Змееносец. Сожженный путь(СИ)

- Я выйду на второй остановке, скажи, куда подъехать на машине.

Никонов не удивился. Он лишь, замер на секунду, и наклонившись к Бахраму ответил:

- Откуда знаешь где?

- Если я знаю, где пройдет караван, значит, я знаю, где ты будешь ждать его, ответил Бахрам.

- Логично, кивнул Никонов. Тогда, задумавшись, в уме, припоминая карту, Никонов сказал:

- Десять километров строго на запад от Бадаханкуне. Там есть заброшенный колодец, ...

- Знаю, кивнул Бахрам. Я буду там, на рассвете.

- Хорошо, кивнул Никонов. Я скажу когда.

- Угу, кивнул Бахрам, поднялся и вернулся на свое место.

Афганистан. Южнее Шингара. Через несколько часов.

"Такое спокойное, прохладное утро. Ветерок дует, но, не хватает тепла. Тело будто замерзло и каждой клеточкой ощущаешь, пронизывающий холод. Хочется уткнуться в подушку, под теплым одеялом, свернутся "калачиком", и спать. Спокойно, безмятежно - просто спать, не просыпаясь через десять минут, с немым вопросом в глазах, глядя на радиостанцию. А какой он будет этот день,- хороший?- подумал Никонов, разглядывая серое небо. А может и трудный, тот самый, который ждешь, готовишься, а он наступает всегда неожиданно. И вдруг четко понимаешь, ты выдохся, не можешь. Сколько раз вот так думалось и мечталось, а после, команда, и ты вздрагиваешь, отряхиваешь с себя, остатки сна, и бежишь, стреляешь, живешь..." Никонов открыл глаза и посмотрел на часы. "Без пяти минут, шесть, сказал он себе". Повернул голову, посмотрел на радиостанцию, и снова закрыл глаза. "Еще пять минут, целая вечность, подумал он. Совсем немного "вздремну", и все. Сейчас бы в общежитие, на кровать свою, да часиков десять, "придавить на массу", вот здорово". Он открыл глаза, посмотрел на рядового Лапицына, и шепотом спросил:

- Ну как там?

- Все тихо, ответил Лапицын, опустив бинокль. На дороге пусто, ни одного "бабая", повернувшись, сказал Лапицын.

- Будем ждать, прошептал Никонов. Дроздов в эфир выходил?

- Минут двадцать как был, ответил Лапицын.

- Визуально его наблюдаешь?

- Сейчас да, кивнул солдат, светает уже. Там же место почти открытое, шептал Лапицын, только сад старый вижу, и колодец. Они с Вятичем, чуть правее позицию заняли, в арыке.

- Значит пока тихо, шепотом произнес Никонов.

- Да, кивнул Лапицын.

- Через час сменю, наблюдай. А я отдохну, закрыл глаза Никонов, завернувшись в спальник. "Хорошие у меня ребята, подумал Никонов. Вот Лапицын, и брат его, оба из глухой деревни, Вологодской области, а смышленые, не хуже студентов из университета, только у нас свои, улыбнулся Никонов. И главное, цельные они, настоящие. Как дуб мощный, крепкий, и стойкий, так и они... молодцы. И остальные, все "как на подбор", кого ни возьми, двоих стоит, как минимум. А нам других и не надо. Мы же острие копья, улыбнулся Никонов, вспомнив свои стихи. Холодно зараза, даже трусит слегка, кажется сердце замерзает. Надо отдохнуть, надо... Трудный день... Работа такая... Горы, "буераки", песок, глина... Работа такая... Все... Я сплю..."

Он вдруг четко увидел, старое фабричное общежитие, в котором они жили с мамой, и площадку, с лавочкой, под акацией. Качели... А на качелях сидела соседка Марина.

- Я читала твои стихи, улыбалась Марина, раскачиваясь на качели. Они такие воздушные, как кружева. Максим стоял рядом и задумчиво смотрел на нее.

- Ты давно пишешь стихи?

- Ты озорная девчонка, улыбнулся Максим. Кто тебе разрешил, брать мой дневник? Как?

- А я не брала, ответила она удивленно. Он на полу лежал, в коридоре, я подобрала, и прочла. А что?

- Не может быть! Как он там оказался, - изумленно сказал Максим.

- Может мама твоя выкинула? Дневники сами не ходят, звонко хохотнула Марина. Правильно?

- Правильно, задумчиво ответил Максим.

- Ты посмотри туда, вскочила Марина. Туда, видишь? Ну, там, за горой, свет такой, желтый, указывая рукой, говорила Марина. Это часы, ровно шесть, испуганно сказала она, изменившись в лице. Смотри!

- Где ? Спохватился Максим, глядя на гору. Не вижу.

- Да вот же, шесть часов, откуда-то сверху, сказала она. и, исчезла, в солнечном свете.

- Товарищ старший лейтенант, наблюдаю "коробочку", движется в нашем направлении, тихо говорил Лапицын.

- Вижу "коробочку", идет на меня, раздался голос из радиостанции.

Никонов взял наушник, вылез из спальника, и, посмотрев в сторону старого сада, тихо сказал:

- Вижу. Наблюдать, добавил он.

- Понял, прозвучал в ответ, голос Дроздова.

Никонов посмотрел на часы. "Шесть двадцать семь, а к чему здесь Марина? И время, шесть часов? Бред, какой то, подумал он, приснится же такое".

Афганистан. Кишлак Бадаханкуне.

Славен путь его, потому всегда, возвращаешься домой, улыбнулся Рустам, глядя на окраины деревни. Здесь пересядем на машины, так быстрее, посмотрев на сосредоточенное лицо Зафира, улыбался Рустам.

- А, смотри, развел он руки в стороны. Какая красота!

- Хорошо, задумчиво произнес Зафир, глядя на горы.

- Я поеду за тобой, сказал Рустам. Здесь дорога одна, а дальше, будет поворот, мне налево, тебе направо.

- Нет, покачал головой Зафир. Ты поедешь первым.

- Как пожелаешь, согласился Рустам. Все что везли, перегрузили, тогда в путь, осмотрев машину, сказал Рустам.

- Да, кивнул Зафир.

- Садитесь в машины, махнул рукой, Рустам своим воинам. Мы едем.

Моджахеды спешно заняли места в кузове, и караван поехал по петляющей горной дороге.

"Здравствуй родная земля, долго не видел тебя, тосковал, думал Зафир , разглядывая горы и деревню вдали. И сколько лет ни прошло, а я вернулся, что бы защищать свой народ, деревни, страну. Не обижайся на меня, было тяжелое время, час испытаний, но я выстоял и вернулся. Теперь будет по-другому, я обещаю..." Караван, в облаках пыли приближался к длинному и узкому ущелью, по дну которого тянулась грунтовая дорога. Тело Гнедина, лежало на дне кузова, с завязанными руками, и мешком на голове. Все что скажешь мне ты- неправда. Я не слышу тебя, ты молчишь. Почему? Ты скажи хоть слово, одно словечко, отчего так тяжело, не молчи. Я знаю, тебе нет дела до меня, я никто. В белых облаках, он шел по небу, в рваной рубахе, будто по тверди земной. Я не верю в чудеса, если нет жизни, то ее не воскресить. Или, ты знаешь, что-то такое, отчего люди становятся другими? Говорил много раз себе, материя жива, или мертва, не бывает середины. Ты, то есть, то исчезаешь, почему так? Навстречу ему, из облака, вышел человек, с добрым лицом, улыбнувшись, сказал:

- Если веришь, то я есть. Улыбнулся, и ушел, в большое серое облако.

Верю, или нет, шептал Гнедин, в растерянности. Да, или нет? А если... Верю! закричал он, сжав кулаки. Я верю! Тело его задрожало от боли." Гнедин открыл глаза, и увидел перед собой , тоненькие струйки света. " Больно, очень, задыхаюсь, пронеслось в голове вихрем." Жадно хватая ртом воздух, он ощущал как боль, входит в него, словно острие большого ножа, пронзая насквозь. Он пошевелил ногой, и судорога, скрутила его тело, будто невидимая стальная нить.- А-а-а!!! закричал Гнедин, от боли. Он дернулся, и стал извиваться всем телом, будто хотел освободиться, от невидимой петли. -Мама!!! Больно!!! орал он, пытаясь подняться. А боль, словно издеваясь над ним, еще сильнее, затягивала петлю, выворачивая жилы. Как змея извивается на песке, так и он, вился, вокруг невидимой удавки.

- Молчать! прикрикнул молодой моджахед, пнув его ногой в спину.

Гнедин застонал, и уткнувшись головой во что то твердое, затих. А боль, пронзая все тело, ударяла в голову. Он с силой закусил губу и сразу почувствовал, медный привкус крови. "Спасите меня, умоляю, спасите! Господи, дай мне умереть, я прошу тебя, не мучай! Я не могу терпеть! Пожалуйста! Господи! шептал Гнедин ". Судорога вывернула его тело, изогнула, будто сломала пополам. Он бился головой, и кричал:- Помогите!!! Спасите!!!