Игнат, его милая родина (CИ)

-- Старались называть хохлом, -- вспоминал Игнат школьное время, свой седьмой класс.

-- Приклеилась на всю жизнь? -- поинтересовалась шутя.

-- Когда однажды девчонки надоели на уроке своими голосами, я встал и чётко сказал классу: "Я не хохол, а чисто русский". Мудрость преподавателя сработала мгновенно. Весело улыбаясь, отложил в сторону учебник, разъяснил всему классу, как будто новый изучаемый материал: "Во-первых, он не хохол, а во-вторых -- он чисто русский" Улыбка, смешок преподавателя говорили, насколько ничтожной, не заслуживающей внимания бывает детская забава в национальной принадлежности. В то время это был достойный поступок.

-- Хорошо, что учителя у вас были с юмором, -- улыбнулась Андриана.

-- Поэтому мы и росли смешными мальчишками. Я не забуду, как с Маратом договорились на экзамене наизусть прочесть из "Евгения Онегина" отрывок "Увы, на разные забавы я много жизни погубил...". Был такой билет, который позволял наизусть рассказать на выбор любой отрывок из этого произведения. Попался мне, -- вспоминал Игнат сцену экзамена за восьмой класс по русской литературе.

-- Как чувствовала себя комиссия? -- улыбнулась Андриана.

-- Преподавательница сидела красная от напряжения, а второй -- ассистент отвлекся разговором, как будто этот случай его не касался. Я чувствовал, что мой ответ его позабавил.

В то время правила поведения каждого были определены укладом жизни. Вольная литература, любовные связи были не в моде. Старались, чтобы устои общества не подпали под служение страстям. Семья -- одно понятие, общественная жизнь -- другое. В основе отношений был патриотизм, без него не было бы блокадного Ленинграда, не выстояли бы насмерть два дня под Вязьмой московские ополченцы Бауманского района, их подвигу на месте боёв на трассе Брест-Москва установлен памятник. Поэтому Игнат не надеялся на похвалу, но отличную оценку ожидал.

-- Интересная была забота -- вот уж вволю потешились, отвели душу учителя. Могли поставить всё, что хотели, кроме двойки. Я бы проучила задиру, -- неожиданно у Андрианы появилось агрессивное настроение.

-- Я видел их замешательство. После первого куплета спросил: "Продолжать? По-моему, написано хорошо".

-- Вот и получи своё "хорошо", -- сказал преподаватель.

-- Заволжье действительно красивое и интересное место? Слишком много разговоров я слышала о тех местах. Немцы никогда в плохих, неудобных для жизни местах не селились.

-- Могу сказать только одно: когда прибыли, противоположного берега Волги видно не было. Потом, когда вода спала, перед глазами оказались будто обгоревшие деревья, и вокруг них лежала чёрная, как выжженная войной земля, из неё торчали голые стволы ив, вётел... Прошло несколько дней, земля покрылась зелёным травяным ковром, на деревьях распустились почки.

-- У нас после спада воды тоже оживает кустарник. Вокруг появляются другие краски, приходит весеннее настроение. Хочется посмотреть в любую залитую водой впадину, увидеть в ней жизнь. Стайка мальков на солнышке у берега подтвердит, что весна у нас побыла недаром. Потом появляется щавель, -- напоминала она жизнь родного края.

-- Недели через три, может быть, больше мы переправлялись в Заволжье собирать дикий лук-чеснок. Очень вкусная еда. Отменный продукт от всех болезней, особенно от цинги,-- вспоминал Игнат неповторимые, удивительные места и сезонную кухню жителей того края.

-- Его как-то готовят или едят сырым? -- Андриану заинтересовал способ приготовления такого продукта.

-- Мы тушили в большой кастрюле. Такое лакомство в других местах не встречал, -- вспоминал Игнат.

-- Такой продукт хорошо сочетается с ветчиной, сосисками. Можно просто добавлять жир со специями -- тоже будет вкусно, -- делилась Андриана своими кулинарными секретами.

-- Тогда был голодный год, родители, может быть, что-то и добавляли, не помню, -- Игнат знал, что туда ничего не добавляли. Всё было дорого. Признался: -- С жиром и хлебом было бы очень вкусно.

-- Через Волгу переправлялись на камышовых плотах, другого транспорта вы не признаёте, -- подсказывая новую интересную историю, проговорила Андриана.

-- Перебирались на другой берег на лодках. В весенний сезон у лодочников самый заработок, а у жителей -- время заготовки и торговли: всё продавалось на базаре,-- Игнат хорошо помнил свои поездки в приволжские луга.

--Я бы испытала все способы переправы. Люблю смотреть на несущуюся среди берегов воду. Мне всегда кажется, что вода от кого-то убегает, несёт с собой тайны и прячет их в глубинах, отдыхает в них.

-- В Заволжье на снопах можно и не добраться -- снесёт вниз, к Саратову. Сильное течение, -- рассказывал Игнат.

-- Говорить о тех местах можно бесконечно долго, немецкое Поволжье, -- заметила собеседница.

-- Вы там были? -- спросил.

-- Край вишнёвых садов и цветущих лугов, ягодой тоже можно прокормиться, -- мечты унесли её в те места. О себе ни слова, как будто её не спрашивали, не хотела говорить о себе, хотя чувствовалось, что её с теми местами что-то связывает.

Игнат помнил свои походы по гористым местам окрест селений. Некоторые немецкие дома после переселения в войну из них жителей пустовали, участки оказались заброшенными, бесхозными. Их сады оказались во власти ребятишек. Вспоминал вкус ягоды:

-- Вишни там, когда созревают, чёрные и сладкие, со своим ароматом.

-- На ягодах долго не проживёшь, чем-то ещё нужно промышлять. Для жизни всегда нужно иметь своё ремесло, быть муравьём. Помните басню "Стрекоза и муравей?

-- В лесу росли очень красивые цветы, пользовались на рынке спросом -- редко кто знал их места. Меня хозяйка два раза брала с собой в лес. Обучила своему промыслу. Но торговать цветами было не по мне. Основное занятие -- собирали с братом жёлуди, выпаривали в кипящей воде. Сушили, мололи и несли на базар. При хорошем обороте удавалось купить себе в награду пол-литровую банку квашеного молока, -- вспоминал жизнь далеко не радостную, но красивую молодостью и надеждами.

-- И у вас покупали эту жёлудёвую муку?

-- Был голод, неурожай -- работницы и их дети ели вместо хлеба. Я не знаю, как только они умудрялись выживать, стоя ещё и за станком, -- сердце Игната и сейчас сжимала боль за судьбы постепенно умирающих в ту пору от голода людей.

-- Вас же тоже это время коснулось, -- с участием посмотрела в его лицо Андриана.

-- Коснулось, но я тогда многого не понимал. Мы были безжалостными во многом -- дети войны, прошедшие фронт. Сейчас я тем измождённым людям просто отдавал бы ту желудевую муку. До сих пор я вижу в голодных глазах мольбу, слышу просьбу измождённой от работы и голода женщины скинуть цену. Всё это вместе взятое превратилось в преследующее меня по сей день проклятие. Печальные глаза опрятно одетой женщины появляются передо мной постоянно в минуты раздумий -- в эти моменты мне стыдно за себя. Кажется, что я живу с прошлым, никогда не расстанусь с ним. Голод и чёрствость души тесно связаны между собой, -- текла исповедь познавшего цену жизни человека.

-- Нелёгкая ноша, но вы были таким же голодным, с такими же глазами, как ваши сверстники. Вы не можете нести такую ношу, как проклятие, -- задумчиво проговорила Андриана.

Игнат оглянулся, прошлое было за его спиной. Оно напоминало:

-- С воспоминаниями я живу, они никогда не исчезают, не пропадают.

-- Нельзя человеку жить прошлым -- это невыносимое для себя наказание, -- она старалась отвлечь Игната от таких мыслей.

-- Как пожизненное заключение -- всё время живёшь с прошлым грузом, -- заметил Игнат.

-- Ну, это не совсем так. Прошлое у вас -- трамплин для настоящего и будущего. Мы же ваше прошлое уже испытали.

-- Может быть, для кого-то так, -- согласился Игнат.

-- С вашей памятью нужно жить только будущим, отметая прошлое, как мелкое.

-- Когда приходят моменты воспоминаний, они всё заслоняют в памяти -- вот тогда приходит раскаяние, -- объяснил своё приходящее состояние.