Славься, Темная Властительница! (СИ)

Ванна не роскошь. Ванна – необходимое условие для существования молодой девушки. А те, кто думают иначе – очень сильно заблуждаются. Монархи в этом плане не такие уж транжиры, а песни и баллады – гадкая клевета. Да если взять любую партию среднестатистических героев и посчитать, сколько денег они тратят в таверне, то выйдет, что тех средств обычной голодающей семье хватило бы на несколько месяцев. А после эти моты имеют наглость утверждать, что короли де угнетают бедных.

И вообще, это не её ванна.

Мизори огляделась. Ванна правда была не её, и комната принадлежала не ей, и все эти флакончики с кремами, маслами, шампунями, краской для волос, лаком для ногтей и разномастными снадобьями принадлежали не ей. Это было место жительства Мерль – пленницы короны. Дело в том, что самая рыжеволосая из всех знакомых Торвальд эльфиек ныне пребывала в отпуске. У пленниц бывает отпуск, знаете ли. Мерль даже почти удалось убедить королеву, что у пленниц бывают и отпускные, но к счастью в финансовых вопросах королева давно научилась проявлять твёрдость.

И вот эльфийка уехала. Между мыслями кулдунья самозабвенно драила пяточки пемзой. Хорошо это или плохо? С одной стороны – хорошо, ведь теперь в её распоряжении была уютная комната с мраморной ванной. Обратная сторона медали проявилась не сразу. Спустя несколько дней после отъезда Девушки в Беде, королева Торвальд внезапно осознала, насколько она одинока. В набитом людьми замке поговорить было решительно не с кем. Гуамоко? Эта птаха только и знает, что свою политэкономию. Ульфрик только и может, что ныть. Шнобель пока толком не выучился говорить. Валианту она не доверяла. Да и поговорить хотелось о своём, о женском. Населявшие же замок женщины королеву побаивались и откровенничать, или даже просто общаться не спешили. Была Белина, но она ничего не понимала в моде. В свете всех этих скитаний и злоключений магессой был найден тот единственный человек, который удовлетворял минимальным критериям для звания подруги. Грета Хайниц была достаточно проста, смела и прямолинейна. Но, увы, женственности в ней было не больше, чем в Ульфрике и Гуамоко. Такого мужланства она не замечала даже за матросами, даже за самыми матёрыми представителями вида солдафонус-обыкновенус. Грета почти всегда молчала, а если и отвечала, то отвечала односложно. Только что честь после каждого слова не отдавала. К тому же она была вечно занята заботой о сыне и новобранцах. На фоне всего вышеперечисленного Мизори удалось урвать у Леди Хайниц лишь полчаса в день для занятий рукопашным боем. Довольно познавательно, тем более что драться Торвальд любила. Но конечно подобное общение не могло заменить тех длинных многословных бесед, коим они предавались с рыжей эльфийкой.

Встав и смыв с себя остатки пены, девушка выбралась из ванны. Быстро пробежавшись по рядам флакончиков, она остановила свой выбор на персиковом бальзаме.

- «Мерль была бы не против,» – подбодрила себя колдунья. Думаю, она даже помогла бы мне намазаться.

Втирая в смуглую кожу вязкий крем, элементалистка мечтательно зажмурилась. У неё ведь так до сих пор и не появилось личного массажиста! А данный пункт изначально занимал едва ли не первое место в изначальном плане развития государства.

- Ничего не попишешь, – буркнула под нос властительница, – мужик сам по себе не появится.

Она ещё немного повертелась перед зеркалом и признав увиденное вполне себе недурственным, направилась в холл.

- Именем Люмины! – резко прозвучал голос, и Мизори вылупила глаза на стоящего посреди комнаты незнакомца.

Данный субъект действительно ни разу ей не встречался, при этом он отчего-то пребывал в её замке. Мужчина бы довольно высок, строен, гладко выбрит и облачён в редкой красоты доспехи. Торвальд аж залюбовалась хитроумным переплетением завитков и узоров, искусными образчиками чеканки и магического травления. Местами были вставки из бесцветной стали, сквозь которые сверкала серебряная кольчуга, а шлем украшал роскошный плюмаж из перьев древесного ящера. Латы были столь красивы, что она просто не могла оторвать взгляд, а в себя пришла лишь осознав, что незнакомец с не меньшим любопытством разглядывает её. Интересно почему? На ней ведь не было доспехов. На ней вообще не было ничего, что можно было бы разглядывать. Немного теряясь, молодая королева наблюдала, как щёки молодого человека заливает краска. Осознав, в чём дело, она торопливо прикрылась лежавшем на тумбочке томиком самоучителя для пленниц.

- Я… У… То есть… – растягивая слова и заикаясь, пришелец переминался с ноги на ногу, а потом резко упал на колено. – Я пришел спасти тебя, о прекрасная дева! – он поспешно стащил с головы шлем, и длинные пряди светлых волос рассыпались по плечам.

Самоучитель с громким звуком шлёпнулся на пол. Мизори выпала из реальности. Медленно тянулись секунды, за окном плыли облака, вновь краснели щёки незнакомца, а она продолжала стоять с головой более пустой, чем миска каторжника.

- Меня? – наконец смогла произнести королева.

- Тебя, о богиня! Меня зовут Диаргонронаниэль, – юноша изящно поклонился, как бы невзначай убирая прядь волос и демонстрируя длинное, заострённое кверху ухо, – судьба направила меня в эту далёкую страну, дабы я мог принести сюда свет богини света.

- Свет света? – переспросила Мизори. Голова гудела и ничего не соображала.

- Его самого. Света. Принести, – повторил эльф, красноречие которого тоже отчего-то никак не включалось.

Руны на гладко начищенном нагруднике смотрелись очень эффектно, как и на рукояти меча. А вот рюшечки на бриджах очень плохо влияли на брутальность. Ещё ленты в волосах. В усах – ладно. Но волосы! В этот момент Торвальд вспомнила о немаловажной детали своего собственного гардероба, то есть о его полном отсутствии.

- Ты не отвернёшься? – тихо спросила она. – Я переоденусь.

Эльф послушно отвернулся и девушка вытаращилась на большой бант, украшавший ламелярную юбку. В этот момент ей пришло в голову, что Рааши была не такой уж невезучей. Ладно. Хорошо. На безрыбье и эльф мужик. Диаргонронаниэль тем временем рассказывал о тех трудностях и испытаниях, что ему довелось преодолеть по пути сюда: о драконах, химерах, великанах, бездорожье и въездных пошлинах. Говорил о том, что едва услышал о том, что в замке томиться прекрасная дева, незамедлительно бросился на выручку. В этот Момент Торвальд как обухом стукнуло.

Да это же чёртов герой!

Но почему же он с ней так любезен? По идее, диалог он должен был начать с удара мечом в живот.

Точно! Она же в комнате Мерль! Этот идиот их попросту перепутал. Мизори в экстренном порядке сделала пометку в мозгу в следующий раз вешать на дверях предупредительную табличку типа «пленник в отпуске, приходить через две недели». Но что же теперь делать? Она скептически осмотрела блузку с рейтузами. Совсем не то. Пленница должна быть одета в воздушное белое платье. Она порочит честь конторы!

К черту честь конторы! Что будет, если он её раскусит?!

- Послушай, раз ты пришёл меня спасать, значит злая королева уже мертва? – осторожно осведомилась лжепленница.

- Эм… нет, – эльф запнулся, – но я обязательно одолею её, обещаю.

- А почему ты сразу её не одолел? Положено ведь именно так, – выигрывая время, девушка лихорадочно исследовала стенной шкаф, но вещи Мерль ей не подходили, да и не могли подойти.

- Потому что… Свет Люмины указал мне путь. Путь сюда. Чтобы безопасность заложника проверить, – спаситель категорически путался в показаниях.

Всё с тобой голубчик ясно. Решил сначала посмотреть на девку и решить, стоит ли игра свеч. Правда в моём положении это не означает ничего хорошего. Рано или поздно Ушастик смекнёт, что произошла ошибка и попробует эту ошибку исправить. Значит нужно как можно быстрее добраться до кабинета, где лежит броня и перчатки.

- Можешь оборачиваться, – произнесла королева. Голос дрожал, она сильно волновалась.

- О, прекрасная прекраснейшая из прекрасных, ради тебя я готов сокрушить любого врага! – в глазах рыцаря читалось столько восторга, что Торвальд слегка оторопела. Не то, чтобы она считала себя несимпатичной, нет, просто привыкла смотреть в лицо фактом. А тут эльф, ради которого абсолютно любая горожанка готова дракону шею свернуть называет её…