Маргарита и Мастер (СИ)

- Жаль, что я не могу пойти вместе с тобой. - Но!

Но и не буду препятствовать тому спектаклю, который они задумали. Но, прости, не верю, что он перейдет в реальность.

Кот сказал:

- Сейчас только покажу, как надо его готовить, и вернусь.

Но уже долго не возвращался. Решили:

- Надоел, сварили, - сказала Тётя.

- А может уже и съели, - добавил Плинтус, приглядываясь к леди пера, его бумаги, и не только. В частности, она еще не оставила надежд стать Маргаритой. Но быть ей трудно по той причине, что в предстоящем бою за взятие Трои, это будет уже:

- Мария Магдалина. - Секрет фирмы, скрытый от многих, но, к счастью, не для всех.

Медиум:

- К Бродскому прямо на банкете по случаю Нового Года с Гусем со сливами, подошла дама и сказала:

- Вы удивительно читаете стихи, для меня ваше чтение, как бальзам для сердца. Как говорит Андрей Зубов:

- Читаю Библию и сердце успокаивается. - Так и я:

- Когда слушаю ваше чтение - сердце успокаивается, и я верю, жизнь, которая описывается в Библии:

- Существует и для нас.

Медиум:

Алла Два - буфетчица из Грибоедова говорит:

- Зря меня никто не хочет выбрать Маргаритой, ибо кто не знает, то я специально сообщу, как он душевно любил меня:

- Может, говорит, для других ты и как кляча:

- Мне так просто в самый раз.

- Вы не сообщили самое главное, миледи, - прошамкал Плин, так как кого-то хотел сожрать в этом время.

- А именно? - удивилась она.

- Кто это был?

- Владимир Высоцкий. Меня он любил. Не в пример некоторым.

Если бы я был не я, - говорил, - а Владимир Набоков, то именно тебя бы назначил своей любимой женой, этой, как её:

- Лолитой.

После этого резюме, правда, кто- то упал под стол. Толи от смеха, толи с ним произошел настоящий удар, как удар током, когда человек вдруг понимает:

- Почему я этого не знал раньше?! - И с копыт.

Кот Штрассе зашел - нет не в буфет, для других закрытый, а:

- На кухню, - и как будто так и надо, попросил:

- Филе судака без кожи и костей. - И один повар - су-шеф, недавно припершийся сюда из Края, спросил, как будто не знал:

- Такое бывает?

- Если не бывает - сделайте, - ответил Кот.

И пока он готовил, решил выйти другой парень, никак не могший попасть в уготованную ему роль, и уж думал:

- Пора, как Танияма уйти со сцены этой трагедии жизни.

Если не получится и в этот раз.

И он так и начал свою речь.

- Может случиться непоправимое, если не встречу среди вас человека, достойного меня.

Так-то бы ничего, все бы дослушали его почти до конца, но.

Но рога на его голове тревожили, ибо:

- Зачем он их надел? - а если:

- Если выросли сами - не легче:

- Обязательно в этот мир вернется трагедия, - как неотъемлемая и составляющая его часть.

Это он произнес, как репетицию, потому что очень волновался. А теперь:

- Рипит ит, плииз!

Пока Кот Штрассе готовил рыбу - никто ему не мешал, ибо, как сказал бывший сомелье этого ресторана, понимавший это слово, как работу по совместительству, в том смысле, что был снят новым директором за - как было написано письменно:

- А можно написать и устно, - как сказал новый директор:

- На лбу, - за невозможность привлечь к себе внимание гостей ресторана.

- Я не клоун, - мрачно ответил Дима.

- Это-то понятно, - сказал директор, - но если ты хоть где-нибудь учился до этого, должен знать:

- Быть совсем не обязательно, ибо вполне достаточно казаться, и там - авось - как быть:

- Произойдет на самом деле.

- Ладно, тогда можно, я выйду в зал с рогами?

- Да, но копыта пока не надевай.

- Почему?

- Пока это лишнее.

И вот он явился.

- Вы кто? - спросила СНС, - сомелье?

- Да.

- Простите, не верю.

- Почему?

- И знаете почему?

- Нет.

- Сомелье уже был.

- Ну-у, вы очень правильно заметили разность между ним и мной.

- Да? Ибо?

- Ибо настоящий сомелье только я.

- Зачем рога? - смело спросил Плинтус.

- У вас уже есть рога? - спросил Дима.

Плинтус, как человек рассудительный - до определенного предела - прежде чем продолжить диалог потрогал свою макушку. Ибо так-то он знал, что у него ничего нет, но там, сзади могли и появиться незаметно.

- Убедились? - спросил Дима.

- Да.

- А теперь?

- Что?

- Проверьте теперь.

У Пли мелькнула мысль, что это на самом деле черт, знает что, и решил:

- Не буду!

- Что?

Но упертый Пли решил перевести бой на свой, так сказать, ковер-самолет. И продолжил:

- Не буду, - я читать тебе морали, юнец, ты лучше победи чуду-юду, а тогда уж... - он слегка задумался, но успел раньше, чем Дима за него продолжил:

- И тогда может быть...

- Да?

- И тогда, может быть...

- Как говорится, говорите, если нет никаких мыслей:

- Авось, они сами прибегут на ваш э-э позыв.

И так и вышло, не успел рогатый Дима осмотреть повнимательней публику, как она сама выкрикнула:

- Вот мы специально этому и учим!

- Ч-чему? - не понял даже Войнич, хотя, в принципе, ошарашен был чисто автоматически, ибо думал:

- Он учиться ничему новому уже не способен. - Тем не менее, как кролик, попавшийся на глаза удаву, уже готов был выслушать полезный совет. А именно:

- Нужно знать, как можно быстро узнать номер телефона спасения 9-11, - выразилась очень понятно Тётя.

- Хороший вопрос, - констатировал за Войнича Дима, и добавил: - Как можно это сделать, как вы говорите, быстро?

Тетя хотела ответить зло и логично:

- Надо знать его заранее! - Но решила - бес в ребро - немного позлить профессионального разливалу, как она думала.

- Полторы тыщи евро, и я запишу вас на курсы, - выдала она, что даже СНС внутренне содрогнулась:

- Кажется домогается пошатнуть ее личное финансовое могущество.

- Наверное, денег будет просить, как у спонсора, хотя и заявляет:

- Нам не надо спонсоров, так как мы больше денег любим свободу, - что в переводе на нормальный язык всегда означает одно и тоже:

- Денег не надо, а большие давай.

Не как некоторые собирают в несколько приемов:

- Дай чуть-чуть, потом еще немного, затем больше, но ведь логично:

- Надо. - Дальше уже сама пойдет, ибо:

- Если дали - добавлять придется почти всю оставшуюся жизнь.

В принципе здесь было сказано тоже самое только с другой стороны, ибо, как сказал Хемингуэй:

- В литературе бывают только три вещи, как-то:

- Учить, учиться и писать.

И Дима, который в начале дела предстал, как возможный Воланд, даже наоборот:

- Без возможности, а вполне реальный, - сейчас как будто был на нежданно-негаданной пересдаче, так сказать:

- Вынужденная аттестация.

- Это не противоречит, - попыталась возобновить атаку Тетя, - одно другому.

- Именно, дорогая синьора, именно противоречит, как было сказано:

- Зачем им учить кого-то писать, если они умеют сами. - Без знака вопроса.

- Хрен с тобой, - сказала Тетя, - я тебе сейчас рога обломаю, - и тут же молниеносно бросила в сомелье последний остававшийся у нее том Лексуса, и кажется, он включал в себя как раз ту пресловутую тройку, семерку и туза в виде ее Махабхараты: