Смирись или борись! (СИ)

Закрыла очи и досчитала до двадцати, стараясь унять гнев.

Но тут в конюшню вошёл бритт, поздоровался и прошёл к своей лошади. Спросил, где щётка, стал чистить. Я же не просто удивилась, а была поражена.

- Пусть слуги это делают, - взвизгнул мерзкий "женишок".

- Здесь нет слуг. Ваши слуги остались за воротами, - ответил за меня Алан.

- Как это нет? Полон двор холопов!

- И холопов нет! Все люди вольные и каждый выполняет свою задачу, - отвечал тот же бритт, вызывая во мне уважение.

- Простите, - я потрепала лошадок, с которыми спала по головке, - пойду к царице, получу задания на сегодня, - ответила спокойно.

Как бы сделать так, чтобы этот мерзкий крикун получил своё. Не мешает его проучить.

В дверях повстречала блондина, с собранными назад волосами, заплетёнными в косу. Он не обратил на меня никакого внимания, будто и не было вчерашнего вечера.

А могло ли такое присниться? Может, после разговора с батюшкой привиделось просто?

Да, пожалуй, так и буду считать, ежели не повторится подобное.

Я вздохнула и отправилась в царский терем. Скорее всего, буду вновь принимать гостей. А батюшка, похоже, решил их развлечь. Да "царевне" показать. Ну пускай!

Матушка принимала меня наедине. И первым делом, как стражникам велено было никого не впускать и за нами затворилась дверь, обняла меня.

- Русаночка, солнышко, как ты? С этими мужиками целый день. Голова небось кругом, - прошептала она, провела по коротким волосам рукой, грустно так. Тосковала и я по своей косе. - Садись, заплету косу.

- Но матушка... Что тут заплетать?

- Садись!

Она достала гребень, села на кресло, а я умостилась в её ногах. Закрыла очи от удовольствия. Давно матушка меня не чесала. Тревоги улеглись. Сейчас стало ничего не страшно.

- Всё хорошо. Я справляюсь! - не желала расстраивать царицу.

- Присмотрела кого?

- Пока бритт только приглянулся. Но остальные себя не показали.

Хотелось пожаловаться на Дурака. Очень.

- Матушка, а может кто видеть сквозь браслет?

Царица молчала, теребя мои волосы. Заплетала маленький обрубок косы, потом вновь расплетала да чесала.

- Может, - наконец сказала она. - Есть люди не от мира сего.

- Что это значит? - не поняла я.

- Их никто не понимает. Они выбиваются из народа. Люди дураками их кличут.

Значит, Молчун один из таких?

- А любить они могут? Женятся?

- Да, любить могут. Бывает и женятся.

В груди появилась радость. Значит, он не отрока целовал, а девицу?

- А почему ты спрашиваешь?

- Да так, глядит на меня один жених, будто в самую душу, - не стала говорить всего. - Не говорит ничего, я его Молчуном прозвала.

- Дочка, не заглядывайся ты на других. Самой же потом больнее будет.

- Знаю, матушка, - грустно вздохнула я. - Никогда не было, чтоб царевна замуж за простого мужика пошла.

- Ты не права. Было дело. Давно.

- Правда? И как, была ли счастлива она?

- Не знаю, дочка. Может и была, да только...

- Что, матушка?

- Мы живём не для себя, дочка. Царей не выбирают у нас. И мы с детства учим своих детей управлению царством. Не дело просто насмарку знания бросать. Простому люду многого не надо. Живёт для себя и своей семьи. А мы - для народа.

Я кивнула. Права матушка. С детства мне говорили, что интересы народа превыше всего. - Сегодня придут другие народы. Старайся не удивляться.

- Хорошо, царица-матушка. Значит, я и дальше принимаю гостей.

- Да, милая. Люди в необычных условиях теряться начинают да проявлять свои не лучшие качества. Гляди в оба да запоминай.

- Мам, а могут меня разглядеть до того, как браслет надену?

- Нет, милая.

Я кивнула своим мыслям.

- Пойду уже.

- Сперва поешь, - матушка вновь расплела мои волосы, взлохматила их. - Некогда потом будет. Это приказ!

- Хорошо, царица-матушка, - я согнулась в земном поклоне.

Позавтракав, я начала принимать желающих породниться с царём. А ведь полцарства он никому не обещал. Только дочку, разгуливающую сейчас в облике отрока, с короткими волосами, точно у девки гулящей.

И пошла нелюдь нескончаемым потоком. Кто-то из наших предков проводил опыты над зверями да людом, вот и получилось то, что получилось... Вначале псоглавые женихи пошли. С руками, ногами, телом, как у человека, но шея начиналась сразу шерстью и мордой пса. Женихов оказалось с десяток. Все в воинских латах, закрывающих тело, в зелёных сорочках до колен, серых портках да красном подобии сапог. На плечах красовалась красная накидка. Голова имела гриву или копну подобно людям курчавых волос. Да и руки выдавали более тёмную кожу, покрытую шерстью. Оставаться бесстрастной оказалось трудно.

- Здравия, дорогие гости! - я соскочила с лошади, склонилась в земном поклоне. - Рады приветствовать вас на своей земле.

Дальше зачитала им правила ристанья. Слуг у них не было, все позволили надеть на себя браслеты, сказали по-нашенски, постоянно рыча и гавкая, что затрудняло восприятие речи, что готовы сразиться за руку царевны. Пришли они пешком. Поэтому и провожать их пришлось тоже пешком, ведя лошадку за поводья.

Проводила я их вначале на постоялый двор в городе, освобождённый для нелюдей на окраине града, неподалёку от снарядов. Затем отвела к отцу. Там гарцевали женихи на лошадях перед "царевной". Я склонила перед отцом в поклоне со своими гостями, проводила их на лавки. Гости ездить верхом не умели. И кто-то молвил, мол, испытания придумали лишь для людей, раз обязательным условием поставили наездничество.

Отец, похоже, расслышал эти речи. И решил сгладить обстановку.

- Состязания начнутся послезавтра, - похоже, отец перенёс их в ввиду новых обстоятельств. - Первые состязания не рассчитаны на верховую езду. Ежели кто-то из ваших воинов дойдёт до испытания с лошадьми, то изменим их. Но вы ведь понимаете, что это борьба. Я не могу отдать дочь за того, кто не сможет взять оружие в руки и защитить её.

Псоглавцы закивали.

- Вот и славно, садитесь, поглядим, как люди могут гарцевать, развлечёмся зрелищем, - предложил царь миролюбиво.

Псоглавцы позволили проводить их к лавкам, стоящих на возвышении.

Рассадив всех, я извинилась и отправилась встречать другие народы.

Дальше пошли четверорукие люди, затем рогатые, потом полулюди-полузвери. Выделился среди которых один полкан. А во мне нарастало негодование. Они все пришли за меня биться! И ни один не подумал обо мне. Каково мне будет жить с таким полуконём или псоглавцем? Благо, улыбаться гостям не требовалось, лишь быть вежливой.

Птицы с головами людскими да грифоны явились просто посмотреть, как сами сказали. Я на ходу выдумывала новые правила, где указывалось обязательным почитание нашего царя-батюшки и его народа и уважение к другим народам. Запрещалось вступать в схватку где-либо, помимо соревнования. Пусть учатся жить мирно.

У меня же голова шла кругом от всей этой мельтешни. Не могу больше!

"Надо! - сказал внутренний голос. - Ты - царевна!"

Вздохнула, закрыла очи. Попыталась набрать как можно силы земли-Матушки, и продолжила принимать народ. Нелюдь почти закончилась, дальше шла череда людей. Прибыл мужчина со шкурой волка, странными очами. Растительности на лице почти не было.

- Наум! - коротко представился он.

Я зачитала ему указ царя да надела браслет. Потом был Максимильян с волосами седыми да уложенными ёжиком и такой же короткой бородой.

Юлиус был красавчиком с зелёными глазами и чёрными как смоль волосами. Ни бороды, ни усов. Тот самый красавчик, которого я выбрала.

- А где же царевна? Неужто не вышла нас встретить? - удивился он, казалось искренне.

- Царевну царь-батюшка в башню заточил. Она разве что с балкончика вам помашет, - отвечала я.

- Какое безобразие! - возмутился Юлиус. - Как можно?!

- Разве с царём поспоришь?

- Нужно её оттуда вызволить! - принял решение Юлиус.