Валютные войны

По существу, Бразилия стояла теперь перед той же проблемой, что и Китай, и ей приходилось выбирать между инфляцией и ревальвацией. Когда США печатают деньги, а другая страна пытается привязать свою валюту к доллару, этой стране приходится тоже печатать собственную валюту, чтобы поддержать привязку, что приводит к местной инфляции. Как следствие, инвесторы ищут высокой прибыли по всему миру, так называемые «горячие» деньги, которые понеслись потоком из США в Бразилию. Ситуация до того ухудшилась, что в отчете «Глобальная экономика», подготовленном холдингом Nomura в начале 2011 года, было объявлено, что Бразилия потерпела самое крупное поражение в валютной войне. Это в некоторой степени было так, учитывая подорожание реала. К апрелю 2011 года «Бразилия показала белый флаг в валютной войне», как было отмечено в аналитической статье газеты «Уолл-стрит джорнэл». Бразилия смирилась с высокой стоимостью реала после того, как валютному контролю, налогам на иностранные инвестиции и другим мерам не удалось прекратить подорожание реала.

Не имея таких запасов и излишков, как в Китае, Бразилия не могла поддерживать привязку к доллару, просто скупая первые попавшиеся доллары. Страна оказалась между двух огней – подорожанием валюты и инфляцией. Как и в ситуации с США и Европой (хотя и по другим причинам), Бразилия все больше надеялась на помощь «Большой двадцатки» в валютной войне.

Бразилия важна в силу своей географии, демографии и экономики, но она не единственная, кто попал в перестрелку во время валютной войны доллара, евро и юаня. Другие страны – Индия, Индонезия, Южная Корея, Малайзия, Сингапур, ЮАР, Тайвань и Таиланд – уже осуществляют или задумываются о контроле над движением капитала, чтобы предотвратить приток горячих денег, особенно долларов. В любом случае, страх, что их валюты станут завышенными в цене, а их экспорт пострадает, вызван политикой легких денег ФРС, влекущей приток долларов, плавающих по всему свету в поисках высокой прибыли и более быстрого роста.

Этот контроль над движением капитала принял разнообразные формы – в зависимости от предпочтений центральных банков и министерств финансов, которые налагают этот контроль. В 2010 году Индонезия и Тайвань сократили выпуск краткосрочных инвестиционных бумаг, что заставило инвесторов «горячих денег» вкладываться на более долгий срок. Южная Корея и Таиланд наложили налоговые удержания на долю, выплаченную иностранным инвестором из правительственного долга, как способ остановить такие инвестиции и сократить растущее давление на их валюты. Случай с Таиландом сам по себе ироничен, потому что Таиланд был государством, в котором началась финансовая паника 1997–1998 годов. В этой панике инвесторы старались вывозить свои деньги из страны, а сама страна пыталась повысить стоимость своей валюты. Теперь же, в 2011 году, инвесторы старались вкладывать свои деньги в Таиланде, а сама страна пыталась снизить стоимость своей валюты. Пожалуй, не может быть более яркого примера смещения финансовой мощи между возникающими рынками, такими как Таиланд, и развитыми рынками, такими как США, за последние десять лет.

Ни одна из этих отдаленных, в основном азиатских, стран, пытающихся уменьшить стоимость своей валюты, не является эмитентом общепринятой резервной валюты, и ни у одной из них нет исключительной экономической мощи США, Китая или Евросоюза, когда речь идет о способности вести бой в валютной войне посредством прямого вмешательства в рынок. Этим странам тоже необходимо будет созвать многосторонний форум, чтобы решить проблемы, вызванные Третьей Валютной войной. В то время как МВФ традиционно предоставлял такой форум, постепенно все крупнейшие торговые экономики, являются ли они членом G20 или нет, просят у «Большой двадцатки» руководства или хотя бы правил игры, чтобы не дать валютной войне обостриться и причинить непоправимый вред им самим и всему миру.

Глава 7

Решение «Большой двадцатки»

Группа из двадцати стран, известная как G20 – «Большая двадцатка», – это беспрецедентная и невероятно мощная организация, которая возникла из необходимости разрешения глобальных проблем в отсутствие настоящего мирового правительства. Название «Большая двадцатка» относится к двадцати организациям-членам. G20 представляет собой сочетание некогда существовавшей организации из семи крупнейших мировых экономик, объединенных в G7 – «Большую семерку», которая состоит из Соединенных Штатов Америки, Канады, Франции, Германии, Великобритании, Италии и Японии, и быстрорастущих, недавно возникших экономик, таких как Бразилия, Китай, Южная Корея, Мексика, Индия и Индонезия. Другие страны были включены благодаря их природным ресурсам и, скорее, по геополитическому принципу, нежели по динамизму их экономики, это Россия и Саудовская Аравия. Несколько других были добавлены для географического баланса, такие как Австралия, ЮАР, Турция и Аргентина. Для ровного счета был включен и Европейский союз, хотя это и не страна. Но логика в его присутствии есть – ведь его центральный банк выпускает одну из мировых резервных валют. Некоторые экономические тяжеловесы, такие как Испания, Нидерланды и Норвегия, официально в G20 не включены, однако их иногда приглашают принять участие на собраниях «двадцатки» из-за их экономической значимости. Так что более уместным названием для этой организации было бы «Большая двадцатка и друзья» [1].

«Большая двадцатка» работает на разных уровнях. Несколько раз в год министры финансов и главы центральных банков проводят встречи, чтобы обсудить формальные проблемы и попытаться достигнуть консенсуса по специфическим целям и их исполнению. Однако наиболее важными встречами являются саммиты глав государств, на которых присутствуют президенты, премьер-министры и короли. Они периодически встречаются, чтобы обсудить глобальные финансовые проблемы, с упором на структуру международной валютной системы и на необходимость сдерживания валютных войн. Именно на этих саммитах, во время формальных сессий и в неформальной обстановке, принимаются решения, формирующие глобальную финансовую систему.

Между прочим, на собраниях присутствуют люди, принадлежащие к уникальному виду международных чиновников. В кадрах хроники их не разглядишь за спинами президентов и премьер-министров. Называются они шерпами. Шерпы представляют собой научных экспертов в области международных финансов. Без их активного участия в исследованиях, разработке планов, составлении проектов сложных коммюнике, следующих за каждыми переговорами, лидерам не обойтись. А «Большая двадцатка» является главным форумом для поиска путей к разрешению надвигающихся валютных войн.

G20 очень выгодно, что в ее состав входит Китай. В двусторонних встречах Китай нередко не идет на компромисс, рассматривая просьбы об уступках как запугивание, а одобрение как унижение. В «Большой двадцатке» это – небольшая проблема, здесь несколько планов решений осуществляются одновременно. Менее крупные участники радуются возможности быть услышанными в «двадцатке», потому что у них недостаточно сил, чтобы самим управлять рынками. США выигрывают от того, что все их союзники находятся в одной комнате и, значит, американцев нельзя обвинить в том, что они действуют единолично. Так что преимущества «двадцатки» для всех сторон очевидны.

Президенты Джордж Буш и Николя Саркози действовали решительно в придании «Большой двадцатке» статуса не просто встречи министров финансов, как это было с начала 1999 года, а встречи лидеров государств, коей она стала с 2008 года. Непосредственно после краха Lehman Brothers и AIG в сентябре 2008 года внимание было повернуто к заранее запланированной встрече министров финансов «двадцатки» в ноябре. Паника 2008 года была крупнейшей финансовой катастрофой в истории, и роль Китая, как одного из крупнейших инвесторов мира и потенциального источника капитала экономического спасения, была неоспоримой. В свое время G7 была лидирующим форумом по экономическому сотрудничеству, но Китай не был членом «семерки». На самом деле Буш и Саркози проиграли в лицах сцену из фильма «Челюсти», когда Рой Шайдер, после того, как он увидел акулу в первый раз, сказал Роберту Шоу: «Нам нужна лодка побольше». С точки зрения политики и финансов «Большая двадцатка» – лодка куда больше, чем «семерка».