Яна (СИ)

- У меня нет выхода. Я готова пойти на все, чтобы вернуть маму домой здоровой.

- Так уж и на все? - переспросила Меркури улыбнувшись?

- Абсолютно. - без сомнений подтвердила Яна.

- Яна, Яна... Вся наша жизнь - это жертвы. И чем выше цена - тем краше жертва. Порой приходится платить страшные цены и идти на великие жертвы. Как бы я хотела мановением палочки решить все твои проблемы и исцелить твою маму. Но к сожалению, я не знаю где находится проход в Косой переулок. Но... быть может, я могу нечто другое...

Меркури встала с дивана и попросила Яну подняться. Затем обошла и осмотрела с ног до головы.

- Тебе вряд ли понравится мое предложение. Я не знаю лучше это или хуже чем стоять с протянутой рукой в переходе, каждый цену назначает сам. Но... по крайней мере у тебя будут деньги.

Яна с яростной надеждой посмотрела в глаза Меркури.

- Я готова на все - с жаром выпалила Яна.

Меркури покачала головой.

- Тебе только так кажется.

- Если это спасет мою мать, то я готова! На все! Если есть хоть малейший шанс... Но кто я такая? Несовершеннолетняя, без образования, у меня нет ни единого шанса даже устроиться на работу и заработать хотя бы себе на пропитание.

- Ты всегда можешь продать самое дорогое, что у тебя есть.

- У меня нет ничего. Все семейные ценности я уже продала...

Меркури хмыкнула.

- Посмотри на себя. У тебя есть ты и твое тело. И поверь, оно очень дорого стоит. За него готовы, платить. А то, что ты несовершеннолетняя, лишь бонус для извращенцев и повышенная ставка для тебя.

Словно скинули в ледяную прорубь. Яна онемела и замерла. Она не могла о таком даже подумать.

- Нет! - выпалила она. - Я не могу! Я не смогу! Я не буду проституткой! Я... как я потом буду смотреть людям в глаза?

- Вот видишь! - торжествующе воскликнула Меркури и стала большими глотками пить колу переданную Фредом.

- Ты девственница?

Яна молча уставилась на него не понимая куда он клонит. И сейчас ее начал охватывать страх. Они находились втроем в подвале. Она их почти не знает. Кошмарные мысли, одна страшнее другой начали приходить ей на ум.

Уловив ее напряжение, Фред продолжил:

- Ты можешь продать только свою невинность. Один раз. Я знаю, есть люди, готовые платить за это большие деньги.

- Один секс с богатым папиком и у тебя будут деньги. - Поддакнула Меркури.

Теперь Фред и Меркури выжидающе смотрели на нее широко раскрытыми глазами.

- Один только раз. - продолжила подначивать Меркури и с деланным безразличием стала разглядывать свои ногти.

Яна наконец нашла в себе силы и решительно вскочив с дивана пошла к выходу из комнаты, готовая за порогом сорваться в опрометчивый бег.

В этот момент она вспомнила о своей голодной сестре дома. Ей стало стыдно, что она придет сытая, без гроша в кармане. Перешагнув одной ногой за порог она спросила не оборачиваясь:

- Сколько.

- Сотни тысяч рублей - ответил Фред.

Яна развернулась к ним. Голова была опущена. Глаза зажмурены. Скоростными магистралями по проторенному руслу щек стекались к подбородку ручейки слез и каплями падали с подбородка на пол.

Яна не видела, но Меркури улыбалась, а Фред довольно ухмыльнулся.

- Мы поможем тебе всем. Информацией и не только. Нужны небольшие вложения. И ты по исходу операции получишь свои деньги. Но нам нужно будет кое-что взамен.

Яна подняла голову и встретилась с серьезным и решительным взглядом Фреда. То продолжил:

- Нам нужна будет вся информация об этом больном ублюдке. О том, кто сделает это с тобой.

- Ты согласна? - спросила Меркури, осторожно вставая с дивана и делая шаг навстречу Яне.

Внутри нее кипела ожесточенная борьба со своими демонами.

- Ты получишь свои деньги. Один только раз, и ты сможешь решить свои проблемы.

- Мама, прости, - еле слышно всхлипнула Яна и подняв голову решительно посмотрела в глаза Меркури. - Я согласна.

4

Аукцион.

"Я ещё в самом начале, в этой сказке печали

Ты всё можешь исправить, удалив мою память.

Над пустынной вьюгой, над луной близорукой,

Утешитель, баюкай, баюкай, баюкай, баюкай, баюкай, баюкай...".

Фред и Меркури проводили Яну до дома и как и обещали, купили ей с собой большую пиццу для сестры. Уже у дома Яны, Меркури зашла в супермаркет, где купила целую тележку продуктов. Ручки пакетов до боли врезались в пальцы, но Яна не посмела даже сделать остановку, чтобы передохнуть.

У подъезда, они условились встретиться завтра в полдень, и похоже, что у них был четкий план. Яна же, терзаемая изнутри на части прошла домой. Аппетита по-прежнему не было. Вероника жадно уплетала пиццу и запивала ее соком, попутно с набитым ртом рассказывала как прошел день. Яна невольно улыбнулась. Она подошла к сестре и крепко ее обняла.

Вероника на несколько секунд перестала жевать, подняла голову на Яну и, заметив, что сестра улыбается, улыбнулась ей в ответ и продолжила работать челюстями.

Яна почти сразу легла спать и очень долго не могла уснуть. Ей было гадко. Она словно в назойливой паутине запуталась в отвращении к самой себе. Вероника, спавшая рядом, резко вздрагивала и слегка поскуливала, Яна сразу же начинала гладить ее по голове.

Она убеждала себя, что она должна. Понимала, что иного выхода ей не найти. Но Боже, как ей было страшно! Вскоре ужас заполнил ее всю, и тело начало трясти. Не в силах справиться, она встала и прошла на кухню, где в шкафу взяла открытую бутылку водки. Понюхав содержимое, она сморщилась, зажала нос и сделала небольшой глоток. Полость рта обожгло, и она сразу все выплюнула в раковину, и закашлялась. Похоже, водкой снять стресс не получится. Она вернулась в постель, и обняв сестру попыталась думать о хорошем. Хорошими в ее жизни были только воспоминания. Воспоминания о несуществующем далеком мире, где они были счастливой семьей. Где не было горя, боли, слез и унижений. Где всегда ярко светило солнце, все улыбались, смеялись и были здоровы. Где все было хорошо. Яна и не заметила как с этими мыслями и уснула.

Она проснулась утром одна. Вероника уже ушла в школу. Для Яны школа - это пустая и невыносимая трата времени. Она через силу заставила себя съесть остатки пиццы и выпить чай. Глаза постоянно бегали к часам. Она боялась когда стрелки сойдутся на отметке 12, и придет Меркури. Она уже всерьез рассматривала мысль, чтобы запереться дома и никому не открывать дверь, притвориться, что ее нет. Тут же, она с неожиданной злостью стала отгонять от себя все эти мысли.

Дура! - кричала она про себя - У тебя больше не будет и шанса заработать этих денег! Я должна! Ради мамы, ради Вероники! Я должна! Как я буду потом смотреть всем в глаза, зная, что у меня была возможность, которой я не воспользовалась, которая могла спасти... или подарить маме еще жизнь!

Яна готовила себя к мысли, что в один день, мамы может не стать, но каждый раз эти мысли были чудовищно большими и не укладывались в ее сознании, вызывая лишь нестерпимую боль и дикое отчаяние, не заглушаемое слезами. Она знала, что когда это случится, ей будет в сотни тысяч раз больнее. И все же внутри она говорила "когда это случится", а не "если". Тем не менее, она всячески отрицала эту возможность как таковую. Ведь признать это, значит похоронить мать заживо, пока ее сердце еще бьется. А она этого не могла. И ни один ребенок не сможет. Ни один сын и ни одна дочь.