Ледяной город

Джон Фарроу

ЛЕДЯНОЙ ГОРОД

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Скованный зимней стужей город, на который указывает название книги, — это Монреаль. Российскому читателю хорошо знакомы все причуды зимних холодов, которые нельзя себе представить без мороза, снега и льда. Не будет для него новостью и извечная борьба сил зла и добра, противостояние преступного мира, стремящегося раскинуть свои щупальца по всему земному шару, и теми, кто противостоит этим планам. Монреаль находится на одинаковом расстоянии от самого большого города Канады — Торонто на западе, и Нью-Йорка — крупнейшего центра американской жизни на юге. И до того, и до другого можно за час долететь на самолете или часов за шесть доехать на машине. Хотя Монреаль расположен в глубине материка, благодаря реке Святого Лаврентия, на которой стоит город, он является и крупным морским портом. Со времени своего основания город был крупным торговым центром, своего рода перевалочным пунктом между Атлантикой и западными и южными районами Северной Америки. И с самого его возникновения он был тесно связан с жизнью преступного мира.

Канадцы широко известны как миролюбивый народ, но в Монреале прогремело больше взрывов, чем в Белфасте, и в ходе разборок между преступными группировками из-за сфер влияния было убито более 150 человек. Здесь действует больше банд из Восточной Европы, чем в Нью-Йорке и Майами, вместе взятых. В основном эта война ведется бандами мотоциклистов, в частности «Ангелами ада» и «Рок-машиной», которых здесь называют байкерами. Местные байкерские группировки объединяются с бандитами, приехавшими из других стран, в результате чего возникают преступные сообщества, которым нередко — хотя и не всегда — удается запугать и нейтрализовать кое-кого из стражей порядка. Их оружие всегда одинаково — подкуп, угрозы, убийства.

Мысль о том, чтобы написать «Ледяной город», возникла у меня тогда, когда при взрыве заложенной байкерами бомбы случайно погиб одиннадцатилетний мальчик, игравший на одной из тех улиц, на которых я вырос. У меня вызвало тревогу отношение к бандитам во многих районах, где их считают чуть ли не героями, и мне захотелось больше узнать о той борьбе, которую ведут с преступниками мужчины и женщины, обладающие твердыми убеждениями и сильным характером. Поскольку речь в этой книге идет о моем городе, мне хотелось, чтобы события развивались зимой, в то время года, которое накладывает на Монреаль свой неотразимый отпечаток. Мне хотелось правдиво изобразить мой город и рассказать правду о темной стороне жизни на его улицах, хотелось показать, какой нужно обладать храбростью, чтобы бороться с преступностью изнутри трусливой и часто коррумпированной бюрократии.

Итогом этих моих размышлений и стал «Ледяной город».

Джон Фарроу (Тревор Фергюсон)

Памяти

Даниеля Дерошера

(1984–1995)

монреальского мальчика,

убитого бомбой байкера,

когда ему было одиннадцать лет

ПРОЛОГ

«АНГЕЛЫ» И «РОСОМАХИ»

Они называли себя «Росомахи».

В грузовом лифте сержант-детектив Эмиль Санк-Марс поднялся на четвертый этаж административного здания в северной части Монреаля. Выйдя из лифта, он пошел налево по ярко освещенному коридору, потом на первом повороте свернул направо. Как ему было сказано, он негромко стукнул три раза в дверь, на которой было написано «ЗАКРЫТО». Дверь чуть приоткрылась. Детектив поднял полицейский значок до уровня глаз стоявшего за дверью человека. Дверь захлопнулась ровно настолько, сколько требовалось, чтобы снять цепочку, потом широко распахнулась, и охранник в пуленепробиваемом жилете с автоматом через плечо впустил его в помещение. Палец охранника лежал на курке, дуло автомата смотрело в пол.

Эмиль Санк-Марс вошел.

Ему потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к тусклому свету огромного помещения. Стоявшие к нему спиной сотрудники в штатском сгрудились у окон, как голуби на карнизе, повернувшие клювы по ветру. Оставаясь в тени, шагах в трех от стекол замерли полицейские, которым не с руки было на виду у всех светиться. У двоих в руках были фотоаппараты с внушительными телеобъективами. Еще трое замерли с сильными биноклями в руках, внимательно следя за тем, что происходит на месте действия. У кого-то на головах были наушники. Впустивший его в помещение охранник остался на посту при исполнении у него за спиной. Еще четверо были заняты традиционным занятием полицейских — сидели на стульях и чего-то ждали.

Эти ребята — лучшие из лучших, входили в разряд привилегированных. Они называли себя «Росомахи».

Собравшиеся напряженно наблюдали за тем, что происходит на противоположной стороне лежащего перед ними оживленного перекрестка — в баре, где гуляли парни из банды байкеров «Ангелы ада» [1].

— А, Санк-Марс, — приветствовал его стриженный под ежик мужчина, развалившийся в удобном кресле. — Проходите! Присаживайтесь. Рад вас видеть.

Он поднялся, мужчины пожали друг другу руки. Полицейский Санк-Марсу не представился. Помещение было насквозь прокурено, но запаха пота совсем не ощущалось — это было странно, если принять в расчет число находившихся здесь людей и такую невероятную жару.

— Добро пожаловать к нам на базу. Я бы представил вам, сержант, всю нашу команду, ведущую наблюдение, но, как вы понимаете, пока я не могу это сделать.

— Не берите в голову, — с прохладцей ответил ему Санк-Марс.

По тону, которым он это произнес, было ясно, что, если бы он оказался на месте своего коллеги, он бы точно предпочел нормальное знакомство царившей в помещении атмосфере секретности. Санк-Марс был высоким мужчиной под метр девяносто, лет ему было где-то пятьдесят с гаком. В одежде детектив придерживался консерватизма, в поведении — сдержанности. Единственной его отличительной чертой был внушительный нос. Он нависал над ртом как гордый, внушающий непререкаемое уважение клюв и идеально соответствовал знаменитому соколиному взгляду Санк-Марса. Золотисто-каштановые волосы полицейского уже заметно поредели, хоть и вились, как в былые годы, но лысины еще не образовалось, разве что лоб над высокими бровями стал шире. Санк-Марс принял приглашение хозяина и тоже устроился в кресле, чувствуя, что в этой дикой жаре начинает потеть. Принимавший его человек был моложе, ниже ростом и значительно менее упитан. Мужчина курил и во время разговора размахивал сигаретой, как будто пытался писать в воздухе какие-то слова.

— Вам лимонада? Или кофе?

— Спасибо, не надо, — Санк-Марс отрицательно покачал головой, как бы лишний раз подтверждая для себя мнение о том, что предлагать лимонад способен только офицер Канадской королевской конной полиции [2].

Ему хотелось бы лучше узнать своего собеседника. Хотя кто еще, кроме конного полицейского, мог вырубить кондиционер, чтобы шум меньше мешал прослушке объектов с достаточно большого расстояния? И только очень серьезный конный полицейский мог стричься так коротко. Его пиджак висел на спинке кресла, узел галстука был ослаблен. Погода для сентября стояла на удивление жаркая, даже вечером зашкаливало за тридцать. Сбоку на поясе полицейского свисала кобура, хотя такими, как в ней, револьверами, насколько было известно Санк-Марсу, чаще пользовались городские детективы, а не конные полицейские или полицейские из провинциальной полиции Квебека [3], потому что эти ребята не так рьяно соблюдают букву закона.

Поскольку говоривший с ним так и не представился, Санк-Марс чувствовал себя слегка не в своей тарелке.

— Сержант-детектив, — негромко сказал коротко стриженный, пытаясь придать словам интонацию доверительной задушевности, — вы знаете, что мы с самого начала хотели работать вместе с вами.