Сборник 3 (СИ)

Припев.

4.

На своёём баркасе ржавом

К ней геооолог подплывааал,

Он манииил к себе Гибонку

И банаааны предлагаал,

Но Удаав - стерпеть не в силах –

Пусть убииитый, но гордец:

Защитииил свою Гибонку –

Весь обвииился на винте!

Припев.

5.

И тогдаа геолог понял,

Что он неее был вовсе прааав,

Что нельзяя с чужой Гибонкой,

Да ещё в чужих джунглЯаах,

Он подняял Удава на борт,

Отпоиил живОй водООй,

И Гибооонка пред Удавом

Станцеваала танец своой.

Припев. 2 р.

Юная Топорщица (16.07.15).

Плющится да корчится

На траве Топорщица -

Юная Топорщица

Стенает на траве.

Это предрекаемо,

Травматизм - отчаянный

У тех, кто пропускает

Тему "Не по голове".

Лотарингит (26.07.15).

Ликуют фармацевты, у лоров сытый вид:

Идёт по Лотарингии повальный ларингит.

Ксавье – кондиционерщик – чихать заставил всех,

Страховщики в убытке, медицина – на коне.

Демократия головного мозга (27.11.15).

Трали-вали, трали-вали, мы скрижали… потеряли.

Ой, ля-ля, ой, ля-ля – в голове нет короля!

За окном – ноябрь, люди и трамваи,

А в экранах пышет Третья Мировая.

Блоггеры и боты – инфо-авангард,

А за ним репОсты – быдло-миллиард.

Без верификаций, сразу «осмысленье».

Мнимые границы, с двух сторон – «олени».

Битвы за откаты. Битвы за зарплаты.

Битвы за бюджеты. Все вокруг – «солдаты».

Нет центральной мысли, некое «добро».

Миллионы смыслов, флаги как тавро.

Порулить к Харону просимся на борт.

Забывая сеять, жнём во весь опор.

Туча «несогласных», тьма «неравнодушных».

Ищем виноватых, хаем непослушных.

Логику утратим, оправдаем зло…

……………………………………………………………………………

По погибшим - траур: ну, не повезло…

Многоподъездных замков высь (07.12.15).

К московским сумеркам декабрь хронологично щедр,

Потоки жидкости струя с небесных серых недр.

В уютном кресле «БМВ» сезон теряет явь:

Скрипит доспехами в седле в ряду соседнем… Князь.

Брутальный воинский оскал недоуменьем смыт,

Где гордый взгляд огнём сверкал – сомнение и стыд.

Он был непобедим в веках, брал силой города.

Не раз повержен хитрый враг, в казне звенела мзда.

Смести заслон, снести дворец, развеять крепость в прах…

Но если дом перед конём о сотне этажах?!

Несметные ряды окон сверкают изнутри.

Обвит мостами жуткий дом… «И две картошки фри», -

Очнувшись, слышит гордый Князь, над шлемом – буква «М».

«Какой аутентичный, глянь! А можно к Вам в гарем?»

Две странных женских головы он видит пред собой.

Ланиты мертвенно бледны, одежды чуден крой.

В губах и на бровях – металл, избавлены от кос,

Обвиты цепью декольте, кольцо венчает нос.

Их колесница выше всех в потоке колесниц,

Теплит плечо соболий мех, из-под густых ресниц

Перчёным блудом пышет взор, стыда утратив след.

«Оставь кобылку, Святогор, поедем на фуршет!»…

Девичьим чарам покорён, слезает Князь с коня.

Униженно влезает он, кольчугою звеня,

Сквозь лакированную дверь в блестящий чёрный «Хаммер»,

Столетий умственный барьер в московской тьме оставив.

Котомка с пищей сквозь окно вплывает к ним в салон.

Незрим тревожный музыкант, но сквернословит в тон

Гремящей, словно адский стон, скрежещущей музЫке…

Свистит под шинами бетон. Подъём с парковки в лифте…

…………………………………………………………………………………………….

На сорок пятом этаже в окно взирает Князь,

Позволив дамам в неглиже возлечь с собой на бязь

Алькова вычурного. Но! Чела не минет дума:

«Не взять ни мором, ни войной строительного бума»…

Горные аллегории* (13.12.15).

* - a la gory – имеет горы (фр.)

«Как-то раз гора к горе воспылала изнутрЕ»*.

* - народное алеутское двойное гОре (выдум.)

Старых гор тихи уж недра, не клокочет в них вулкан,

Площе плато, гуще кедры, реже геосинклиналь.

В ледяных вершинах гейзер еле булькает-струит,

По хребту вселилось племя – там во всю Палеолит.

И как жерло поутихло, поостыла лава,

Племя вгрызлось мне в пещеры, что на склоне правом.

А на левом моём склоне зародилось племя,

Что пожгло мне там весь кедр, засадило семя!

Стал пушистым левый бок, жёлтым от пшеницы,

Стал обширней горизонт, а на нём открылся…

Гордый профиль, что манил со времён Потопа,

Тот хребет, что частью был до «того разлома»,

Что нутром горячим гор лишь вершить возможно:

Разошлись наши хребты, бездной отгорожены.

Шли века, мигали дни, чуть моргнув ночами.

Понимал, что не сойтись нам уже хребтами.

В те века мой правый склон был вниманьем обделён:

Племя дважды вымирало, пока справилось с углём.

Левый склон добро струит, в правом – пусть Палеолит,

Но позвольте, что в пещерах так навязчиво зудит?

Век – и тут уж феодалы! Пара-тройка – радикалы,

У каких-то Тани с Верой – обе(!) мамы инженеры!

Сами вымрут – век, ну – два. Что-то долго там война,

И как вспышка, взрыв на правом будит вековую лаву,

……………………………………………………………………

……..Вековую лаву недр, коей жар движеньем щедр…..

…………………………………………………………………….

Гор движенье – грандиозно, с лавой и с водой!

Отмывает, словно банька, от «души живой».

Мы теперь хребтом едины, склоны без племён,

Каждый век смыкаем льдины, густо лавой жжём.

Нейминг имени Киплинга (30.04.16).

Допустим, Киплинг в «Маугли» достиг краёв по неймингу –

Всё, что воображением он охватить сумел.

И вот сквозь поколения, в лианах джунглей сказочных

Такое бы развитие имело б место быть:

В пещере у оврага бы сидели дикобразы бы –

Один Балу Багирович, другой – Акела Каа.

А в чаще у берлоги бы кишели бандерлоги бы:

Багирчик и Шерхашечка, Акелка и Балу.

А на ветвях раскидистых веками мощь стяжавшие