Чужая игра

— А шеф?

— Куда денешься… — Абросимов с огорчением развел руками. — От шефа многое зависит, — сказал он с невольным вздохом сожаления. — Попытаюсь держать язык за зубами, насколько это возможно.

— И на том спасибо.

— Мы уезжаем через два часа. Неделя на подготовку в нашем специальном центре — и вперед.

Я невольно вздрогнул.

Специальный центр… Уж не тот ли, где я был «куклой»?

Нет, только не туда!

— Что такое специальный центр? — спросил я с дрожью в голосе.

— Это такое место, где проверяется готовность сотрудника выполнить задание.

— Каким образом?

— Там мы уточняем детали предстоящего задания и проигрываем нестандартные ситуации, которые могут случиться в процессе работы.

— Где находится этот… специальный центр?

— Зачем это вам? — удивился Абросимов.

— Нужно!

— Странное желание… — задумчиво сказал Абросимов, пристально изучая мое лицо. — Чтобы не сказать больше…

— Я должен знать!

— A-а, понятно, — наконец сообразил Абросимов. — Вам нужно было сразу сказать…

— Это тот самый?..

— Нет. Там, где вы были в роли «куклы», — учебный центр. А то место, где будете следующую неделю, скорее похоже на санаторий. В спеццентре можно хорошо отдохнуть, немного потренироваться, чтобы быть в форме, и убрать все нестыковки плана оперативных мероприятий.

Я облегченно вздохнул. И спросил:

— Скажите, а почему вы остановили свой выбор на мне?

— Это не секрет. Уже не секрет… — Он хитро улыбнулся. — Во-первых, ваше прошлое. Если вас и раскроют, то только лишь как киллера со стажем, который просто решил сменить свое амплуа.

— Мне от этого легче не будет…

— Верное замечание. Во-вторых, вы настолько хорошо держались на допросе, что я едва вам не поверил. Похоже, что даже при применении сильных психотропных средств вы каким-то образом можете управлять своими эмоциями. Здесь есть два варианта: или у вас очень сильная воля, или вы где-то прошли спецподготовку. Я прав?

— Трудно сказать… — Я пожал плечами. — Не забывайте, что у меня амнезия.

— Впрочем, это уже не суть важно. Главное, что вас расколоть не так просто. Конечно — и вам, уверен, это известно, — есть и другие методы ведения допросов, более жесткие и практически стопроцентно эффективные. Однако к ним обычно прибегают в крайнем случае, когда материал уже не представляет ценности и не важно, что с ним потом случится. Думаю, до этого во время выполнения задания не дойдет: или вы сами выкрутитесь, или мы поможем.

— Материал?..

— Не будем спорить о терминах, — резко отмахнулся Абросимов. — Это не имеет принципиального значения.

— Для кого как…

Абросимов посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

— Ну и в-третьих, — сказал он после небольшой паузы, — я теперь знаю, как вы работали в Непале и Греции…

— Даже так?

Я спокойно выдержал его взгляд, хотя так и не смог убрать с лица скептическое выражение.

— Может, мне и не все известно, — вынужден был согласиться Абросимов. — Но и тех сведений, что пополнили ваше досье, достаточно, чтобы сказать — да, именно такой человек нам и нужен. Убедительно?

— Вполне… — сдержанно ответил я.

А в уме простонал: будьте вы все прокляты!

Хотел бы я знать, чем отличается убийца самодеятельный или тот, который работает на мафию, от того, кто находится на государственной службе?

— И последнее: где находится «Витас-банк»? — спросил я, остывая.

Когда Абросимов ответил с совершенно безразличным видом, я едва не охнул от горячей волны, которая обожгла мою и так искалеченную память, — неужели?!

Об этом городе мне рассказывал Сидор. И уже тогда я вспомнил так много деталей, что даже удивился.

И позже, когда я сидел под замком, стоило мне закрыть глаза и прокрутить разговор с ним, туманная глыба города начинала приобретать ясные очертания: дома, улицы, скверы, коммунальная квартира, наполненная гулом до боли знакомых голосов, где, как мне казалось, я различал и собственный…

Наверное, это был мой родной город.

Так, по крайней мере, утверждал Сидор на основании наших прежних разговоров, когда я еще был в здравом уме и мы вместе, как он выразился, «совершали гастроль» в тех местах.

Я вдруг до горячечного зуда захотел как можно быстрее оказаться в той стороне.

Вдруг мне сказочно повезет и на родных мостовых я наконец отыщу свою загубленную в чужих землях память?

И еще одно кольнуло меня под сердце острым шилом: а ведь Абросимов знает, что меня связывает с этим городом.

Знает!

При моей амнезии оказаться там…

Что задумал этот козел? Несмотря на внешне респектабельный вид, у Абросимова была гнилая душонка. Я это понял сразу.

И чем дольше мне приходилось с ним общаться, тем больше крепла моя убежденность в том, что я в своих предположениях не ошибся.

Я ему до сих пор не верил ни на копейку, а теперь…

Сукин сын!

Опер

Я с удовлетворением наблюдал за крепкими парнями в маскировочных шлемах, которые ворвались в магазин, сметая на пути упитанных мордоворотов с бритыми затылками — охранников фирмы «Теллус».

Ей, как выяснилось, принадлежали самые рентабельные торговые точки города. Но главное заключалось в том, что эта фирма-монстр была в одной связке с «Витас-банком».

Судя по материалам, предоставленным мне Латышевым, именно этот банк и делал всю погоду в финансовом мирке области.

Бывший губернатор Шалычев являлся акционером «Витас-банка», пожалуй одним из самых крупных.

А потому я интуитивно чувствовал, что и мои неприятности могли вырасти из кошельков нуворишей, возглавляющих это мафиозное объединение.

— Пора, Кузьмич, — сказал я, обращаясь к шефу омоновцев, уже исчезнувших внутри магазина. — Действуем, как договорились.

— Ну-ну… — осклабился Кузьмич, капитан Неделин, клевый парень, тоже прошедший школу Афгана. — Этих жирных сук давно нужно трахать во все дырки. Зажрались, паскуды, смотрят на нас как на быдло…

По возрасту и заслугам Кузьмичу полагаются по меньшей мере подполковничьи погоны. Но из-за жесткого непримиримого характера капитана начальство его не жалует.

Капитана увольняли из милиции, по-моему, два или три раза.

Но всегда по истечении какого-то времени возвращали в строй: лучшего спеца по бандформированиям в области найти не могли.

Кузьмич был безрассудно храбр, несмотря на годы, имел прекрасную физическую форму и, главное, все операции проводил с блеском, при этом не потеряв ни единого бойца.

Подчиненные в нем души не чаяли, но и боялись. Кузьмич был скор на расправу и руку особо не сдерживал.

«Знал, куда шел? — говорил он, пиная очередного „сынка“, нарушившего порядок в подразделении. — Знал. Мужик ты или тля? Мужик. Тогда терпи, сучий потрох, и мотай на ус. Батька дома не учил, теперь мне приходится. Ишшо раз проштрафишься, забью, как мамонта…»

Помогало…

В магазине кавардак.

Охрана мордами полы трет, продавщицы тихонько повизгивают, но больше для понта — ребята с ними вежливы и рукам воли не дают.

Только согнали в кучу и приставили одного, наверное самого стеснительного.

Он косился на девчат с некоторой опаской и переминался с ноги на ногу, не зная, куда девать автомат.

— Ну? — спросил Кузьмич своего помощника.

— Ищем, — коротко доложил тот и многозначительно посмотрел на капитана.

— Ну-ну… — Неделин лениво ухмыльнулся. — Ладно, тут нам делать нечего. Пойдем, Серега, навестим бугра.

Мы шагаем по торговому залу в противоположный конец, где находится кабинет директора магазина Здолбунского Михаила Семеновича.

Операцию Кузьмич начал только тогда, когда шестисотый «мерс» директора зарулил во двор к служебному входу в магазин.

— Вы за это ответите, — уверенным баритоном встречает нас Здолбунский. Он сидит, вальяжно развалившись, в дорогом кожаном кресле. — У вас нет санкции прокурора.