Наперегонки со смертью

– Ведут в тюрьму, говоришь? – Венька смотрел на меня как-то очень странно – пристально, с прищуром, будто у него были определенные сомнения на мой счет. – Может, ты и прав.

Я видел, что он колеблется. К тому же в этот момент Скок был сама загадочность.

Интересно, что у него на уме? Я уже знал, что Венька отличается открытым характером и ни в коей мере не может быть хранителем чужих тайн. Он не являлся болтуном, нет, просто его воистину детская наивность и прямота не позволяли ему прятать в глубине души тяжелый сейф с интригующими новостями и сведениями. Скок всегда был распахнут настежь. Он жил так же, как и дрался: открыто, в сумасшедшем темпе и с поднятым забралом.

– Вот что, Веня, не води меня за нос. – Это я сказал резко и сурово, глядя прямо ему в глаза. – За пиво и леща, конечно, спасибо, я в долгу не останусь, но изволь объяснить истинную причину, побудившую тебя прийти ко мне в гости.

– Ты прямо как Штирлиц… – Скок нервно хохотнул. – От тебя что-либо утаить очень сложно. Да, верно, причина была. Притом совершенно мерзопакостная.

– Это что-то новое…

– Ага. Очень новое. Геша, меня менты завербовали. В сексоты. Я теперь стукач.

– Хочешь, чтобы я написал плакат с названием твоей внештатной "должности" и повесил его на проходной завода? Извини, я не художник. Мало того – я вовсе не подхожу на роль исповедника. Так что ты попал не по тому адресу.

– А я не исповедываться пришел. Совсем даже наоборот. Меня заставили стучать на тебя, Геша.

– Так в чем дело? Начинай. Я даже дам тебе сейчас авторучку и бумагу – чтобы ты, случаем, чего-нибудь не упустил и не напутал.

– Да ну тебя! – Скок начал заводиться. – Вечно ты со своими подковырками…

– А как я должен реагировать на твое признание? Может, ты хочешь, чтобы я тебя поздравил? Так сказать, с повышением гражданского статуса.

– Ты лучше спроси, почему я дошел до такой жизни… – Венька пригорюнился.

– Считай, что уже спросил. А что касается подковырок… Извини, ты застал меня врасплох.

– Помнишь того капитана, который допрашивал тебя, когда нас менты повязали?

– Еще бы…

– Так вот, утром, когда всех вас отпустили, он начал клеить мне статью. Между прочим, на полном серьезе. Я почему-то не думаю, что меня и впрямь посадили бы, но касаемо работы… – Скок хмуро покрутил головой. – Ты знаешь, что на заводе с этим строго.

Поперли бы меня из цеха – и амбец. Где у нас в городе можно трудоустроиться?

Практически нигде.

– Короче говоря, этот ушлый мент посадил тебя на крюк.

– Ну… А что мне было делать?

– Какие-нибудь бумаги ты подписывал?

– Кроме протокола, ничего такого… Капитан настаивал, чтобы было все по форме… однако я уперся. Сказал, что сотрудничать согласен, но чтобы никаких следов…

– Хреновые у тебя проблемы появились, Веня. Есть такое выражение: коготок увяз – птичка пропала. В конечном итоге тебя все равно дожмут. И никуда ты не денешься. Разве что сбежишь из города.

– Дурья моя башка! – Скок в порыве раскаяния с силой постучал кулаком по своей голове.

– И все из-за этого козла Чучи. Если я еще раз его встречу где-нибудь, то прибью. Честное слово.

– А чем моя скромная персона так заинтересовала твоего вербовщика?

– Фиг его знает. На допросе он мусолил твое имя часа два. Похоже, ты ему очень не понравился.

– О чем он спрашивал?

– Обо всем. Ему хотелось знать всю твою подноготную. Где женился, где крестился, сколько пьешь, с кем заводишь шуры-муры… Я ему заявил, что знаком с тобой всего ничего, где-то с полгода. Потому мало что знаю.

– Ну и?..

– Получил задание… – На худощавом лице Веньки появилась брезгливая мина. – Втереться к тебе в полное доверие. Почаще с тобой бухать, чтобы вытащить на откровенный разговор. – Он вдруг оживился и осклабился. – Между прочим, это пиво и лещи куплены за ментовские деньги. Я сказал капитану, что с бабками у меня полный облом, потому контакт с тобой в ближайшем будущем не предвидится. Он кривился минут пять, будто у него внезапно появился геморрой, но все-таки денежку отстегнул.

– Поздравляю.

– С чем?

– У тебя появился спонсор. Теперь только от твоей оборотистости зависит сколько ты из него выкачаешь. Так что дерзай, вьюнош. Между прочим, я совсем не прочь хотя бы через день пить пиво за государственный счет.

– А что мне говорить капитану?

– Если не возражаешь, об этом подумаем вместе. Такого хитрована на мякине не проведешь, потому нужно работать с ним по науке.

– Это как?

– Разработаем легенду, подсыплем к ней несколько соленых фактов из моей биографии, поперчим ложью – и получится отменное варево. Нужно держать мента на постоянном напряге. Это чтобы он не скупился. Информацию будешь давать порционно, по капле.

Иначе он может заподозрить обман. Что очень нежелательно.

– Если мент узнает, что я вожу его за нос, мне хана.

– Так ведь придет время, когда я подтвержу собранные тобой сведения. Какие могут быть к тебе претензии? Ты ничего не выдумал, а доложил все как есть.

– Геша, ты хитрый как змей… – Скок смотрел на меня с восхищением и опаской.

– Веня, я детдомовский. Там мне преподали такую школу жизни, что будь здоров. Если не хочешь, чтобы тебя сожрали, оставь врагам хвост – как ящерица. Пусть забавляются. А ты тем временем ищи другую норку, поглубже. Вот так. А хвост отрастет, куда он денется.

– Между прочим, у меня есть к тебе вопрос… – Венька хитро прищурился.

– Колись, секретный сотрудник. – Я весело ухмыльнулся, но внутренне насторожился – шутки шутками, но все равно теперь нужно со Скоком ухо держать востро.

– В тот вечер, насколько мне помнится, ты притащился ко мне почти голый. Это как понимать?

Блин! Оказывается Венька Скоков, этот хренов Шибздик, обладает весьма неплохой памятью. Похоже, его башка даже в состоянии полного аута работает словно видеокамера – записывает все подряд, чтобы потом, уже по трезвянке, в точности воспроизвести увиденное.

– Очень просто. Я эксгибиционист. Только это между нами. Я тебе доверяю.

– Чтоб я сдох! – Венька вытаращился на меня как на привидение. – Так ты "голубой"!?

Никогда бы не подумал.

– Эка ты хватил, паря. Мужеложством не занимаюсь. Я – стандартно ориентированный индивидуум, но с богатым воображением. Люблю, понимаешь, отвязаться по полной программе – покадрить телок в голом виде.

– Врешь, поди… – Скок как-то неуверенно улыбнулся.

– Вру, – признался я. – Не без того.

– А правду сказать слабо?

– Самая хорошая правда, это искусно сварганенная ложь. Так что, если хочешь, принимай мои откровения на веру. Меня просто-напросто раздели какие-то козлы. Зажали в темном углу – и привет.

– Тогда почему ты пришел ко мне, а не сразу направился домой?

– Веня… – Я постарался добавить в голос побольше укоризны. – Веня, ты мой лучший кореш. Так к кому я должен был обратиться за помощью? Тем более, что неприятности случились со мною неподалеку от твоего дома.

– Ну… ты, это, прости… – Скок смутился. – Я как-то не подумал… Теперь все ясно. Спасибо за доверие.

– Ладно, чего там… – Я с наслаждением осушил стакан. – Классное пиво. Где брал? Неужто менты из своих погребов расстарались?

– А у них что, погреба есть? – удивился Венька.

– Есть власть имущая, а есть – берущая. Первая все имеет, но из-за патологической жадности все равно продолжает брать и помногу. Вторая ничего не имеет, но тоже берет, чаще всего по мелочам. И не только ради улучшения жизненного уровня, а в большей мере для того, чтобы не выделяться из общей стаи. Иначе белых ворон свои же и заклюют. Так вот менты как раз и принадлежат к власти берущей. У них погреба в любом киоске, в каждом магазине. Разве кто-нибудь осмелится им оказать? А если и находятся такие смельчаки, то доля у них незавидна. Если не поломают ребра, то по судам затаскают. Спорить с властью, это все равно что мочится зимой против ветра. Или прибор отморозишь, или штаны станут мокрыми.