Русская Медея (СИ)

Документ - это интрига... и ловушка... Для меня в документальном жанре есть один, я бы сказала, врожденный изъян: фильм снят, а жизнь продолжается. Мои герои не выдуманные, они живые, реальные люди, и они не зависят от меня - от моей воли, моих представлений или моего профессионализма, мое присутствие в их жизни случайно и временно. Я не свободна так, как они. Если бы могла... Я бы всю жизнь снимала одного человека. Или одну семью. Изо дня в день. Вот ведут ребенка за руку... едут на дачу... пьют чай и разговаривают, сегодня об одном, а завтра о другом... поссорились... купили газеты... сломалась машина... кончилось лето... кто-то плачет... Мы в этом пребываем, но многое происходит без нас. Помимо нас. Поймать момент или проследить какой-то отрезок времени - мне этого мало. Мало! Я не могу... не умею расставаться... Дружу со своими героями, пишу им, звоню. Встречаемся. Еще долго я "доснимаю" материал, перед моими глазами прокручиваются новые картинки. Так у меня "сняты" десятки фильмов.

Один из этих фильмов о Лене Раздуевой. Есть у меня блокнот с записями. Что-то вроде сценария фильма, которого не будет...

...Она страдает из-за того, что это делает, но не делать не может.

...Прошло несколько лет, прежде чем она решилась взять и прочитать его дело. Но она не испугалась: "Это ничего не отменяет, все равно я его люблю. Теперь я его жена перед Богом. Он убил человека, потому что тогда меня не было рядом с ним. Мне надо взять его за руку и вывести оттуда..."

...Там же на Огненном острове сидит бывший районный прокурор, вместе с братом зарубивший топором двух женщин - бухгалтера и кассира. Пишет книгу про себя. Даже на прогулки не выходит, жалеет время. Похитили они совсем небольшую сумму денег. Зачем? Не знает... Или слесарь, убивший жену и двоих детей... Ничего, кроме гаечного ключа, в руках до этого не держал, а сейчас вся тюрьма обвешана его картинами. Каждый из них обременен своими бесами, хочет выговориться. Убийство для палачей такая же тайна, как и для жертв...

...Подслушанный там разговор... "Ты думаешь, что Бог есть?" - "Если Он есть, то смерть - это еще не конец. Я не хочу, чтобы Он был".

...Что это - любовь? Володя - высокий, красивый, а Юра - карлик... Призналась мне, что как мужчина Юра даже больше ее устраивает... Только она должна... Вот муж у нее такой, с ним беда случилась. Надо держать его за руку...

...Первое время она жила в деревне с детьми. Два раза в год ездила на свидание. Он стал требовать, чтобы она бросила всех и уехала к нему: "Ты мне изменяешь, я чувствую, что ты мне изменяешь". - "Володенька, как я уйду от детей? Матвейка совсем маленький, я еще физически ему нужна". - "Ты христианка... Ты должна быть покорной, слушаться мужа". Повязала черный платок и живет рядом с тюрьмой. Работы нет, но ее батюшка в местной церкви приютил. Убирает там. "А Володя рядом... Я слышу... слышу, что он рядом... "Ты не бойся, - пишу ему, - я с тобой..."". Уже семь лет она пишет ему каждый день...

...Как только поженились, Володя стал требовать, чтобы она писала во все инстанции: он многодетный отец, ему надо заботиться о детях. Это его шанс вырваться на свободу. А Лена чистая... Сядет писать и не может: "Он же человека убил. Тяжелее греха нет". Тогда он устраивает ей дикие скандалы. Ему другая женщина нужна. Побогаче и со связями. Эта блаженная ему уже надоела...

...Сел он в восемнадцать лет... Тогда еще был Советский Союз и советская жизнь. И советские люди. Был социализм. Он понятия не имеет, что за страна сейчас. Если он выйдет, как он шмякнется об эту новую жизнь! Как она его ударит - профессии нет, родные отвернулись. А он - злой. Однажды в тюрьме поспорил с напарником и чуть горло ему не перегрыз. Лена понимает, что ей надо будет увезти его куда-нибудь подальше от людей. Она мечтает, что они будут работать в лесхозе. Жить в лесу. Как она говорит, среди деревьев и безмолвных зверей...

...Не раз она мне говорила: "Глаза у него стали такие холодные, такие пустые. Когда-нибудь он меня убьет. Я знаю, с какими глазами он будет меня убивать". Но ее тянет туда, ее бездна эта тянет. Почему? Разве я сама не замечала в себе этих проявлений? В темноту тянет...

...В последний раз, когда мы встретились, я услышала от нее: "Не хочу жить! Больше не могу!". Она была как в коме - ни жива и ни мертва...

Решаем поехать к Лене вместе. Но она вдруг исчезла. Не отзывается. Ходят слухи, что сейчас она живет в глухом монашеском скиту. С наркоманами, больными СПИДом... Многие там дают обет молчания.