Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.

«Бедные» в среднем потребляют только 0,32 тонны на человека — в четырнадцать раз меньше, чем «богатые». Кроме того, в мире очень много «бедных» людей — почти 70 процентов всего населения Земли. Если бы «бедные» вдруг стали сжигать столько же топлива, сколько и «богатые», мировое потребление топлива сразу же утроилось.

Но это не произойдет в одночасье, так как все требует времени. А со временем и у «богатых» и у «бедных» разгорается аппетит. И их самих становится все больше и больше. Давайте прикинем. Если население «богатых» стран будет расти на 1,25 процента в год, а население «бедных» стран — на 2,5 процента, к 2000 году население Земли увеличится до 6,9 миллиардов человек. Эта цифра не сильно отличается от самых качественных сегодняшних прогнозов. Если в тот же самый период потребление топлива на душу населения в «богатых» странах будет увеличиваться на 2,25 процента в год, а в «бедных» странах — 4,5 процента в год, в 2000 году ситуация будет выглядеть следующим образом:

В результате общее мировое потребление топлива вырастет с 5,5 млрд. т.у.т. в 1966 году до 23,2 млрд. т. в 2000 году, то есть более, чем в 4 раза. Половина увеличения потребления будет обусловлена ростом населения, половина — ростом потребления на душу населения.

Такое деление 50 на 50 примечательно. Но разница между «бедными» и «богатыми» еще более интересна. Из общего прироста мирового потребления топлива с 5,5 млрд. до 23,2 млрд. т.у.т., то есть прироста в 17,7 млрд. т, на долю «богатых» придется почти две трети, а на долю «бедных» — лишь чуть более трети. За весь 34-летний период мир израсходует 423 млрд. т.у.т., из них «богатые» потребят 321 млрд. т., или 75 процентов, а «бедные» — 104 млрд. т.

Не предстает ли вся ситуация в новом очень интересном свете? Эти цифры, конечно, не прогнозы, но лишь «прикидки». Я допустил, что население «богатых» стран будет расти очень умеренными темпами, а «бедных» — в два раза большими. Между тем, именно на «богатых», а не на «бедных» приходится подавляющая часть разрушения (если можно его так назвать) природных ресурсов. Даже если бы население «бедных» стран росло теми же темпами, что и население «богатых», это оказало бы весьма скромное влияние на мировой спрос на топливо (снижение только на 10 процентов). Но если бы «богатые» посчитали (что маловероятно) свой текущий уровень потребления топлива на душу населения приемлемо высоким и совершенно достаточным, и решили его больше не наращивать (особенно учитывая, что он и так в четырнадцать раз выше, чем у «бедных») — вот тогда бы действительно произошли большие перемены: несмотря на предполагаемый рост численности «богатых», мировые потребности в топливе в 2000 году были бы более чем на треть ниже нашего первоначального расчета.

Все вышесказанное подводит нас к самому важному вопросу: насколько разумно предположить, что мировое потребление топлива может вырасти до порядка 23 млрд. т.у.т. в год к 2000 году, и что за рассматриваемые 34 года будет использовано 425 млрд. т.у.т.? Если основываться на современной оценке запасов ископаемого топлива, эти цифры недостижимо высоки, даже если предположить, что 25–35 процентов совокупных потребностей в энергии будут обеспечены за счет ядерной энергетики.

Ясно, что «богатые» лишают мир невосполнимых запасов относительно дешевых, доступных, простых видов топлива. Их непрекращающийся экономический рост увеличивает спрос до заоблачных высот. В результате дешевые и доступные виды топлива могут стать дорогими и редкими задолго до того, как «бедные» страны обретут материальное богатство, образование, высокие промышленные технологии и внушительные запасы капитала, необходимые для использования альтернативных источников энергии в хоть сколько-нибудь значимом масштабе.

Мои расчеты, конечно же, ничего не доказывают. О будущем в любом случае нельзя ничего доказать. Как было умно замечено, любое предсказание ненадежно, особенно в отношении будущего. Нам нужно не доказательство, а суждение, и такие расчеты могут по крайней мере помочь оценить ситуацию. Правда, опираясь на наши вычисления, мы в одном необычайно важном отношении даже недооцениваем масштабы проблемы. В данном случае нельзя смотреть на мир как на единое целое. Энергетические ресурсы крайне неравномерно распределены по планете, и любой пусть даже незначительный недостаток топлива немедленно разделит мир на «имущих» не «неимущих» по совершенно новым критериям. На особо богатые ресурсами регионы, такие как Ближний Восток и Северную Африку, обратятся завистливые взгляды немыслимой сегодня силы, в то время как некоторые регионы с высоким уровнем потребления, например Западная Европа и Япония, окажутся в незавидном положении бедных родственников. И, случись конфликт, вот вам уже причина для войны.

Раз о будущем, пусть всего на тридцать лет вперед, доказать ничего нельзя, даже на самые страшные проблемы всегда можно закрыть глаза, уповая на то, что все как-нибудь образуется. Вдруг разведают просто неслыханные новые запасы нефти, природного газа или даже угля? А почему ядерная энергетика должна покрывать только четверть или треть всех потребностей в энергии? Конечно, можно выставить проблему за дверь, но она никуда не уйдет, ибо потребление топлива в указанном масштабе — даже при отсутствии препятствий к удовлетворению спроса — породит беспрецедентные экологические проблемы.

Возьмем, к примеру, ядерную энергетику. По мнению некоторых специалистов, мировых запасов относительно концентрированного урана не хватило бы для поддержания по-настоящему крупномасштабной ядерной программы, способной повлиять на ситуацию с топливом в мире и заменить не просто миллионы, но многие миллиарды тонн условного топлива. Но давайте предположим, что эти люди ошиблись. Человечество разведает достаточное количество урана, соберет его из самых удаленных уголков земли, привезет в самые густонаселенные районы и сделает высокорадиоактивным. Трудно себе представить большей угрозы для жизни людей, не говоря уже о политической опасности использования этого ужасного вещества в не столь уж мирных целях.

А что, если откроют новые сказочно богатые месторождения ископаемого топлива и потребность в ускоренном развитии ядерной энергетики отпадет? Тогда мы столкнемся с невиданной проблемой по-настоящему масштабного теплового загрязнения.

Многократное увеличение потребления любого вида топлива неизбежно приведет к неразрешимым проблемам загрязнения окружающей среды.

По мнению экономистов, ученых и промышленников, объемы производства могут расти чуть ли не бесконечно долго. Но из примера с топливом становится очевидно, что на пути экономического роста обязательно встанут непреодолимые экологические препятствия. Одурманенный материализмом, современный человек стремится реализовать себя в бездумной гонке за богатством и не видит других целей. Такой подход к жизни — не от мира сего, ибо в нем нет ограничивающего элемента, в то время как окружающая среда, в которой живет человечество, строго ограничена. Природа уже пытается показать нам, что мы слишком сильно на нее давим. «Решение» одной проблемы приводит к появлению десяти новых. Как подчеркивает профессор Бэрри Коммонер, новые проблемы — следствие не случайностей или неудач, но технических достижений.

Между тем, немало людей остаются глухи к любым аргументам и во всем видят лишь «оптимизм» или «пессимизм». Сами они с гордым оптимизмом заявляют, что «наука найдет выход из любой ситуации». Что ж, с этим можно было бы согласиться, если бы произошел осознанный и фундаментальный разворот в направлении научных исследований. А так в последние сто лет наука и техника породила больше проблем, чем решила. К обсуждению этого я еще вернусь.

Вокруг — множество неоспоримых доказательств того, что великая саморегулирующая система природы то там, то здесь теряет равновесие. Описание всех экологических проблем не уместилось бы в этой книге. Профессор Бэрри Коммонер обращает внимание на ужасающее состояние озера Эри. Это достаточно сильное предостережение всем нам. Через десять-двадцать лет все водоемы США могут оказаться в столь же плачевном состоянии. Другими словами, нарушение природного баланса может перерасти из местной в национальную, а потом и в глобальную проблему. Чем дальше зайдут процессы деградации окружающей среды, тем сложнее потом будет повернуть их вспять — если это вообще возможно.