Кровь на золоте

– Прекрати, – обидчиво бросил Валентин. – Ты сам говорил о том, где можно заработать деньги, не привлекая внимания милиции. Я предложил вариант, ты отработал его. Так о какой игре ты можешь спрашивать?

– Во-первых, – натягивая джинсы, сказал Маршал, – ты не взял денег. Потом что-то начал о мечте. Зря я не дал высказаться тебе до конца. – Застегнув ремень, он взял за ствол лежавший на стуле «ТТ». Подкинув, поймал за рукоятку и наставил ствол на отшатнувшегося Павлюка. Усмехнулся, сунул пистолет за ремень сзади и засмеялся. – Раньше ты спокойнее был.

– Уходишь? – стараясь, чтобы голос звучал спокойно, спросил Павлюк.

– Я же сказал, что уйду утром, – усмехнувшись, напомнил Маршал. – Если куда надо, топай. Только сюда никого приводить не надо.

– Разумеется, – сухо согласился Валентин.

– – Отец был в коттедже? – удивленно переспросила Елена.

– Ну, – довольный произведенным впечатлением, кивнул Эдик. – Он туда какого-то мужика поселил. Такой седой, здоровый.

«Значит, отец отвез в коттедж Стаса, – .поняла Елена. – Странно, почему он мне ничего не сказал? Или считает, что меня это не касается? Если так и дальше пойдет, я ни с чем останусь».

– Он вернулся? – спросила она. Эд молча кивнул и, расстегивая рубашку, сделал шаг к ней.

– Сегодня не получится, – отстранилась она. – У меня женские дела начались.

– А тобой Павлюк интересуется, – сообщил Эд.

– Как это? – не поняла Елена. – Чем именно?

– Да я не понял. – Он пожал плечами. – Что-то насчет твоих базаров с паханом. Мол, какие у них отношения. В чем согласны, а в чем нет. Ну, и так далее.

– Вот как? С чего бы это? И давно он такой интерес проявляет?

– Ну, не то что бы давно. – Понимая, что сморозил глупость, он попытался исправить положение. – Раза два просто так спрашивал.

– Но ты сказал – интересуется. А сейчас говоришь про два раза.

– По-моему, если даже раз спросит, – нашел правильный ответ Эдик, – и то уже можно сказать, что интересуется.

– Вообще-то ты прав, – легко согласилась она. Вздохнув, виновато улыбнулась. – Извини, но я устала. Иди. – Елена махнула рукой на дверь. – Я позвоню, когда в норме буду.

Когда явно недовольный Эд вышел, Елена, присев к столу, взяла сигареты. «С чего Павлюка так завол-новали наши отношения с отцом?»

Прикурив, выдохнула дым и задумчиво уставилась в окно.

Павлюк – бывший офицер ВДВ, «афганец». Работал в военкомате. Весной по всей России из-за большого недобора призывников прокатилась волна проверок. Павлюка уличили во взяточничестве. От следствия и суда его спас Бобров. Он сумел договориться с медиками и с военной прокуратурой. Сколько ему это стоило, она не знала. И Павлюк начал работать на отца. Поставлял ему молодых парней, пополнял ряды боевиков, которые порой редели. Иногда вследствие бандитских разборок – так это называлось в милицейских протоколах. Иногда, это бывало реже, кое-кто попадал в милицию. Сначала Елена удивлялась, она считала, что у отца везде есть связи, а следовательно, его людям ничто грозить не может.

«Их много, – ответил отец на ее вопрос. – Мускулистых мальчишек, возомнивших себя крутыми. На смену этим придут другие. Стоит только позвать. Когда гангрена грозит даже пальцу, я не говорю о руке, лучше пожертвовать ногтем. Конечно, при условии, что это поможет пальцу. К тому же, – со смехом закончил он, – работа правоохранительных органов должна быть на высоте».

Елена выбросила окурок в окно. «Зачем отцу понадобился Стае? Зачем он его вызвал? Неужели…»

Мелодично пропел телефон.

– Да! – раздраженно отозвалась Елена.

– Что с тобой? – услышала она заботливый голос отца. – Ты приболела?

– Я здорова, – резко ответила Елена. – Просто…

– Понимаю. Поэтому и звоню. Раньше, извини, не мог, говорить недомолвками не умею. Теперь я знаю все. И мне нужен твой совет. Приезжай ко мне, нам нужно решить, что делать.

«Значит, Валек решил меня как-то использовать, – лежа на раскладушке и уставившись в темноту, думал Маршал. – Перебил его на самом, можно сказать, интересном. Он был расстроен и вполне мог сказать истинную причину. Что не ради денег, это точно. Кроме того, он говорил о сумме гораздо большей, чем мы взяли. Что-то он крутит. Может, вытрясти из него правду? Или подождем, как будут развиваться события дальше? – Вслушался в доносившийся из комнаты звучный храп. – Это успеется. Мне ничто не угрожает хотя бы потому, что я ему нужен. А зачем, выяснится потом. Сейчас надо все-таки уснуть. – Закрыв глаза, повозился. Устроившись удобнее, расслабился. – Спать, спать. – Через какое-то время открыл глаза. – Ну да… – Маршал усмехнулся. – С мысленным внушением у меня всегда нелады были. Из-за медитации и черного пояса не получил. С чего это я вдруг юность вспомнил? К черту воспоминания. Надо будет вылавливать хороший куш. Поэтому я и клюнул на предложение Валька. Думал, хоть на год хватит. За это время нашел бы что-нибудь. Этих двоих можно в команду взять. Правда, раз они уже проштрафились. Зверобою я правильно ввинтил. Буду знать реакцию этих двоих. Кощей, похоже, любит шумовые эффекты. Влас спокойнее и цену себе знает. С Белым я поступил разумно. Ненавязчиво подсказывал, как действовать. Он хищник-одиночка и в группе должен быть лидером, или ничего не получится. Так что сделал я все как надо. Конечно, плохо, что придется повторяться, – с досадой вздохнул Артем, – но что делать. На эти деньги никто из них долго не протянет, и они на что-нибудь решатся. Тем более сейчас у них оружие. Остается надеяться, что на десять дней тридцать миллионов на троих им хватит. Что они не разойдутся, это точно. За десять дней надо подготовить что-нибудь покрупнее. Примерно в этом же стиле. Чтоб органы милиции не привлекались. Сейчас можно зарабатывать большие деньги, избегая конфликта с милицией. Правда, если потерпевшая сторона найдет, убьют без суда и следствия. Как там себя Трофимов чувствует?»

– Ее видели с каким-то мужчиной, – сказал Грач. – Молодой. Широкоплечий. В общем, похож на того, кто к машине с пушкой подбежал. Я имею в виду телосложение и рост. Хари у них были платками завязаны.

– Автоматы, которые были у двоих, – спросил Птицын, – вы точно описали?

– Да хрен его знает, – поморщился Грач. – Я же говорил, небольшие такие, но мы больше в ту сторону косились, откуда снайпер стрелял. Он Кунице прямо около кроссовки пулю вкатил. Вот поэтому мы и замерли.

– Если это были автоматы, – посмотрел Птицын на рисунок, изображающий автоматы налетчиков, – то, скорее всего, самоделка. Я сравнил по справочнику с оружием подобного типа. Таких нет. Я мог бы допустить, что вы могли чего-то не заметить. Но вы все дали одинаковое описание автоматов. Впрочем, это не столь важно. Какие-нибудь особые приметы мужчины, которого видели с убитой, не сообщили? Шрам? Или, может, седые волосы? Очки?

– Темные, – радостно сообщил стоявший у двери Куница. – Зеркальные. Такие большие. Их у ЦУМа в киосках продают, – добавил он упавшим голосом.

– Отличная примета, – усмехнулся Птицын. – А самое главное – знаем, что их продают и у ЦУМа. Среди тех, кто сказал вам это, – осмотрел он всех, находящихся в комнате, – есть серьезные люди? Которые говорят, не пытаясь подыграть вам?

– Есть, – немного подумав, что Птицыну понравилось, ответил Грач.

– Тогда сделаем так, – решил Птицын. – Ты, – обратился он к Грачу, – сделаешь это один. Беседа наедине делает человека более разговорчивым, а его слова правдивее. Пригласишь того из свидетелей, кто, на твой взгляд, наиболее правдив, в ресторан. Выберем такой, – подчеркнул он, – где солидная публика, а следовательно, тишина и покой. Трофимов выделит нужную суммy. – успокоил он пытавшегося что-то сказать Грача. – Я буду за соседним столом. Говори с ним спокойно. И между делом, ненавязчиво спрашивай о том человеке, которого он видел с убитой.

– Это ее приятельница, – несмело сказал Грач. – Баба.

– Это я понял, – улыбнулся Птицын. – Приятельница не может быть мужчиной, даже если тот голубой. И это даже лучше. Потому как женщины более наблюдательны. Так что давай выбирать ресторан.