Господь нам судья! (СИ)

- Ну что, - недолго думая, молодая женщина спросила Андрея. - Что-нибудь себе присмотрел?

- Себе - нет, а вот брату двоюродному. У них с женой в феврале годовщина свадьбы, надо бы что-нибудь в подарок. Хотел, кстати, с тобой посоветоваться.

- Я бы, наверное, взяла вот эти рюмки в сеточку. Или те, что рядом - в мелкую сеточку и с ягодками. Вот как раз и название - "Новоселье".

- Нет, эти не хочу! В сеточку, думаю, ему не понравятся.

- Тогда, может, вон те, со звёздочками?

- Пожалуй.

Сама Лиза долго колебалась, какие из "Новоселья" ей взять, пока, в конце концов, не остановилась на том наборе, что с ягодками.

Хотя до храма "Неопалимая купина" было рукой подать, из-за морозной погоды туристов туда повезли на автобусе.

Оказавшись внутри храма, молодая женщина почувствовала, что не зря сюда приехала - определённо не зря. Однако, залюбовавшись хрустальным иконостасом, она не забыла поставить свечку за здравие того, кто, по её милости, на долгие три с половиной года был лишён радости путешествий и тёплого домашнего очага.

После был обед в местном кафе. Андрей, как обычно, занял для неё место. После трапезы туристы снова сели в автобус и почти до самого Овстуга слушали рассказ Татьяны Павловны о дамах-императрицах династии Романовых - начиная от Екатерины Первой и заканчивая дщерью Петровой - Лизиной тёзкой. Однако симпатии к ней Лиза не питала. Очень уж легкомысленной и расточительной казалась ей российская императрица. Да и то, как поступила она с маленьким Иоанном Антоновичем, едва ли можно назвать благим делом. "Хотя сама-то я многим лучше? Тоже ведь, по сути, засадила невиновного - пусть не ребёнка, а взрослого человека, но всё же... Я боялась, что посадят, она - что свергнут и отправят в монастырь. Тоже, считай, из страха. Вот так и погибает душа!".

В Овстуг приехали засветло. Вышли из автобуса, прошли в ворота покрытого снегом парка. А вот и дом с колоннами - жёлтый, одноэтажный. Дом-музей Фёдора Тютчева.

Входя в этот дом, Лиза ничего не знала о жизни великого поэта. А жизнь у него выдалась насыщенная. Его первая любовь - красавица Амалия - отвечала ему взаимностью. Но в то время девушки редко решали свою судьбу. Родители Амалии сочли Тютчева неподходящей партией для своей дочери и выдали её за другого. Уже через много лет, встретив её, Фёдор Иванович посвятит ей свой стих, который станет романсом:

"Я встретил Вас - и всё былое

В остывшем сердце ожило.

Я вспомнил время, время золотое,

И сердцу стало так тепло".

Его первой женой была Элеонора. Женщина старше него, к тому же с детьми от первого брака. Однако здоровьем она похвастаться не могла и после пожара на корабле, на котором путешествовала с детьми, умерла от переохлаждения. Тютчев некоторое время погоревал, а потом женился на немке Эрнестине.

Вторая жена оказалась верной и мудрой, его трёх дочерей от первого брака приняла как родных. Чтобы читать произведения мужа в оригинале, специально выучила русский язык. Даже к его интрижке на стороне отнеслась с пониманием. А интрижка, имя которой было Елена Александровна Денисьева, родила ему двоих деток, которых после её смерти воспитывала дочь Тютчева Мария Фёдоровна.

Хоть и много было детей было у Фёдора Ивановича, до наших дней дожили только потомки его незаконнорожденного сына - Фёдора Фёдоровича. Они иногда наведываются в этот музей.

Когда туристы вышли на улицу, уже стемнело. Хлопья пушистого снега кружились в свете фонарей, падая на дорожку аллеи, летали возле светящихся окон дома, как мотыльки.

- Ещё бы летом сюда приехать! - мечтательно произнёс Андрей. - Тогда здесь, должно быть, ещё красивее.

- Наверное, - согласилась с ним Лиза. - Говорят, тут пруд с лебедями.

На обратном пути для пассажиров включили видеомагнитофон. Однако фильм "Иван Васильевич меняет профессию" досмотреть до конца не удалось - автобус прибыл в Брянск неожиданно быстро. До ужина оставался целый час, и Лиза решила не терять его даром - пройтись до супермаркета. Завтра ужина не будет - придётся что-нибудь соображать сегодня.

- Пойдёмте, Надежда Викторовна? - спросила она соседку.

- Ой, нет, мне сейчас не до этого! Пойду приводить себя в порядок. Хочу сегодня выглядеть потрясающе.

Зато Лена сама предложила составить ей компанию. И в очередной раз удивила Лизу своими кулинарными пристрастиями - купила сыр, бекон и чернослив с петрушкой. Сама Лиза, чтобы не тратить время на приготовление бутербродов, взяла пиццу с йогуртом.

- Знаешь, Лиз, о чём я думаю, - призналась Лиза на обратном пути. - Мне тут Костя позвонил - хочет завтра встретить.

- А Костя - это твой молодой человек?

- Не совсем. Костя Пирогов - тот самый отсидевший "болотник", с которым я переписывалась. Теперь, когда освободился, пытается за мной ухаживать.

- Ну а ты?

- Не знаю, что ему ответить. Вообще-то он мне нравится.

- Так в чём дело? Смущает, что сидел?

- Да нет. Просто боюсь, как бы опять не ошибиться... Наверное, пойду завтра в церковь, поставлю свечку. Может, Бог подскажет.

Лиза от души пожелала ей удачи, а про себя подумала:

"Надо было бы и мне сделать то же самое. Ещё когда с Кириллом встречалась. Тогда бы, может, не совершила греха и не страдала бы так".

Но тут же в голову пришла другая мысль: а что если Бог как раз подавал ей знаки? Что если всячески давал понять: окстись, Елизавета, не тот человек рядом с тобой? Только она к этим знакам была слепа и глуха, ничего, кроме своей любви, не видела и не слышала.

За ужином она сидела за одним столом с Андреем и Надеждой Викторовной. Та действительно выглядела великолепно. Даже не столько благодаря причёске и макияжу. Едва ли что-то способно украсить женщину больше, нежели загадочная улыбка. Торопливо поужинав, Надежда Викторовна чуть ли не бегом полетела на свидание. Ещё через несколько минут ушла и парочка, с которой Лиза так и не познакомилась. И вот они с Андреем одни.

- Как тебе Тютчев?

- Неплохо. Стихи у него хорошие - о природе. Если бы он ещё хранил верность Эрнестине - цены б ему не было.

- Согласен.

Его ответ Лизу слегка удивил.

- А я думала, сейчас ты станешь его оправдывать: мол, творческая личность.

- И что что творческая? Всё равно, считаю, надо думать головой и отвечать за свои поступки.

- Только отвечала одна Денисьева. Её гнали отовсюду, а Тютчев тут как бы не причём. Разве это справедливо?

- Думаю, что нет. Если уж осуждать за незаконную связь - то правильно было бы обоих, а не одну женщину. Кстати, какие у тебя планы на вечер?

- Даже не знаю. Может, прогуляться.

- А я думаю пойти к шару. Ну, который мы видели из окна автобуса.

- К памятнику Чернобылю? Можно и туда.

- Окей. Встречаемся внизу.

Поднявшись к себе в комнату и наскоро одевшись, Лиза спустилась на первый этаж. Андрей уже ждал её у дверей.

Снег всё падал и падал. Ветер то затихал, а то вновь поднимался. Нечищеные тротуары шалили, хватая пешеходов за сапоги. Но Лизу это всё только забавляло.

Наконец, на перекрёстке двух дорог показался заснеженный земной шар, расколотый в нескольких местах. Напоминание о хрупкости жизни на Земле.

- Как насчёт пройтись до кургана? - поинтересовался Андрей.

- До Чащина? - глаза Лизы округлились.

- Вообще-то я имел в виду Курган Бессмертия. Но можем и до Чащина, если хочешь.

До Кургана Бессмертия путь, собственно, тоже был неблизким - три автобусные остановки. Проваливаясь в снег, Лиза с Андреем брели вдоль домов, закрытых магазинов, дороги со спешащими в обе стороны автомобилями.

Их старания, в конце концов, были вознаграждены. Справа показалась высокая стела. За ней на пригорке виднелась каменная звезда. Туда и побежали молодые люди. Вблизи монумент смотрелся ещё внушительнее. Справа и слева вели к нему две тропинки.

- Ну что, будем подниматься?