Джед и кафе (СИ)

Мы зашли с ним в школу. Джи, в отличие от меня, был смелее. Потому что я никогда бы не решился туда зайти. А, может, просто вдвоём было не так страшно.

Полы везде были намыты и сверкали добела. Я немного скользил по ним. Джи тоже. Когда я обернулся, то увидел, что мы с ним оставляем за собой грязные следы. Я дёрнул его за рукав и показал ему. Джи нисколько не удивился. И я подумал, раз Джи не боится, то и я не буду. Слышно было, как во всех классах ведутся уроки. Слышались резкие голоса учителей. Но в коридоре, кроме нас с Джи, больше никого не было.

Мы крались. Хотя, я, честно не понимаю, зачем это было нужно. И когда я спрашивал Джи, он говорил, что так нужно. Джи боялся. И я боялся тоже. Хоть и не знал зачем, и чего именно мне стоит бояться.

Мы проходили мимо разных дверей, пока Джи не остановился, как вкопанный, возле одной из них.

- Что?- спросил я.

- Этот голос. Ты слышишь?

- Ну, да, слышу. А что с ним не так?

- Это голос нашей учительницы. Я узнал его. Это наша дверь.

- Ты хочешь, чтобы мы зашли?

- Не знаю, а ты?

- Не знаю.

Мы стояли в нерешительности. Джи решил подойти поближе к двери. Я тоже потянулся за ним. Мы прислонились к ней и начали прислушиваться, вернее, подслушивать разговор учителя.

- Тише. - Шепнул ему я.- И что нам теперь делать?

- Я не знаю. Ждать.

- Сколько ждать?

- Сколько нужно.

- А вдруг нас заметят?

- Не заметят.

- Говори шёпотом, иначе точно заметят.

Учительница говорила что-то про дисциплину и ещё про какие-то неинтересные мне явления школы.

- У нас не хватает двух учеников - говорила учительница.

- Но мы здесь - сказал Джи.

- Да. Но она ведь этого не знает.

- Думаешь, нужно зайти?

- Думаю, да.

- Сейчас?

- Наверное.

- Может, ещё немного подождём?

- Может.

- Ты боишься зайти? - спросил он меня.

- Да.- Не стал врать я, потому что боязнь так сильно овладела мной, что мне было трудно говорить. - А ты?

- Я тоже.

- Что же нам делать?

- Давай сейчас зайдём в класс, была, не была?

- Давай.

- Тогда на счёт три.

- Договорились.

- Давай. Раз. Два...

Но Джи слишком сильно надавил на дверь, поэтому она открылась, и он, неожиданно для всех, а заодно и для самого себя, влетел в класс.

- Извините за опоздание - очень робко и быстро промямлил Джи. Я вообще не решался даже зайти туда.

- Юджин, как ты смеешь опаздывать на занятия? - женщина так грозно посмотрела на него, что я сразу понял, что сейчас того преступника нужно бояться меньше всего. А вот кого как раз нужно бояться так это...

- А это кто там, рядом с тобой? - продолжила она. И с этого момента мне стало совсем не по себе.

- Не знаю.

- Как, не знаешь? Он с тобой пришёл?

- Да.

- Так скажи, кто это.

- Не знаю.

- Как не знаешь, он ведь с тобой пришёл. Скажи мне его имя. Или пусть сам скажет. Он что немой?

- У него просто нет имени.

Учительница не понимала абсолютно ничего из того, что сейчас происходило. И я, честно признаюсь, тоже. Я подумал, что хуже уже не станет, после того, что Джи сказал такую нелепость про меня. Кто его только просил. И почему она меня заметила. Нужно было спрятаться за дверью, когда она только открылась. Получалось, что теперь Джи и его безымянный приятель, то есть я, стали центром всеобщего внимания. Все ученики, в одно мгновение забыли всё, чем учительница пыталась забить их головы. Иногда кто-нибудь из них пытался сдержаться, но у него не получалось, и он тихонько хихикал.

Уроки тянулись слишком долго. Но все школьные года пролетели незаметно. Я и сам теперь не понимаю, как они смогут так быстро пройти. А ведь поначалу казалось, что они никогда не закончатся. Каждый день в школе я ждал выходные. И когда они, наконец, наступали, то совсем незаметно, проходили в тёплом семейном кругу. Вновь наступали будни. И я снова ждал выходные. Каждую неделю были всё новые и новые трудности. Бывали времена (признаюсь, совсем редко), когда учительница меня хвалила. Тогда я, поистине, терялся от такого неожиданного поворота. Так что, иногда я даже подумывал, не такая она и плохая. А на выпускном она вообще расплачется. И будет утверждать, что ей будет не хватать такого хорошего ученика как я. Но до тех пор (особенно в первую пору), я называл её сущим дьяволом.

Особенно, тот день, когда у меня закончилась ручка, и мне пришлось взять новую. Но и эта закончилась. Пришлось взять третью. После этого она перечеркнула всю мою тетрадь, обвиняя меня в том, что я, якобы, специально писал разными чернилами. Думается, у меня других дел нет, как только заниматься подобной ерундой. Хотел я ей сказать. Да не стал. Подумал, зачем мне лишние неприятности. Да и уж очень я боялся её.

После длительного выговора, от которого у меня затекли ноги (они затекли ещё и до этого, потому что я слишком длительное время простоял у школьных дверей), так как нас выставили напоказ всему классу, как плохой пример. А затем нас повесили. Я долго провисел, вместе с Джи, на доске позора. И я так боялся идти в школу. Я думал, что над нами будут смеяться. Впрочем, это оказалось не таким уж и страшным. Потому что все остальные (и далеко не раз) висели на этой доске. Но главным было то, что мы с Джи больше ни разу не попадали туда. Я был рад, что моё имя, а заодно и имя Джи (которое, кстати, если вы помните не Джи, а Ю - Какое -То-Там) больше не мозолили нам глаза, а заодно и глаза окружающим. Это очень злило нашу "любимую" учительницу. Она так и норовила закинуть нас обратно, выискивая любую мелочь. Её любовь струилась к нам из этих горящих глаз.

Когда, наконец, это закончилось, мы с Джи вышли на улицу. Уже совсем близко подойдя к главной двери, мы услышали, как уборщица грубым и повышенным тоном сказала.

- Только попадитесь мне те, кто оставил здесь столько грязи!

С этими словами мы, мгновенно, выскочили за дверь. Не знаю, почему, но мне было стыдно за всё, что здесь произошло. Я знаю, что я ничего плохого не совершал. И меня не за что винить. Но я, всё равно, чувствовал себя виноватым. Мы всегда чувствуем себя виновниками, когда взрослые обвиняют нас в чём-то (особенно, когда такой строгий выговор) и, неважно, виноваты ли мы на самом деле или нет.

- Пошли со мной. Я знаю, где короткая дорога - скомандовал Джи.

Мы пошли с ним по самой что ни на есть грязной дороге, которую я когда-либо видел. Она шла так долго и мучительно, что ноги (и без того ноющие) так сильно уставали. Я стал отставать от Джи, который и так был впереди меня на пару метров. Я пытался нагнать его, но каждый раз, как я пытался это сделать, боль ощущалась всё сильнее, и я только отставал. Я пытался сделать вид, что в порядке, пытаясь не ударить в грязь лицом перед Джи (но поэтому я, в любую минуту, мог ударить в грязь лицом в самом прямом значении этого слова).

- Пошли же быстрее. Ты ведь не хочешь опоздать на автобус? - ежеминутно подгонял меня Джи.

- Я не поеду на автобусе.

- Почему? - он, впервые за всю дорогу, остановился и, повернувшись ко мне лицом, сделал удивлённый вид.

- Разве ты не видишь, как я сейчас выгляжу?

- Ты прав - сказал он и начал грызть ногти (ненавижу эту привычку, хотя и сам ею пользуюсь, время от времени). Как- будто, это могло чем-то помочь.

Я услышал шум позади себя. Это был автобус. По взгляду Джи я понял, что он имеет в виду. Теперь мне придётся идти совсем одному (грязному, промокшему и уставшему) по этой дороге. Джи совсем забыл про меня. Он теперь смотрел только на приближающийся автобус. Последний остановился и открыл двери.

И как же я пойду по этой малознакомой для меня дороге? Я точно где-нибудь заплутаю. А если тот преступник заметит меня, то гибели точно не избежать. В этот момент сердце моё сильно колотилось. Я точно пропаду здесь. И здесь я, впервые, увидел себя со стороны, совсем беззащитного. Как мне захотелось тепла. Как бы я сейчас хотел, чтобы меня обняла мама. Хотя бы один раз. И её тепло, окутанное счастьем, согрело бы меня. Ах, мама. Как же я люблю тебя. Как же ты нужна мне. Я и умею взбираться на деревья и ходить до конца нашей длинной улицы, но всё же без тебя, я такой слабый. Я знаю, ты всегда защитишь меня. И папа тоже защитил, если бы не заболел.