов. – Едем в Ширгород. Достаем деньги, покупаем машинку, вскрываем кейс. Параллельно берем под присмотр Сурьина. Далее – по обстановке. Возражения есть? Вопросы? Отлично. Двадцать минут на сборы и устранение следов. Череп, Сивый – за машинами. И не забудьте сменить номера. Время пошло!

Глава двенадцатая

Около восьми часов вечера, когда верхушки деревьев краснеют от закатного солнца, под тенью звезды, увенчивающей бетонную конструкцию с надписью «Ширгород», на умеренной скорости проследовали два джипа. Располагавшийся сразу за сталинских времен монументом гаишный пост джипами не заинтересовался: санитары российских дорог вдумчиво потрошили фуру с казахскими номерами. А рядом дожидался своей очереди зеленый «сааб» с номерами московскими. Джипы же несли на себе курганские номера, скорости не превышали, а тормозить их просто так было чревато. Времена, когда доблестный постовой мог одним движением полосатого жезла снять с иномарки зеленую бумажку, канули в прошлое. Ныне вместо кудрявого американского президента можно было некудряво огрести по чавке. А потом еще и начальник вздрючит «за превышение».