Первое правило (в сокращении)

— Где живут его родные?

— В Сербии.

— Ладно, а ваши друзья? Кто-нибудь из них согласится нам помочь?

— У меня нет друзей. Все боялись Михаила.

Коул повернулся к напарнику.

— Столько информации — не успеваю записывать. — Он продолжал, обращаясь к Рине: — Дарко когда-нибудь брали под арест — здесь, в Лос-Анджелесе?

— Не знаю. Вряд ли, но точно сказать не могу. Он живет здесь гораздо дольше, чем я.

— Попробую проверить, нет ли в полицейских картотеках Дарко и остальных, — пообещал Коул, глядя на Пайка. — Если он хотя бы раз попадался полиции, считай, нам повезло.

Он повел расспросы дальше, но Рине было почти нечего ему ответить. Дарко за все расплачивается наличными, а Рину заставлял платить за себя и малыша с собственного счета, хоть и возвращал ей потраченное. Он постоянно меняет телефоны, адреса, машины. Этот человек не оставляет за собой следов.

— Ну а как ты собиралась его искать? — не выдержал Пайк.

Рина пожала плечами, словно существовал всего один способ.

— Следила бы за деньгами.

Коул встрепенулся.

— Как он добывает деньги?

— На него работают девушки. И люди, которые крадут большие грузовики.

— Угонщики? Трейлеры, полные телевизоров, одежды и так далее?

— Да. Еще у него есть люди, которые воруют номера и коды кредиток. Он продает некачественный бензин, держит стрип-клубы и бары…

— И ты знаешь, где все они находятся? — спросил Пайк.

— Только некоторые. И то не знаю адресов. Но показать могу.

Коул поднялся, Пайк отошел следом за ним в дальний угол комнаты. Коул понизил голос, Рина и Янни наблюдали за ними.

— Ты нашел что-нибудь в комнате ее сестры?

Пайк перечислил находки: ноутбук, школьный альбом, еще несколько вещей. Все они лежали в джипе.

— Отлично, — кивнул Коул. — Надо проверить всю ее историю. Если она отвечает на наши вопросы, это еще не значит, что она говорит правду.

— Буду уезжать — положу все к тебе в машину.

— Надо бы еще попробовать хоть что-нибудь разузнать об этом Дарко. Если все, что она о нем наговорила, правда, нам поможет кто-нибудь из полиции.

Пайк тоже знал того, кто им пригодится — правда, не из полиции, но помощь могла оказаться неоценимой.

— Не нравятся мне эти секреты, — послышался голос Рины.

Пайк обернулся к ней:

— Тебе придется поехать с ним. Показывай ему все заведения Дарко, какие знаешь, и отвечай на вопросы.

— А ты? Чем займешься ты?

— Поеду искать ответы.

— Ты как? — спросил Пайк у напарника.

— Лучше не бывает.

И Пайк ушел.

На стоянке он перенес ноутбук и другие вещи, прихваченные из комнаты Аны, в машину Коула и уже возвращался к своему джипу, когда у входа сбавил ход коричневый «ниссан-сентра». Двое латиноамериканцев на передних сиденьях смотрели вроде бы на джип Пайка. Потом водитель заметил самого Пайка и после секундного замешательства прибавил газу.

В пустыне солдаты называли «паучьим чутьем» умение предчувствовать плохое — выражение они подцепили из снятых по комиксам «Марвела» фильмов про Человека-Паука.

«Паучье чутье» Пайка шевельнулось, но «сентра» уже скрылась из виду.

Пайк не спешил покидать парковку. Если «сентра» ждет его за ближайшим углом, пусть люди в ней изведутся от ожидания, не выдержат и вернутся посмотреть, в чем дело. Тогда Пайк и успеет их разглядеть.

Несколько минут он думал о Михаиле Дарко. Известие о том, что Дарко — один из самых крупных воротил бизнеса восточноевропейских криминальных группировок, пришлось очень кстати, особенно потому, что указало Пайку направление.

Он позвонил Джону Стоуну:

— Грегор еще в Лос-Анджелесе?

— Джордж. Теперь он Джордж Смит.

— Я запомню. Так он здесь?

— Перебрался на новое место на Ла-Бреа. А зачем тебе Джордж? Из-за Фрэнка?

— Это насчет восточноевропейских банд.

После секундной паузы Стоун назвал адрес.

— Только не торопись с поездкой. Сначала я с ним поговорю. Ты не раскрываешь карты, он может тебя не так понять.

— Уяснил.

Авеню Ла-Бреа тянется от подножия Голливудских холмов на юг через весь город. Десять кварталов между Мелроуз и Уилширом прозвали «декораторским рядом», там можно найти все — от самой качественной и модной мебели, изготовленной на заказ, до ближневосточных ковров, дизайнерских ламп и антикварных лавок. Назначение далеко не каждой из них соответствует виду.

Пайк нашел место возле магазина флориста кварталом южнее бульвара Беверли, вышел из джипа и поискал глазами «сентру». Поблизости ее видно не было.

Он прошел пешком полтора квартала на юг, до магазина антикварных ламп. Над дверью зазвенел колокольчик.

Внутри магазин выглядел захламленным: стены были увешаны бра, потолок, как мхом, оброс люстрами и лампами.

— А, привет, Джозеф! — послышался мужской голос.

Откуда-то из-за леса ламп вышел Джордж Смит. Пайк не видел его несколько лет и теперь отметил, что Джордж ничуть не изменился: ниже ростом, чем сам Пайк, далеко не мускулистый, он мог похвалиться гибким и стройным сложением серфера и загаром, подчеркивающим светлую голубизну глаз. Джордж был одним из опаснейших людей, с какими только сталкивался Пайк. Выдающийся снайпер и совершенный убийца.

До того как Джордж перебрался в Лос-Анджелес и сменил имя, его звали Григорием Суворовым. Услышав его новое имя, можно было предположить, что он вырос в каком-нибудь Модесто, но на самом деле детство Суворова прошло в украинской Одессе, откуда он ушел служить в Российскую армию и двенадцать лет провел в войсках особого назначения — спецназе ГРУ, русском аналоге спецподразделений армии США.

После боевых заданий в Чечне и Афганистане Григорий пользовался спросом на рынке частных наемников и наслаждался вновь обретенными деньгами и свободами, пока наконец не переселился в Лос-Анджелес — радоваться солнцу, продавать коллекционные лампы и работать на одесскую мафию.

Джордж протянул руку, Пайк пожал ее. Теплая сталь. Джордж улыбнулся.

— Сколько лет, сколько зим. Сам в порядке?

— В порядке.

— Звонок от Джона был неожиданным. Но приятным… осторожно, побереги голову. Это абажур от Тиффани, примерно 1923 года. Между прочим, восемь тысяч.

Пайк уклонился в сторону, обходя препятствие.

— Дела хорошо идут? — спросил он.

— Спасибо, превосходно. Жаль, что я раньше не додумался поселиться в Америке.

— Я не про лампы. Про другой твой бизнес.

Джордж расплылся в улыбке:

— Да я понял. И тот бизнес идет, как здесь, так и за границей.

Джордж по-прежнему получал особые задания, только клиентами его стали правительственные или политические организации. Остальным его услуги были не по карману.

Пайк проследовал за Джорджем к столу и сел.

— Джон объяснил тебе, зачем я приехал?

— Ага. Слушай, Фрэнка мне жаль. Правда. Хоть я его в глаза не видел, но слышал о нем много хорошего.

— У тебя до сих пор дела с Одессой?

Джордж снова сверкнул улыбкой.

— Чаю хочешь?

Пайк не хотел ни чаю, ни пустой болтовни.

— Обойдусь. У тебя остались связи с РОП, Джордж?

Аббревиатура означала «русскую организованную преступность».

Джордж скрестил руки на груди и поджал губы. С досадой.

— Только с одесской, и потом, я с ними всего лишь связан. Ни к какой группировке я не принадлежу. Разве что консультирую, как вольный стрелок. Я сам себе хозяин.

По-видимому, для Джорджа это было важно, поэтому Пайк кивнул:

— Понял.

— Так что, если хочешь обсудить одесские дела, это не ко мне.

— До Одессы мне нет дела. Я хочу узнать кое-что про сербов.

— А-а-а, Джон говорил. Серьезный народ. Суровый.

— Можешь рассказать мне о здешних, лос-анджелесских?

— Без проблем, — кивнул Джордж.

— Михаила Дарко знаешь?

— Это он убил твоего друга Фрэнка Мейера?

— Похоже на то.

Джордж хмыкнул: