Игнат, его милая родина (CИ)

-- Нужно разнообразить интересы, уходить от старого, постоянно двигаться вперёд. Это мой совет на будущее.

-- К сожалению, жизнь оказалась такой, что прошлое помнится, тащится следом, -- проговорил Игнат. -- Трудно отделить картины разных дней, всё -- будто эпизоды одного дня, и неважно, случилось это сегодня или было вчера.

Андриане такую исповедь слушать, тем более представлять, было нелегко. Решила перевести разговор на другие темы.

-- Сюда через Москву добирались?

-- Через Москву транзитников тогда не пускали. Добирались с пересадками. Запомнилась станция Аткарск. Там пришлось немного пожить на вокзале.

Город запомнился ему белизной вокзала, светлыми оттенками. На станции постоянно была горячая вода. После войны это было повсеместно и обязательно для железнодорожных станций. При общей бедности прошедших войну людей жалели.

-- Что-то там интересное для себя нашли?

Пожал плечами.

-- У вокзала на площади, в центре города стояли большие столы, накрытые белыми скатертями. А посередине столов на древесных углях дымились самовары. Казалось, что сюда, за столы, собрался весь народ. Взрослые за чаепитием разговаривали. Беседа их была неторопливой, поэтому казалась очень важной. Вокруг них бегали буфетчицы. Услуги оказывались даже по кивку головы или движению пальца.

-- Ресторан под открытым небом, -- подметила Андриана.

-- Помните "Чаепитие в Мытищах"? -- поддержал собеседницу -- перед глазами появилась известная картина.

Похвастался:

-- Вот вы город Мичуринск из учебников знаете, а я видел его. Сначала на станции, потом из вагона. Когда проезжали пригород, рассматривал их знаменитые сады.

-- Если бы не мать с отцом, ничего бы вы не увидели, -- отдавала должное его родителям спутница.

-- Жизнью и рождением все обязаны родителям, а я особенно. Эти и другие поездки подарили мне знания,-- напомнил Игнат.

-- Удалось одним глазком взглянуть на тамбовские места? -- подмигнула, шутя.

Прерывая беседу, второй раз прокричали петухи, напоминая, что наступило утро.

-- Вот уже и утро наступило. Одну ночь мы в сказке уже побывали, осталась ещё тысяча наших ночей, -- сказал Игнат.

-- Другого такого места нет ни в одной стране, даже за тридевять земель,-- с задором заметила Андриана. Ей было легко, она избавилась от посетившей душу печали. Родные места сняли грустные мысли и душевную слабость, дали свежие силы.

-- Летом, когда увидимся, я покажу вам мои заветные места: и участки ранней ягоды, и пристанище диких зверей и речных рыб, и урочища с клюквой. Те места будут красивее этих и порадуют вас новыми приключениями -- там одни и те же картины не повторяются. Меня они удивляют постоянно. Это моё обещание в ответ на ваше.

-- Нам что-то в этом может помешать? -- встревожился Игнат.

-- Вы же сами говорили, что я русалка. А они такие изменчивые, а когда им это нужно, забывчивые, -- глаза её осветились смехом, при этих словах Андриана не отводила взгляда от его лица, на котором искала и читала ответы на появившиеся в раздумье вопросы.

-- Поручите это мне -- я обязательно найду вас, -- предложил Игнат.

-- Не стоит. Во мне вашего счастья нет. А может быть, есть, только оно моё, сказочное, -- ответила девица. А он тут же увидел омут и в водовороте свою собеседницу.

Лещ!

После этой поездки Андриана пропала. Игнат, верный своему обещанию, старался отыскать её. Не вытерпел, решил повторить их весенний маршрут, посмотреть места разлива после спада воды. До конечной остановки добрался без приключений, в автобусе даже немного вздремнул.

От автобуса направился в сторону церкви, за ней начиналась хорошо запомнившаяся низина, их водный путь весной среди верхушек деревьев.

Пройдя с километр, Игнат заметил впереди дорожных рабочих. Когда подошёл ближе, увидел перед собой необычный участок, будто кто-то срезал до основания дорогу и сбоку накопал несколько глубоких ям.

-- Дорога размыта водой, придётся обойти, -- подошёл к нему, чтобы предупредить, старший дорожник.

-- Авария? -- спросил Игнат у ремонтников.

-- Такая авария на моей памяти повторяется каждой весной, -- заметил другой рабочий.

Игнат вспомнил стратегические магистральные пути, по которым приходилось ездить в Одессу, другие южные города. Там на обочине в дождливую погоду или распутицу образовывалась топь из чернозёма, машинам лучше не съезжать. Буксуя, завязнешь окончательно, простоишь полдня, пока земля не подсохнет. Если повезёт, выбраться поможет проезжий транспорт. Сказал:

-- Здесь нужна бетонная дорога.

-- Пробовали. Под дорогой мягкий грунт, толстый слой торфяника вымывается до основания, остаются ямы, дорога оседает, проваливается, -- показал рукой старший на размытый участок.

-- Ничего нельзя сделать? -- смотрел Игнат на вымытые водой карьеры.

-- Строить настоящую дамбу, -- сказал один из рабочих.

-- Тогда весенний разлив превратится в постоянное озеро, место отдыха, -- заметил другой рабочий

Такое предложение показалось Игнату интересным, согласно кивнул головой.

-- Сходи, посмотри, какая таится в воде силища, -- посоветовал пожилой мужчина.

Игнат подошёл к ямам у дороги. Карьеры были вымыты метров до двадцати в длину и пять-шесть в ширину.

-- Рыбье раздолье, -- проговорил Игнат.

-- Какая здесь может быть рыба, если вода вылетала, как из пескоструйного аппарата? Всё живое гибло в момент, -- ответил мужчина. Показал на временную насыпную дорогу, проложенную чуть выше. -- Хорошо, что объезд временный сделали, а так -- ни проехать, ни пройти.

-- Здесь это единственное место со своими фокусами. Дальше до деревни дорога просёлочная, твёрдая. Подсохла хорошо, -- сказал старший.

-- Спасибо, -- поблагодарил Игнат, направляясь в сторону селения.

В деревне было тихо. Работа летом торопит всех жить, поворачиваться быстрее. Поэтому и встретили его безлюдные избы -- все были в поле. Пошёл за деревню, увидел мост, о котором рассказывала ему Андриана. Смотрел, как сразу за ним сливаются две реки, в ней среди шумящего водоворота играла рыба. Руками опёрся о перила моста. Наблюдал, как из травы противоположного берега выходила стая плотвы, при его малейшем движении мгновенно исчезала в придонной траве.

Игнат у моста ожидал хотя бы одного жителя деревни. Вскоре к мосту подошёл возвращающийся с работы мужчина. Спустился к воде, смыл с разгорячённого лица пот. Внимательно посмотрел на Игната. Улыбка осветила его лицо, как будто увидел старого приятеля.

-- Здравствуйте, я вас издали узнал.

-- Здравствуйте, -- Игнат обрадовался, что его не забыли.

-- Её в деревне нет, -- проговорил мужчина.

Игнат осмотрелся. Подумал: "Откуда догадался? Неужели в этом месте все могут читать чужие мысли?". Спросил:

-- А где она может быть?

-- А кто её знает...

Мужчина замолчал.

-- Прошлый сезон мы с этого моста леща черпали. Был его ход. Шёл на нерест, -- рассматривая водоворот за мостом между глыб камней, торчащих валунов, вновь заговорил мужчина.

-- А причём здесь Андриана? -- спросил Игнат, хотел выведать хоть что-то.

-- Она пришла, и косяк рыбы в реке сразу пропал. Проскочил вверх. Силища -- даже из рук черпаки вырывались. После за всё лето ни одного леща в этой реке никто не видел, -- проговорил собеседник.

-- Что-нибудь поймали же?

-- Какое там?! Лещи, которых успели вытащить, распрыгались, как бешеные. Били по рукам -- не удержать. Все в реку попадали, как будто кто-то ими командовал, ушли за косяком следом. Ни одной рыбины не осталось. Мы не сразу догадались, чьих рук это дело.

Игнату не хотелось слушать небылицы:

-- А скоро ход леща?

-- В воде много сорной рыбы. Значит, хода леща не предвидится. Его ждать -- пустое занятие, -- вздохнул его собеседник, взглянул на воду и тут же закричал: -- Лещ!