Терапия поведением

Эту девочку я попросил, зайдите домой, посмотрите, может быть, Вы незнакомы с папой, с мамой!

Посмотрите, что чувствует ваша грудь, когда я на нее смотрю! Народу много, понятно, что я не пристаю... А она открыта передо мной, ей тепло, оттого, что я смотрю. Ей просто нравится нравиться.

Вот если вы будете чувствовать,., попробуете... и будете спрашивать у своих слизистых...

Это переход из мира мыслей вначале в мир кинестетических ощущений, в мир звериный.

Владимир поставил вопрос о переводе. И у меня нет словесного ответа на вопрос про то, как для демонстранта перевести с языка открытого опыту человека на его язык...

Просто нам самим надо различить в себе эти два состояния и два существования. И нам надо их пометить, узнать, подсмотреть.

Девушка уходит, и я говорю:

- Знаете, давайте я Вас назначу психологом! Вы пойдете домой, и будете в полевых условиях самого непосредственного общения с собой, наблюдать, как она (то есть Вы) живет. Что делает? Что чувствует? Что думает? И не будете вмешиваться. Будете только констатировать: «вот это себе в пользу», а «это - без пользы»...

Если она это проделает, то постепенно заметит, что в пользу себе она не делает ничего! Все делает в надежде на похвалу или на одобрение.

Наташа: Вы сказали, что ребенок выбирает, обманывать или не обманывать родителей.

Почему у одного ребенка хватает силы не обманывать, а у другого такой силы не хватает? И вообще, откуда он берет силу в таком возрасте? Все-таки для ребенка, мне кажется, это трудно...

М.П.: Я хочу у Вас спросить, Наташа. Вы понимаете, что мы говорим о возрасте 3-х- 4-х лет?

Наташа: Да.

М.П.: О том возрасте, когда только формируется сознание? Потому что, если что-то происходило в досознательный период - эти паттерны для человека органичны. И там нет этого конфликта. С моей точки зрения...

Кстати, вот говорят о «вытеснении»...

Мне кажется, что демонстрант не вытесняет. Он просто не осознает, просто не замечает, так же, как я не замечаю, не знаю, что у меня за спиной. Не знаю потому, что я туда не смотрел.

Во-первых, Наташа, у меня нет ответа на Ваш вопрос.

Ответить на него проще... можно таким образом: «Я люблю родителей и»...

Когда ко мне приходит пациент, мы ведь с ним два разных вопроса решаем.

Я работаю индивидуально вот с этим человеком. И мне надо, чтобы он начал свое движение. Он должен найти, как он обманул. В этот момент, в тот момент... Но я ставлю вопрос о том, что от него зависело и зависит? А он слышит вопрос о его вине!

Я сейчас чуть-чуть отвлекусь, а вы мне напомните, если это будет не Ваш вопрос.

Есть два вопроса. Они вызывают совершенно разную умственную деятельность.

Есть вопрос: «Кто виноват?».

Когда в детстве так спрашивали (кто виноват?) и находили, что виноват я, то меня ставили в угол, - всячески наказывали, даже секли. Этот вопрос всегда и сразу рефлекторно вызывает у меня реакцию защиты от наказания - «Не я!». Вся моя психика, вся умственная деятельность направлены на то, чтобы сказать: «Не я, а кто-то!». Или так поставленный вопрос побуждает сказать: «Я признаюсь, а вы похвалите меня за честность!».

Помните, про Ленина? Чашку разбил. Признался. Он такой честный! С этой историей мальчик в историю вошел. Вообще, если ты не воруешь, то ты уже - в истории! Если не сделал гадостей - ты уже герой.

Это плохой вопрос!

Но демонстрант, в соответствии со своей картиной мира, ставит и о себе и о другом только этот вопрос! И во всяком указании на ошибку слышит обвинение, которое для него значит, что он «не заслужил», и может быть, лишен права на все блага!

Это один вопрос.

Другой вопрос: «Что от меня зависит?».

Если в аварии виноват я, то платить мне. Конечно же, виноват он!

Но, если от меня ничего не зависит на дороге - я на дорогу не выеду.

Этот второй вопрос: «Что от меня зависит?» - меня мобилизует. Как только я допускаю, что от меня что-то зависит, я нахожу силы, найти это зависящее от меня.

Вопрос: «Что от меня зависит?» для всякого здорового человека - необходимый инструмент исследования своей ситуации.

Вот и в нашем разговоре, Наташа, вопрос - это очень важно - ставится не для того, чтобы объявить виноватых. Но чтобы, найдя, что зависит от нас, от нашего клиента, в Вашем вопросе - от ребенка, получить возможность нового выбора будущего.

Внешне, допущение, что страдающий человек «сам предал родителей», - терапевтический прием, показывающий демонстранту, что его социальная позиция не одобряется никем (психотерапевта он сам выбрал полномочным представителем своего общества). Такое сообщение - способ исподволь или прямо очернить его позицию в его же собственных глазах, маркировать ее как негодную, «плохую».

По сути же такое обнаружение, во-первых, повторяю, открывает возможность нового выбора будущего. Во-вторых, снимая обвинение с родителей, возвращает осиротившему себя обидой ребенку родительскую семью.

Когда мой клиент начнет смотреть, что от него зависело, ему придется, обнаружить, сначала просто обнаружить, что он свои отношения выбрал сам.

До встречи с терапевтом он говорит, что это «его заставили»! Его заставили... родители, обстоятельства...

- Но... ты курил?

- Курил.

- Тебе разрешали?

- Нет.

- Но курил.

- Ты врал?

- Врал.

- Разрешали?

- Нет.

Оказывается, не все, что «его заставляли», он делал.

Так начинается разрушение этой системы.

Человек говорит, что его заставляют. Это значит, что когда Вы ставите вопрос о его выборе, человек слышит свое: «кто виноват?», и возражает - «Не я!».

Когда Вам удается донести до него Ваш вопрос: «Что от него зависит?», он решается искать, где он и почему?

У меня нет ответа на Ваш вопрос, Наташа. Ответить на него политически очень несложно. «Я люблю родителей и выбираю их... А тот не любит родителей и выбирает выгоды и удобства, получаемые от них»... Понятно?

Но есть другая сторона вопроса.

Если вы спрашиваете:

- Каким педагогическим приемом мы вынуждаем маленького человека не любить?!.. Тогда это уже другой вопрос. И этот вопрос тогда к нам как к родителям или представителям общества, где растет ребенок.

- Как мы так подкупаем, так запугиваем ребенка, что он перестает выбирать,... что у него пропадает чувство реального? - Это другой вопрос. И на него тоже нужно искать ответ. Это вопрос уже к родителям, где родителям приходится увидеть, что это не ребенок их предал!

Я как ребенок должен понять, что я предал родителей и... себя! И найти, где, как и почему или зачем?

Я как родитель должен понять, что это я вынудил и вынуждаю ребенка предать себя и меня!

Я как мужчина должен понимать, что это я от женщины требую то, что она не хочет мне дать,., и не может,., что это ей не надо.

Но ты как женщина вынуждена себя спросить: чего ты от меня ждешь такого, чего у меня нет и,., заставляешь меня... врать.

Особенность демонстранта - демонстрант ненавидит реальность. У него есть схема. Она «красивше»!

Он ненавидит реальность и поэтому, когда он к тебе подходит, он требует лжи!..

Вот здесь сидит достаточно много женщин, которые всем своим существом мне прямо говорят, и всем другим говорят: «пожалуйста, прикинься!».

«За то, что ты не опроверг все мужество мое нарочное,

За бабий век, короткий век, скажи мне, что-нибудь... - неправду какую-нибудь - ...что-нибудь хорошее!», ...как поет Пугачева.

Я должен подходить, «плащи в грязь, сирень возами» и... врать!

Но вот дальше уже - мой выбор. Мой!

Если я хочу ею пользоваться, как спрашивает... - о манипулировании спрашивает - Владимир, если я хочу ей пользоваться - я сыграю по ее правилам. В результате я получу ее игру.

Если я не хочу ей пользоваться, а хочу встречи с ней, я с уважением к ее правилам, может быть, и буду разговаривать на ее языке, но я не сыграю по ее правилам! Я на ее языке говорить буду, но сохранюсь, и может быть состоится наша с ней встреча.