Четвертое сословие

— Но вы не станете отрицать, что эту газету больше нельзя назвать «австралийской „Таймс“»?

— Нет, и я сожалею об этом, — Кит впервые признался в этом кому-то, кроме матери.

— Скажите, направленность «Санди Континент» останется той же, что и у ежедневного издания, или вы собираетесь выпускать качественную общенациональную газету, которая так необходима австралийцам?

Кит начинал понимать, почему приз присудили мисс Таллоу и почему Брюс так высоко ее ценит. На этот раз он более тщательно подбирал слова:

— Я постараюсь издавать такую газету, которую большинство австралийцев хотели бы читать за завтраком каждое воскресное утро. Я ответил на ваш вопрос, Кейт?

— Боюсь, что да, мистер Таунсенд, — улыбнулась Кейт.

Кит улыбнулся в ответ. Улыбка быстро исчезла, когда он услышал следующий вопрос:

— Не могли бы мы теперь поговорить об одном событии вашей жизни, которое широко освещалось в светской хронике?

Кит слегка покраснел. Чутье подсказывало, что нужно немедленно закончить интервью, но он только кивнул.

— Это правда, что в день своей свадьбы вы приказали шоферу не останавливаться и проехали мимо церкви всего за несколько мгновений до появления невесты?

Кит вздохнул с облегчением, когда в кабинет вошла Хитер и сурово доложила:

— Через пару минут начнется селекторное совещание, мистер Таунсенд.

— Селекторное совещание? — просиял он.

— Да, сэр, — ответила Хитер. Слово «сэр» она употребляла, только если была очень сердита. — С Лондоном и Лос-Анджелесом, — сказала она и после небольшой паузы добавила: — И с Токио.

Страшно сердита, подумал Кит. Но по крайней мере, она дала ему шанс сбежать. Кейт даже закрыла свой блокнот.

— Перенесите его на другое время, — тихо произнес он.

Трудно было понять, которая из женщин удивилась больше. Хитер вышла без единого слова и на этот раз закрыла за собой дверь.

В кабинете наступила тишина.

— Да, это правда, — наконец заговорил Кит. — Но я был бы признателен, если бы вы не упоминали об этом в своей статье.

Кит отвернулся и посмотрел в окно. Кейт положила карандаш на стол.

— Простите, мистер Таунсенд, вопрос был бестактным.

— «Просто делаю свою работу», так обычно говорят репортеры, — тихо сказал Кит.

— Может, лучше перейдем к вашей странной, если не сказать, эксцентричной покупке «Ту-Дабл-Ю»?

Кит выпрямился в кресле и немного расслабился — впервые за время этого разговора.

— Когда эта история появилась на страницах «Кроникл» — кстати, в день вашей свадьбы, — сэр Сомерсет назвал вас «пиратом».

— Уверен, он хотел сделать мне комплимент.

— Комплимент?

— Да. Полагаю, он подразумевал, что я действую в лучших традициях пиратов.

— И кого же вы имеете в виду? — с невинным видом поинтересовалась Кейт.

— Уолтера Рэли^[19] и Фрэнсиса Дрейка,^[20] — ответил Кит.

— Мне кажется, сэр Сомерсет скорее имел в виду Синюю Бороду или капитана Моргана,^[21] — улыбнулась Кейт.

— Возможно. Но думаю, вы знаете, что в результате обе стороны остались довольны этой сделкой.

Кейт снова заглянула в свои записи.

— Мистер Таунсенд, сейчас вы являетесь единоличным собственником или держателем контрольного пакета акций семнадцати газет, одиннадцати радиостанций, авиакомпании, гостиницы и двух угольных шахт. — Она подняла на него глаза. — Что вы собираетесь делать дальше?

— Я бы продал гостиницу и шахты, так что если вы знаете кого-то, кто мог бы заинтересоваться…

Кейт засмеялась.

— Нет, серьезно, — сказала она, и в эту минуту в кабинете возникла Хитер.

— Премьер-министр поднимается в лифте, мистер Таунсенд, — доложила она, ее шотландский акцент звучал резче, чем обычно. — Если помните, вы пригласили его на обед в зал заседаний.

Кит подмигнул Кейт, и девушка рассмеялась. Хитер открыла дверь и отошла в сторону, пропуская в кабинет представительного мужчину с копной серебристых волос.

— Доброе утро, господин премьер-министр, — Кит встал из-за стола и шагнул навстречу Роберту Мензису. Мужчины пожали друг другу руки, и Кит обернулся, чтобы представить Кейт, которая смущенно жалась в углу.

— Вы, вероятно, не знакомы с Кейт Таллоу, господин премьер-министр. Это молодая журналистка из «Кроникл», подающая большие надежды. Мне известно, что она надеется когда-нибудь взять у вас интервью.

— Буду рад, — ответил Мензис. — Позвоните мне в приемную, мисс Таллоу, и мы договоримся о встрече.

Следующие два дня Кит не мог выбросить Кейт из головы. Ясно было одно: она не вписывается ни в один из его четко продуманных планов.

За обедом премьер-министр не мог понять, о чем его собеседник все время думает. Таунсенд не проявил особого интереса к его новым предложениям об ограничении власти профсоюзов, хотя его газеты уже несколько лет требовали у правительства этой меры.

Следующим утром на ежемесячном заседании правления Таунсенд также не блистал красноречием. В общем-то, для человека, управляющего крупнейшей информационной империей Австралии, он на редкость косноязычно формулировал свои мысли. Некоторым директорам пришла в голову мысль, что он задумал какую-то аферу. Когда Таунсенд выступал по седьмому пункту, насчет своей предполагаемой поездки в Соединенное Королевство для приобретения небольшого газетного издательства на севере Англии, почти никто не увидел смысла в этой покупке. Кит не сумел убедить правление, что сделка может оказаться выгодной.

Когда директора разошлись после окончания заседания, Таунсенд вернулся к себе в кабинет и разбирал документы, пока Хитер не ушла домой. Он посмотрел на часы — начало восьмого. Как долго она задерживается на работе, впервые заметил он. Убедившись, что она уже не вернется, он снял трубку и набрал трехзначный номер, соединивший его с кабинетом редактора.

— Брюс, насчет моей поездки в Лондон. Мне нужно взять с собой журналиста. Если все получится, ты должен первым об этом услышать.

— Что ты теперь собираешься купить? — поинтересовался Брюс. — «Таймс»?

— Нет, не в этот раз, — ответил Таунсенд. — Я просто ищу что-нибудь прибыльное.

— Что, если я позвоню Неду Брюэру в лондонском бюро? Он отлично подходит для этого дела.

— Не думаю, что это работа для шефа бюро, — возразил Таунсенд. — Я несколько дней буду мотаться по северу Англии, осматривать типографии, встречаться с журналистами, беседовать с редакторами, решая, кого из них оставить. Я не хочу, чтобы бюро так долго оставалось без присмотра.

— Пожалуй, я мог бы дать тебе Эда Макинса на неделю. Но мне надо, чтобы он вернулся к открытию парламентской сессии — особенно, если твое предчувствие окажется верным и Мензис все-таки предложит законопроект об ограничении полномочий профсоюзов.

— Нет-нет, мне не нужен журналист столь высокого уровня. В любом случае я не знаю, сколько времени буду в отъезде. С этой работой вполне справится хороший новичок. — Он сделал паузу, но Брюс не предложил ничего дельного. — Та девушка, которую ты на днях присылал взять у меня интервью, произвела на меня впечатление, — сказал он. — Как там ее звали?

— Кейт Таллоу, — ответил Брюс. — Но она слишком молода и неопытна для такого серьезного дела.

— Как и ты, когда мы познакомились, Брюс. Но это не мешало мне назначить тебя на должность редактора.

После короткого молчания Брюс вздохнул:

— Узна́ю, здесь ли она.

Таунсенд с улыбкой положил трубку. Он не мог притворяться, что очень хочет поехать в Англию, хотя понимал, что пришло время расширять свои горизонты и выбираться за пределы Австралии.

Он снова взглянул на стопку бумаг, разбросанных на столе. Хотя целая команда консультантов забрасывала сети и наводила справки о каждой газетной группе в Соединенном Королевстве, им удалось выудить только один достойный проект.

За выходные ему нужно просмотреть подготовленное досье. Таунсенд открыл первую страницу и стал читать краткую справку о «Вест-Райдинг Групп». Главная редакция издательства находилась в Лидсе. Он улыбнулся. Однажды он побывал неподалеку от Лидса, когда учился в Оксфорде — ездил на бега в Донкастер. В тот раз — если он не ошибается — он поставил на победителя.