Кирюха (СИ)

- Белочка? Скатертью дорога!

Хорёк такого явно не ожидал:

- Я думал, ты хоть поблагодаришь, что я им погибнуть не дал, скорую вызвал.

- Ты ж сам вчера с ними квасил. Не прикидывайся ангелочком.

- Да, никакого воспитания нынче у подрастающего поколения! Никакого! - Хорёк развернулся и ушёл к себе в комнату.

Отлично! Алкашня в дурке, или где там белочку лечат, Хорёк в своей комнате - значит, на сегодня эта комната моя. А может и правда сходить к Оксанке? Или отправиться к тёте Маше? Тётя Маша ужином покормит, зато Оксанка даст книжку почитать. Немного подумав, я выбрал Оксанку, и через пять минут стоял у её двери, не решаясь нажать звонок. Наверно, так и простоял бы, если б дверь не открылась. За ней оказалась женщина, видимо мать Оксаны.

- Ты Кирюха? - спросила она. Невольно я почувствовал симпатию к ней, она первая назвала меня так, как мне нравилось.

- Ага, - сказал я.

- Проходи, раздевайся. Оксанка говорила, что к ней должен ты зайти, помочь уроки делать. Она у себя в комнате, а мне на работу пора.

Помочь уроки делать? Ну, ладно... Я прошёл, куда мне указала мать девочки.

- Я уж думала не придёшь, постесняешься, - сказала Оксана, увидев меня.

- Была такая мысль, - сказал я, обводя взглядом комнату. Меня удивило, что в ней был небольшой телевизор, - А зачем ты про уроки придумала?

- А что я должна была сказать? "Мама, сегодня ко мне придёт в гости мальчик, он не из нашего класса и я с ним познакомилась, потому что он украл мой плеер"?

Я покраснел.

- Пунцовый цвет лица тебе идёт, особенно в сочетании с рыжими волосами, - сказала Оксанка и улыбнулась. Тут я понял, что девчонка меня попросту подначивает и... улыбнулся в ответ. Помимо воли улыбнулся.

- Ты мне книжку обещала.

- Да, конечно, - девочка открыла книжный шкаф, - Но всё же я рекомендую тебе Клёпова.

- Давай!

Оксанка подала мне вконец изорванную явно не один раз читаную книжку. Я взял её как можно бережнее.

- Не смотри так на этот раритет, его ещё мама моя читала, - пояснила Оксанка, - Ну, что, кино смотрим? Или в "Денди" поиграем?

- "Денди"? Я не умею...

- Значит, кино.

- Ну как? - спросила меня Оксанка, когда по экрану поползли титры.

- Я в восторге! - честно сказал я. А чего бы мне не в восторге быть? Не знаю, за сколько лет впервые телевизор смотрел, да и кино, надо признаться, захватило с первого кадра.

- Это хорошо, что тебе понравилось. Обычно мальчишки не любят такие фильмы, считая их девчачьими.

- Что за глупости!? Если кино хорошее, разве имеет значение для кого оно снято, - И тут в животе у меня заурчало. Эх, надо было всё же выбрать тётю Машу, - Слушай, мне неудобно, конечно, но у тебя поесть ничего не будет?

- Сейчас пару бутербродов с колбасой принесу, - сказала Оксанка и скрылась за дверью. Я глянул на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке. Мать моя женщина! Пять минут девятого! У меня осталось не больше пятнадцати минут до ада! Надо спешно собираться и уматывать отсюда! Когда я уже готов был уйти по-английски, Оксанка вернулась.

- Дрежи, - она протянула мне бутера с колбасой и маслом. Деликатес, однако, для меня во всяком случае. Я по-быстрому запихал их в рот.

- Прости, но мне надо идти, - сказал я, не утруждая себя тем, чтобы прожевать.

- Что-то не так?

- Нет, всё нормально, просто неотложные дела.

- Да? Ну, ладно. До встрече в школе. Когда ты там в следующий раз появишься?

- Надеюсь, что завтра.

Как только Оксанка закрыла за мной дверь, я опрометью бросился к себе. Добежал, успел, ура! Только я закончил раздеваться, как начался приступ. На этот раз он был настолько сильным, что сев на софу я заплакал в голос, но без слёз, как плачут маленькие щенята. На мои стоны из соседней комнаты вышел Хорёк, посмотрел на меня, как мне показалось, с удовольствием, и заявил:

- Сейчас скорую вызову.

- Только попробуй! - через силу крикнул я, а крик отозвался такой болью, что я подумал, что сейчас копыта откину.

Квартирант остановился в коридоре. Явно к соседям, у которых телефон есть, намылился.

- Но тебе же больно? - ни капли сочувствия, только растерянность в его голосе.

- Мне не больно! - через силу сказал я. Бритвенное лезвие в правой половине моего мозга превратилось в бензопилу.

- Ну, нет, так нет, - Хорёк вернулся в свою комнату и включил музыку. На всю громкость. Пришлось вытряхиваться в подъезд, благо никого там не встретил. В итоге приступ длился минут на пятнадцать дольше обычного. Придя в себя, я решил, что больше такую боль дома пережидать я не могу. Лучше уж на улице. Или в магазине у тёти Маши, но тогда ей придётся рассказать о приступах. Проблема. В квартиру я зашёл улыбаясь и смеясь. В наше время смех без причины, это признак не дурачины, а недавно выкуренной травки или внутривенно введённого наркотика. Наверняка Хорёк подумал, что раз мои родители алконавты, то я вполне могу нарком быть. Разубеждать в этом я его не собираюсь. Мне понравилось, что он в бывшую мою комнату зашёл и всю ночь из неё носу не показывал, меня, наверное, опасаясь.

Утром в школе снова творился бедлам. Ещё подходя к ней, я заметил на стоянке неподалёку пару милицейских машин и сердце у мен забилось чаще. На одной из перемен Оксанка рассказала о допросе ментами учителей и учеников - тех, у кого убитый вёл историю.

- Ты уже была там? - спросил я.

- Нет, но, думаю, скоро окажусь.

- Расскажешь?

- Почему нет?

В это время прозвенел звонок, и мы разошлись по кабинетам. На следующей перемене поползли слухи, что историка грохнул кто-то из школьников из-за плохой оценки, а вовсе не с целью ограбления. Это не прибавио мне оптимизма. Надежда узнать что-то от Оксанки тоже испарилась - ни на одной из перемен, ни после школы я её не видел. А так хотелось снова пойти домой вместе! Дома же меня ждал очередной сюрприз: Хорёк был не один: на кухне за столом вместе с ним восседал мужик, похожий телосложением на борова. Я решил так его про себя и называть.

- Недоброго дня! - буркнул я, глядя на них.

- Это кто ещё? - возмутился Боров.

- Сын хозяев, - ответил ему Хорёк.

Я издевательски поклонился и потребовал:

- Кухню освобождаем, прошу убираться в свои апартаменты - бывшую мою комнату.

Мужики посмотрели на меня, но с места не сдвинулись.

- Я что-то не по-русски сказал? Или вы по-русски со вчерашнего дня понимать разучились?

- Слушай, не мешай взрослым людям важные вопросы решать, - выходя из себя, заявил Боров.

- Решайте на здоровье, но не на моей территории. Плиз нафиг.

- Дим, пойдём, - тихонько сказал Хорёк. Думал, что я не услышу, что ли?

- Выметайтесь, выметайтесь! И так из-за вас уроки делать негде!

- Может ты хотел сказать: "Ширнуться негде"? - с усмешкой заявил Виталий как-его-там.

- А если даже и так? Ты кто мне, чтоб такие вопросы задавать? Отец? Или может мама?

- Он невыносим! - заявил Боров Хорьку.

- Да, Дим, я заметил. Думаю, это временные трудности. Пойдём, прогуляемся. Тут нормально поговорить нам не дадут.

- Рад, что вы это поняли, - вклинился я, - Давайте пошустрее - мне заниматься надо.

Закончив с домашкой, решив, пока необходимости в деньгах особой нет, не воровать, я направился в магазин к тёте Маше, но оказалось, у той был выходной. Тогда я пошёл домой к ней, но подойдя к двери не решился позвонить, потому что из-за неё доносились крики. Какой-то мужик, совершенно не стесняясь в выражениях, кричал на весь подъезд, сообщая, что хозяйка квартиры его обворовала, лишив тем самым средств к существованию, а когда он обратился к ней затем, чтобы взять денег в долг - получил отказ. Особо я не слушал, но не услышать этот ор было невозможно. Чтобы не попасть под раздачу решил поскорее убраться из-под дверей квартиры, но не успел.