Страна собак (СИ)

Короче говоря, Фантик - этот умудренный опытом пес - попался, как трехмесячный щенок. И началось страшное действо, от которого у адекватных собак, наблюдавших со стороны, стыла кровь в жилах. Но это же самое действо до умопомрачения возбуждало садистов и убийц. И даже Цыган - этот пожиратель щенков и, в общем-то, нехороший, злой пес, - и тот, стоя в сторонке, мелко трясся от отвращения и страха.

Сзади Фантика стали рвать Рыжиепсы, а спереди, с территории продуктовой базы (а вся улица прекрасно видела, что творилось на той стороне ворот, так как внизу они были не сплошные, а сваренные из вертикальных стальных прутьев), к нему уже неспешно трусили два весьма неприятных создания: Волчок и Сурик. Они были братьями - огромные, лохматые, похожие на медвежат, какой-то черно-седой масти, с рыжими пятнами на коротких носах. Псы жили особняком, со своей базы почти не выходили, но уж если кто попадал к ним на территорию, то в живых оставался редко. А когда братья однажды выбежали через парадные ворота на улицу, то трое Рыжихпсов, случайно пробегавшие мимо, дали от них такого деру, что едва не оторвались от своих хвостов. И вот эти двое молча вцепились с двух сторон в морду несчастного, визжащего как поросенок Фантика.

Эта кровавая баня продолжалась, наверное, минут десять, и первое время был еще слышен страшный, предсмертный визг бедного Фантика, который словно обрел свой молодой голос. Вскоре он затих. А собаки продолжали с двух сторон обрабатывать его тело. Рыжиепсы ворчали и загрызались друг с другом, пьянея от вида и запаха кровавого мяса, даже бросались друг на друга, но два "медвежонка" на той стороне работали молча и деловито.

Дик не стал досматривать эту ужасающую драму и ушел к себе. Очень скоро вернулся и Цыган.

Через пару дней сторож продуктовой базы, делавший обход, обнаружил останки Фантика. Он поначалу не понял, что лежит там, под воротами, но когда подошел ближе, то выругался нехорошими человеческими словами. Неподалеку он нашел длинную палку и попытался вытолкнуть голову мертвого пса на улицу, но она не поддалась. Сторож плюнул и ушел. И обгрызок Фантика пролежали под злополучными воротами почти все лето, пока его плоть полностью не разложилась. Передние и задние лапы Фантика кто-то отгрыз в первую же ночь после убийства (видимо, какие-то падальщики), так что, правильнее сказать, снаружи оставалась лишь часть тела несчастного животного. И вот, когда оно превратилось уже в скелет, кто-то стащил и череп (скорее всего, это щенки Рыжихпсов утащили его для игры). Остались только ребра, прикрепленные к позвоночнику. Дику, иногда пробегавшему мимо, глядя на эти кости даже не верилось, что Фантик был таким тщедушным.

"Такое ощущение, что эта "вешалка для мяса" не по его шкуре! - думал Дик печально. - Неужто и мои кости вот так же когда-нибудь будут торчать за забором, под тополями? И хорошо еще, если там, а не под какими-нибудь воротами. Долбанная, собачья жизнь!".

***

На дворе уже стоял март. Щенки понемногу подрастали. Еды, которую приносили работники складов, им стало не хватать, и охранникам, как они ни кочевряжились, пришлось подкармливать мамашу с ее отпрысками. Собственно, произошло то, чего они так боялись: вместо двух собак на их довольствии теперь висело шесть. А так как щенки росли быстро, то сжирали ненамного меньше взрослых собак. Конечно, что-то приносили и работники, но одно дело регулярная кормежка, другое - милосердие от случая к случаю: в конце концов, у них были свои заботы, свои обязанности и не очень большие зарплаты, чтобы еще содержать эту свору. Ну, а охранникам-то деваться некуда, они для собак, как ни крути, самые близкие люди! Поэтому, когда щенки стали уже вполне самостоятельными, Вальку с радостью сплавили на попутном КАМАЗе.

Вообще, практику завоза лишних собак использовали охранники почти всех баз. Разумеется, все они считали, что делают доброе дело, поскольку все-таки оставляют собак в живых. Но, по сути, они лишь спихивали их, выражаясь фигурально, "с больной головы на здоровую". Собакам приходилось осваиваться на новом месте, искать новых хозяев, которые, в свою очередь, также могли из сердобольности завезти их куда-нибудь подальше от себя (однажды к воротам их базы кто-то подкинул маленькую сучку с целым выводком щенков, и на следующий день Витальке с дедом пришлось ловить их, сажать в мешок и отправлять дальше по этапу, благо что нашелся сговорчивый водитель). Так их, видимо, футболили до тех пор, пока смешанный природно-людской отбор не оставлял в живых самых жизнестойких, наглых и сильных!

***

Через пару недель (щенкам уже было по три месяца) Аркаша, передавая смену Витальке, сказал, что один из щенков (кобелек) ничего не ест и почти не выходит из будки.

- Жопа ему, по всему видать! - сообщил он Витальке. - Еще на смене Борисыча занемог. Тот ему даже водку разбавленную заливал пипеткой в пасть - прикинь! Говорит, щенок после этого малость отжил, - еще бы он от водки не отжил, гы-гы, - а потом опять...

- Жалко! - сказал Виталька.

- Да не то слово! - улыбаясь, подтвердил Аркаша. Он в последнее время тоже стал носить из дому еду для собак: куда ж деваться, раз такое дело!

- Там водка еще осталась? - спросил Виталька.

- Да есть малость, но вряд ли она уже поможет. Я пробовал заливать - не хочет он.

- Ладно, попробую еще раз.

- Ага. Там Анютка им молоко передавала - в холодильнике стоит, - сказал Аркаша и попрощался:

- Ну, бывай!

- Пока!

Аркаша ушел, а Виталька отогнал машину под навес.

***

К вечеру щенок вылез из ясельной будки и, пошатываясь, подошел к домику. Виталик вышел к нему, надел белую рабочую перчатку, присел и потрепал щенка по загривку.

- Ну, чего ты, дурошлеп? - сказал он щенку.

Щенок тяжело поднял к нему голову, а потом так же нетвердо пошел дальше, по направлению к деревянным поддонам. Виталик пошел в домик за водкой, но когда он с приготовленной пипеткой вышел на крыльцо, то щенка уже не было.

- Ты где, чудик? - крикнул он, озираясь по сторонам (имен у щенков пока еще не было: ни к чему давать имена тем, кто на этом свете пока что на "птичьих правах"!).

Со стороны поддона что-то пискнуло.

- А, вон ты где! Ты чего туда забрался? - Виталик подошел к поддону, присел на корточки.

- Ту-ту-ту! - снова позвал он щенка, но тот и не думал выбираться оттуда.

- Иди сюда, дурик, водочки дам!

Щенок тихо-тихо заскулил. Может, он жаловался, а может, неосознанно просил оставить его в покое - кто знает?! Он и сам толком не знал уже, что ему нужно. Сознание, едва начавшее формироваться в нем, теперь неясно ворочалось в затуманенной болезнью голове. Его слабый мозг все еще пытался сосредоточиться на осознании окружающего пространства, но все в нем смешивалось с калейдоскопической неопределенностью, не рождая ничего осмысленного. Все его существо умирало, и ни тело, ни сознание не желали бороться и жить дальше.

- Да, до утра вряд ли дотянет. - Виталик вздохнул и пошел в домик.

Утром, выключив освещение на столбах, Виталик взял совковую лопату и подошел к поддону. Щенок лежал на том же месте. Он подсунул под доски лопату и легонько толкнул щенка, и по жесткой отдаче черенка понял, что тот ужу остыл и затвердел.

- Блин, везет же мне в последнее время на дохлых щенков! - посетовал Виталька вслух.

Он толкал щенка лопатой, но тот не поддавался: его затвердевшее тело застряло под досками и, видимо, вмерзло в лед, растопив его последним своим теплом. Охранник попытался поднять поддон, но тот даже не двинулся с места.

- Вот же дерьмо! Еще этого мне не хватало для полного счастья.

Он попробовал вытолкнуть щенка с другой стороны, но тщетно. Чертыхнулся, пошел к крыльцу и вернулся с ломом. Подсунув лом под доски, Виталик попытался выдрать поддон изо льда, но снова ничего не вышло. И тогда он в отчаянии стал ломом выбивать щенка из-под досок (а что еще ему оставалось делать!). Минут через пять ему это, наконец, удалось. Стараясь не глядеть на помятое тельце, Виталик подхватил его на лопату и понес к забору. Отдохнув с минуту (щенок был довольно тяжелым), он поднял печальный груз на лопате, и с большим круговым замахом метнул через забор: тот перелетел на ту сторону, едва не зацепившись за колючую проволоку.