Кровь на золоте

– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Я, когда был маленьким, и не знал его. А когда в школу пошел, он появился. Все орал, что мой отец. Я ненавижу его! – уже со слезами на глазах снова крикнул Алеша и стремительно выскочил.

– Ни хрена себе, – повторил Белый, – уха из петуха.

Проходя к себе, увидел мальчика, стоявшего у окна в другой комнате. Немного подумав, Алексей взял спортивную сумку и сунул в нее пистолет. Сверху положил тренировочный костюм и короткое вафельное полотенце.

– Тезка, – как ни в чем не бывало, позвал он, – как мне до Липецка доехать?

– Можете к дороге подняться. – Не поворачиваясь, Алеша махнул рукой в окно. – Там остановка. Можете к магазину пойти. Это намного дальше. С остановки на трассе вы быстрее уедете. Там много автобусов ходит.

– Я уже говорила, – гневно произнесла Даша, – не лезь к нему! Где ты был, когда он начал говорить и спрашивал, где папа? А сейчас в тебе вдруг проснулись чувства. Мне Виктор Сергеевич объяснил причину! – Она вызывающе вскинула голову. – И он же посоветовал гнать тебя в три шеи!

– Ты это!.. – с яростью прошипел высокий крепкий мужчина в спортивном костюме. – Зубы не кажи. За…

– А ты громче, – посоветовала она. – Или сделай так, как делал всегда. Ну! – Шагнув к нему, она зло блеснула глазами. – Ты же всегда говорил, что сможешь убедить меня. Твое счастье, – проговорила Даша, – что я в тот раз Виктора Сергеевича пожалела. Он с инфарктом лежал. Но если еще раз ты посмеешь просто прикоснуться ко мне пальцем, – громко предупредила она, – будешь там, где тебе давно место!

Заметив, что на них смотрят, мужчина смущенно улыбнулся.

– Ты это, – снова, но гораздо тише и даже испуганно повторил он, – не ори. В конце концов, Лешка – мой сын, и я хочу его пусть изредка, но видеть. Имею на это полное право.

– Господи! – насмешливо всплеснула руками Даша. – О праве своем вспомнил. Тогда и я кое-что тебе скажу. Я работаю. Воспитываю сына и довольна своей жизнью. В ней места тебе нет. В последний раз прошу тебя по-хорошему: оставь нас с Лешкой в покое. Иначе тебе будет плохо. Чтобы было понятнее, добавлю: на Колыму я не поеду ни за какие деньги, понял?

Она быстро пошла к выходу.

– Сучка, – прошипел он ей вслед. – А пахан тоже хорош, – с неожиданной ненавистью вспомнил он отца. – Сам отошел и этой напел. Ну, мы еще посмотрим…

– Куда? – трогая «волгу», спросил таксист.

– Я чего, – недовольно покосился на него Белый, – непонятно сказал? В Липецк.

– Оно понятно, – шофер улыбнулся. – Но куда в Липецке надо? Город большой. Или тебе до площади Мира?

– Туда, – решил Белый, – где можно узнать, как до Тамбова добраться. На железнодорожный вокзал.

– Тогда лучше на автовокзал, – предложил водитель. – Оттуда почти через час автобусы до Тамбова идут. А по железке ты никак из Липецка в Тамбов не попадешь. Впрочем, если через Грязи, – вспомнил он, – на прицепной вагон «Воронеж – Саратов» можно сесть.

– В натуре? – подстраховался Белый.

– Конечно, – спокойно ответил таксист. – Я тещу провожал. Она в…

– Покатили в эти Грязи, – решил Белый.

– Но это, – хотел предупредить его водитель, – стоить…

– Не ломай уши, – правильно понял его Белый. – Сотни хватит? И еще полета, чтобы назад отвез.

– Конечно, хватит, – явно обрадовался таксист и развернул машину. – Грязи в другую сторону от Матырского, – объяснил он оглянувшемуся Белому.

– Ништяк, – буркнул тот. – А область какая?

– Липецкая, – засмеялся таксист. – А ты че-то, не местный?

– К жене приехал, – ответил Белый, – сына посмотреть и себя показать. Сам во Владике живу, в загранку хожу. Вот отпуск сейчас. А с женой нелады. Но сын-то мой. Вот и навещаю, как могу. Деньгами, разумеется, помогаю.

Он уже не раз рассказывал подобную легенду и поэтому говорил спокойно и уверенно. Внимательно смотревший на дорогу водитель слушал его, и у него не возникло никаких сомнений в правдивости слов выгодного клиента. За долгие годы работы он часто выслушивал разные истории. Кто-то просто выливал то, что накопилось на душе. Кто-то, таких большинство, разыгрывал из себя крутого. Он привык просто слушать, не забывая при этом кивать. Давая пассажиру возможность высказаться, можно было рассчитывать на большую плату.

Толик поднес язычок огонька к стоящей на столе керосиновой лампе, снял стекло, зажег. Криво улыбнувшись, поставил стекло, отрегулировал фитиль. Комна-ту наполнил тусклый бледно-желтый свет. «Вот жизнь качалась, – вздохнул он. – Поневоле на что угодно пойдешь». Положил перед собой листок с записями и, заложив руки за голову, откинулся назад. Ему предстояло нелегкое дело, и порой он испытывал страх. Это не было понятным перед неизвестным, тревожным волнением. Толик прекрасно осознавал, что может быть в случае неудачи – арест, лишение свободы.

Анатолий, как и все его сверстники из небольшого районного города, в свое время стремился к самоутверждению и желал выглядеть в глазах других эдаким героем. Отсюда почти постоянные стычки, причины для которых находились очень просто: недружелюбный взгляд, приглашение другим парнем на танец девчонки, которая ему нравилась, и т. д. Его мать заведовала магазином и, по отзывам всех, кто ее знал, была прекрасным человеком. Отец, некоторое время служивший в армии, потом работал инструктором-авиамехаником в авиационном техникуме. Вот уже полтора года из-за болезни сердца – он перенес два инфаркта – был на пенсии. Толик понимал, что придется испытать родителям, если с ним случится то, о чем он просто не мог не думать, хотя ужасно боялся этого. Но его, сама не замечая, подталкивала к этому Ника.

Он был готов выполнять любую работу по дому – выкармливать свиней, разводить гусей, кроликов. Учитель географии в средней школе, Анатолий не стыдился никакой работы. Он смог бы содержать семью, если бы Ника согласилась стать его женой. И мучился потому, что она, не отвергая его, не давала согласия на свадьбу.

В последнее время все чаще и чаще, чтобы снять постоянное напряжение, прикладывался к бутылке. Если еще в прошлом году он не переносил даже запаха самогона, то теперь запросто мог пропустить стаканчик в компании приятелей. В сущности, это и подтолкнуло его принять предложение Зинаиды Степановны. Ника заметила его частые «отмечания» каких-то дат и заявила, что он может потерять ее совсем, так как с пьяницей свою жизнь она не свяжет никогда. И Анатолий каждый вечер искал варианты приличного заработка и не находил. Отвергнув предложение Зинаиды Степановны сразу, он, однако, его запомнил. Встретив в городе своего одноклассника, ставшего зубным техником, как бы между прочим спросил о цене золота, понял, что он может заработать три миллиона, и задумался. А потом решил ехать. Слова Зинаиды Степановны о том, что она уже не раз пожалела о сказанном, только подзадорили его. Сразу, как только закончатся занятия в школе, отправляется в Магадан. Приняв решение, начал готовиться. Купил карту Магаданской области и прикинул маршрут. От Магадана по знаменитой колымской трассе, которая была построена на костях сотен тысяч заключенных, до прииска имени Расковой, где в свое время работала мать Ники, было около четырехсот километров. От прииска до участка – маленького поселка Артельный – было еще двенадцать километров. Мысленно несколько раз пройдя по маршруту, он пошел к Зинаиде Степановне. Она снова попыталась его отговорить. Толик сказал ей, что решил окончательно – он поедет и привезет золото. Правда, немного волновался по поводу того, как будет вывозить металл. На помощь женщины, о которой ему сказала Зинаида Степановна, он не рассчитывал. Ведь прошло уже три года, как Ивановы уехали с Колымы. И поэтому искал возможность уйти с Колымы с золотом, благо его было не так и много. Но все варианты казались ему надуманными. Вот и сейчас, откинувшись на спинку стула, при тусклом свете керосиновой лампы он представлял, как достает спрятанное четыре года назад Зинаидой Степановной золото. Анатолий, несмотря на молодость, не был восторженным фантазером и именно поэтому заранее готовил себя к тому, что золота там ие будет. Он верил Зинаиде Степановне, но за эти годы могло произойти многое. Вполне возможно, что золото кто-то нашел. Да мало ли что могло произойти. И все-таки Анатолий поедет. Он принял решение.