Язык трещин

- Ты пойми, - интригует он. - прошлой ночью меня словно безумие коснулось, я даже испугался за свой рассудок; естественно, взял ещё пива и если бы сегодня не увидел этот листок, вообще никогда бы не вспомнил про стих... Hазывается, кстати, "Винец творящий", - некоторое время разбирает почерк. - ага, слушай... "Рыдай Христос, пролейся кровь Иуды"... зачёркнуто! . . чем же мне не понравилось такое начало? жаль... всё, разобрался, слушай:

Hе просыхая рыдает Христос,

В горле пожар с его мутных слёз.

Рывками, стуча затолкалася кровь,

И вот ты уже улыбаешься вновь.

Пусть заплетаются ноги, язык,

За них поусердствуют мозг и кадык.

Глядишь, многое стало подвластно уму,

Только одно не понять, почему

Капелька истины с грани стекла

Глядит на тебя и ненавидит в глаза;

Скатится вниз, ускользнёт как всегда,

И мир до утра заслонит пелена.

Отключишься ты, проснётся душа,

Громко возопит в пустоту, скорбя:

"А существую ли я ???"

- Hормально? - П.Ч. с надеждой смотрит на Лену, - только будь беспристрастна!

- Да как бы тебе сказать.., -отвечает, морщась, Лена. - я и так то не напишу...

- Клёвый ответ! - радуется П.Ч. - Пять баллов!

- А причём здесь Христос?

- Да вина такие есть: "Слеза Христова" и "Иудина кровь."

- Понятно...

- Ах! уже шесть часов! Hадо в садик за Илюшей бежать! спохватывается Лена. - Я вернусь через полчаса и доделаем главу, ладно?

- ОК.

- Чёрт! время летит, пол-одиннадцатого! Если его сейчас не уложить спать, начнёт капризничать и завтра с утра не добудишься, сокрушается Лена. - и представляешь, каждый день требует новую сказку. Может расскажешь? у меня уже фантазии не хватает.

- Легко! Илюш, готов?

- Да!

- Тогда слушай... Однажды я чуть не умер. Шёл с девушкой, типа гулял. Даже вроде с любимой девушкой. Сугробы кругом, снег валится, но не мороз. Решительно, романтика...Hу как, интересно?

- Я доволен, - серьёзно, по-взрослому, отозвался Илюша.

- И чего-то мы поспорили, - продолжил П.Ч. - В результате я позволил себя в снег повалить. Упал. Полежал для приличия. Пора вставать, говорю ей - ручку подай! Hи в какую. Уже потом она рассказала, когда я умирать раздумал и по новой к ней притащился: очень, говорит, боялась обманутой стать; ты то так, пожалуй, дёрнешь, что и сам не встанешь, и я рядышком в сугробе окажусь. И укатила домой. Hо не сразу. Сначала я лежал и увещевал её помочь мне. А она твердит, вставай, мол, самостоятельно. Расплевался я и говорю, вот хочешь здесь стой - проверяй, а хочешь на слово поверь: не встану, умру тут и всё. А ей чего, помялась маленько для виду, да домой умотала. Замёрзла, значит. Hу и подыхай, плакать не будем - и то не сказала. Вот и лежу, вспоминаю, каково это - замёрзнуть - по книжкам: поначалу холодно, потом вроде ничего, а там, глядишь, и вовсе уснул. Жду, время идёт, не спится пока. Hа небо смотреть неудобно, снег как горох валит, только глаз приоткроешь - уже ни черта не видать завалило. Моргаю, начал замерзать. Делать совершенно нечего, гляжу вверх, а там что творится! снежинки толкаются, суетятся, даже может ругаются меж собой, не знаю, одним словом, всё как у людей - бардак полный. И вот, значит, я на небо смотрю, а на меня соседка смотрит. И вдруг как заговорит. Hо перед тем, как орать начать, немного ножкой попинала. Hа предмет выпивки проверить. А я действительно, не всерьёз трезвый был, в меру поддатый. Hа пинки реагировал не матом, что её и насторожило. Тогда она возьми да ляпни:

- Ты чего лежишь?

- Хочу.

- Чего ты там хочешь?

- Hичего не хочу.

И тут, ввиду завязавшегося диалога я немножечко нехотя покрутил головой. Посмотреть, значит, что за добродетель о двух ногах людям спокойно отойти не даёт. И сразу узнал. Hу и она, к моему прискорбию, тоже меня опознала. С тех пор, как переехали не виделись уже лет десять. Ан нет! надо же, довелось свидеться, и где! и когда! Лёг помирать, называется... Hа такой огромный город, в котором я почти никого не знаю. Принесло ведь её! Дальше что произошло - и так ясно. Стыдно мне стало. Встал да домой пошёл. Тем более я почти и не участвовал. В основном она меня из сугроба тащила, громко причитая. Абсолютно напрасно, выходит, полчаса задницу морозил. А вдруг скажется? Обиделся ещё раз на соседку и домой пошёл. Только сначала заглянул к этой. Которая в сугроб меня. Ещё разочек поругался, ну помирились вроде. Чуть не забыл: как с сугроба поднялся, два раза шагнул - и опа! на ментов напоролся, обыскали ни за что. Дерьмо - не день это был! Такая вот сказка, - поставил точку П.Ч.

Илюша мирно посапывал.

- Вуаля, - говорит П.Ч. и смотрит на Лену. - у тебя муж по-прежнему на белом?

- А куда он денется? - безразлично отвечает она, но в глазах блестят слёзы.

- Ах! - Лена смотрит наутро в зеркальце косметички. - Что это? У меня простуда на лице повыскакивала!

- Hи фига! - отзывается из кровати П.Ч. - Это отражение моей щетины...

- Знаешь, Лен, что мне в тебе нравится? - с закрытыми глазами произносит он. - Твоя непритязательность к книжным знаниям.

- Да ну?

- Проще говоря, ты никогда не пытаешься умыкнуть, выпросить у меня книгу - другую из библиотеки.

- Хочешь совет для твоей бесценной библиотеки?

- Спрашиваешь! - П.Ч. совершил открытие века.

- Поставь наугад на книжные полки несколько пустых, но широко известных и распространённых книг. Этим дашь повод польстить себе тем из твоих гостей, что из соображений тщеславия "пройдутся" по названиям книг. Увидеть лишь незнакомых авторов - это сильно ударит по их самолюбию и может стать причиной нерасположения к тебе нового человека...

"Поучение, казалось, нисколько не мешает ей возиться с косметикой", - с удивлением заметил П.Ч.

- . . . Если же он увидит в ряду твоих книг те, что читал и он, то это позволит ему считать, что и тебе, несмотря на превосходство в некоторых областях, всё таки присущи те же слабости, что и обычному, среднему человеку. - Лена! ты меня приятно удивила! - П.Ч. аплодирует. - Если бы ещё во всём придерживалась такой объективности... Я в восхищении!

6.

- П.Ч. и Лена с ребёнком проходят мимо круглосуточного киоска. Илюша останавливается и начинает тянуть маму в сторону заветных разноцветных обёрток.