Григорий Потёмкин и Екатерина Ii, или Паж становится Королем (СИ)

И вновь против Потёмкина будут вестись интриги. Уже А.П. Ермолов захочет свергнуть его, используя сплетни и доносы. Все недовольные князем присоединятся к нему. Императрицу со всех сторон обступили с жалобами на дурное правление Потёмкина и даже обвиняли его в краже.

Потёмкин же, вместо того чтобы оправдываться, выехал из Царского Села в Петербург, где проводил дни у Нарышкина в праздности и веселии, и не обращая внимания на то, что все стали от него удаляться.

Посол Франции граф Луи Филипп де Сегюр откровенно сказал ему, что он поступает неосторожно и во вред себе.

- Будьте покойны, не мальчишке свергнуть меня: не знаю, кто бы посмел это сделать.

- Берегитесь, - сказал я, - прежде вас и в других странах многие знаменитые любимцы царей говорили тоже: "Кто смеет?" Однако после раскаивались.

- Но я слишком презираю врагов своих, чтобы их бояться...

Через несколько дней от курьера из Царского Села Сегюр узнал, что Потёмкин приглашает его на обед, что он в большей милости, чем когда-либо, и что Ермолов получил 130 000 рублей, 4000 душ, пятилетний отпуск и позволение ехать за границу.

Новым флигель-адъютантом станет хорошо известный князю А. М. Дмитриев-Мамонов, человек отличный по уму и по наружности...

Могуч - хотя и не в порфире...

17 лет Потёмкин будет соправителем императрицы и ее советником по всем вопросам: "о мерах безопасности и благосостояния государства, о военных действиях во время войны, о пополнении недостатка в государственных доходах, о новых рекрутских наборах, о исправлении упущений высших или судебных мест или начальствующих лиц; когда, по выслушивании сенатских докладов, как бы обширны они ни были, надлежало утвердить или отменить сделанный о дворянине приговор..."

А управлять огромным Российским государством было ох, как не просто.

"Историки чрезмерно интересовались тем, чем Екатерина занималась по ночам, тогда как для истории более важно то, чему она посвящала свои дни" (П.И. Бартенев).

"В те дни, когда меня менее беспокоят, я чувствую более чем когда-либо рвение к труду. Я поставила себе за правило начинать всегда с самого трудного, тягостного, с самых сухих предметов; а когда это кончено, остальное кажется мне легким и приятным; это я называю приберегать себе удовольствие. Я встаю аккуратно в 6 часов утра, читаю и пишу до 8-ми, потом приходят мне читать разные дела; всякий, кому нужно говорить со мною, входит поочередно, один за другим; так продолжается до 11-ти часов и долее... По воскресеньям и праздникам иду к обедне; в другие же дни выхожу в приемную залу, где обыкновенно дожидается меня множество людей. Поговорив полчаса или 3/4 часа, я сажусь за стол; по выходе из-за стола, является Бецкой... он берет книгу, а я свою работу (вязание)...

Чтение наше, если его не прерывают пакеты с письмами и другие помехи, длится до 5 часов с половиною; тогда или я еду в театр, или играю, или болтаю с кем случится до ужина, который кончается прежде 11 часов; затем я ложусь и на другой день повторяю то же самое как по нотам".

Теперь вместе с ней Потёмкин, который с головой погрузился в государственную деятельность, став проводником политического курса Екатерины II и ее ближайшим соратником и советником.

Он предлагает ей присоединить Крым, сам же его присоединяет и назначается генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний, с властью и преимуществами царского наместника.

[Лагерь при Карасу Базаре. Июля 16 [1783]]

Матушка Государыня. Я прошу милости Генерал[ам], подо мною служащим: Суворову -- Володимерский крест и Павлу Сергеевичу. Графу Бальмену -- Александровский. Не оставьте и Лашкарева, он, ей Богу, усердный человек, и очень много я его мучил.

Упражняюсь теперь в описании топографическом Крыма. Деревни все уже описаны, только надобно перевесть на русский язык. Я поспешу все представить, как о продуктах земли, так и о сборах. Теперь только могу доложить, что редко можно найтить так плодородную землю: нонешний год не в силах будут всего урожая убрать...

В начале 1784 г. (2 Февраля) Екатерина пожаловала Потёмкина Президентом Военной Коллегии с чином Генерал-Фельдмаршала, Екатеринославским и Таврическим Генерал-Губернатором и Шефом Кавалергардского полка.

"Все возраставшее могущество Потёмкина заставило и других государей искать в нем: король польский препроводил к нему ордена Белого Орла и Св. Станислава; Фридрих Великий поручил брату своему, принцу Генриху, возложить на него ленту Черного Орла; датский король прислал орден Слона, шведский орден Серафима".

"Это был царь, только без титула и короны" (Я.Л. Барсков).

"Гений Потёмкина царил над всеми частями русской политики" (П.В. Чичагов).

Иностранные наблюдатели с изумлением видели, что часто князю Потёмкину оказывали больше почести, чем самой императрице, в которой многие видели "необыкновенную женщину - знаменитую Екатерину, которую князь де Линь оригинально и остроумно называл Екатериной Великим".

"Вольтер и Даламбер несколько грубо польстили, уверяя, что свет проливается на нас с Севера".

"Да будет Северная звезда у всех перед глазами! - вот истинная звезда Царей; она ведет прямо ко храму бессмертия" (Де Линь).

Потёмкин организует для императрицы путешествие в Крым, куда она направится, сопровождаемая громадной свитой и послами - австрийским, английским и французским.

Австрийский император Иосиф II скажет французскому послу Луи Филиппу де Сегюру: "Мы нищие! Ни в Германии, ни во Франции не могли бы позволить себе того, что здесь делается русскими..."

На это Екатерина могла бы добавить: "Меня обворовывают точно так же, как и других, но это хороший знак и показывает, что есть что воровать".

Путешественники искренне поражены всем увиденным. Потёмкин просто превосходит себя. Императрицу приветствует даже рота амазонок...

Екатерина II писала исторические произведения, сказки, пьесы и статьи, но вот в области стихосложения она была не очень сильна. Хотя, когда Державин предложил ей 40 вариантов стихов, прославляющих адмирала В.Я. Чичагова, она отказалась от них и написала свои:

С тройною силою шли шведы на него.

Узнав, он рек: Бог защитник мой.

Не проглотят они нас.

Отразив, пленил и победы получил.

Правда, эти стихи будут написаны после побед над шведским флотом в 1789-1790 гг. Во время той войны Императрица сообщит принцу Де Линю: "Ваша непоколебимая пишет к вам при громе пушек, от которого трясутся окна моей столицы".

Сейчас же, в мирный 1787 г. Екатерина, восхищенная великолепием Тавриды, слагает стихи, посвященные Потёмкину.

Лежала я вечер в беседке ханской,

В средине бусурман и веры мусульманской.

Против беседки той построена мечеть,

Куда всяк день пять раз имам народ влечет.

Я думала заснуть, и лишь закрылись очи,

Как уши он заткнув, взревел изо всей мочи...

О, Божьи чудеса! Из предков кто моих

Спокойно почивал от орд и ханов их?

А мне мешает спать среди Бахчисарая

Табачный дым и крик... Не здесь ли место рая?

Хвала тебе мой друг! Занявши здешний край,

Ты бдением своим все вяще укрепляй.

И в самом деле надо было спешить и укреплять, и защищать. Ибо, желающая вернуть себе Крым, Турция развязала новую войну.

Знаменательная победа Суворова под Кобурном и долгая осада Очакова.

"Ничего я не видел скорее и лучше сделанного, как ее распоряжения в сию внезапную войну, которые собственною ее рукой написаны и присланы были к князю Потёмкину во время осады Очакова" (Де Линь).