Джед и кафе (СИ)

Сейчас мне хотелось убежать куда-нибудь в люди. Поговорить с кем-то. Услышать чей-то голос. Я бы всё отдал за тепло Панды. Так его не хватало сейчас. Оно бы сказало мне что я не одинок. Я чувствовал себя брошенным щенком, и моё отчаянье было таким, что я бы сейчас увязался за первым встречным. Так страшно было мне оставаться одному.

"Я не познал ни одной истины - говорил мне Лаил - Кроме той, что всех нас ждёт смерть".

И мне хотелось оставить больше отпечатков, больше дел, больше вещей после себя, пока я не умру. Пусть кто-то увидит, что я был. Что я жил когда-то на этом свете. Ведь я умру и всё это сотрётся из памяти других людей. Никто не вспомнит про меня. Ведь каждый представляет ценность только для себя. И когда мы умираем для себя, мы умираем совсем. Теперь я понял отчаянье Лаила.

Я дрожал. Мне было не по себе. Хотелось бежать и орать. И только здравый (в чём-то) рассудок не позволял мне делать всё это. Хотя, кому какое дело?

Я достал свой телефон. Диктофон. Вижу старые записи.

Помню, я часто записывал свои мысли сюда. Но я не хочу их слушать.

Я говорю, чтобы мне было не так одиноко. Другие не поняли бы меня, потому что их заботят свои мысли, а не мои. Всё это только для меня.

Я говорю и говорю.

Вспоминаю Джи и себя, совсем ещё юных. Столько всего осталось в памяти. Позже я приду в интернет-кафе и напечатаю (кого я обманываю, я и так печатаю) всё, что вспомнилось...

~~Отец обещал мне, что пойдёт со мной, но на утро ему стало настолько плохо, что он даже и встать не мог. У него была какая-то тяжёлая болезнь, и он лежал, не вставая с постели, две недели. К счастью, потом он совсем поправился. Мама говорила мне название этой болезни, но оно было каким-то незапоминающимся, так что я забыл про него. Специально. Я называл эту болезнь, болезнью из-за которой я пошёл в школу совсем один. И не пошёл, а поехал. Мама тогда была на работе. Она бы никогда не допустила того, чтобы я пошёл совсем один. И отцу потом здорово досталось. Я стоял на остановке, в полной растерянности. Помню, что на улице было очень грязно и мокро. На дороге была огромная лужа, которая через минуту испортит мне весь костюм (а мы с папой так долго его приводили в порядок) вместе с автобусом, который на неё наехал. И вот я, весь мокрый, зашёл внутрь. Какие-то парни, увидев меня, засмеялись таким разливающимся смехом, что сразу стало как-то жутко на душе. Я нашёл место, подальше от них и уселся, поглядывая в окно. Это вам сейчас легко ездить в автобусе. Но вспомните, как это трудно давалось в детстве. Когда ты боишься просто встать с места, когда твоя остановка уже близко. Когда застенчивость давит тебя изнутри, и ты должен собрать всю смелость, чтобы просто выйти. Для взрослых это сущий пустяк. Можно подумать, что это слишком легко. Но не для нас в детстве. Когда ты боишься сделать хоть один неверный шаг. Когда ты всё время думаешь о том, что вдруг неожиданно споткнёшься или не удержишься на месте. Даже если знаешь, что это не так, страхи порождаются сами собой. А уж крикнуть водителю, чтобы тот остановил автобус в нужном месте, пожалуй, самая непосильная задача. Причём, даже для взрослых. Если конечно, вы не из тех, говорливых людей. Я размышлял о том, как пройдёт сегодняшний день в школе. Но тут меня прервал какой-то мужчина с бородой и сверкающими глазами. Он был очень плохо одет. Ещё от него ужасно пахло на весь автобус. Он подошёл (чего я больше всего боялся и больше всего ожидал) ко мне.

- Мальчик, ты не заблудился?

Он сказал это таким хриплым и странным (как мне показалось, то ли от страха, то ли он был действительно странным) голосом, что когда автобус остановился, я так быстро выскочил на улицу, вероятно, споткнувшись, потому что те двое засмеялись надо мной ещё сильнее. Но мне сейчас было всё равно на них. Главное, это быть подальше от того человека. Я до смерти перепугался. Потом в будущем я подумал, что может быть он просто хотел помочь мне. Но для начала бы мог помыться. Но, быть может, он просто был очень беден, поэтому ходил в том, что у него было. И бояться нужно было двух ухоженных молодых людей. Они, ради забавы, могли сделать что - угодно. С годами начинаешь понимать, то, какими мы видим людей внешне и то какие они на самом деле - это совершенно разные люди. Тем не менее, благодаря этому человеку, я вышел за три остановки до школы. Так что это прибавляло мне ещё и ещё неприятностей. Я был мокрый, весь продрогший, и руки мои тряслись. А мокрые волосы никак не хотели высыхать. С большим опозданием, но я, всё же, добрался до школы. Отец сказал мне, что когда я подойду к ней, то нужно будет подождать у входа, пока нас не встретит учитель. И я так и стоял. Никакого учителя не было. А я всё ждал и ждал. Я стоял на одном месте

Я был здесь впервые и не знал, что могло таиться здесь, какие звери здесь обитают. Быть может, один уже заметил меня и только ждёт подходящего момента, чтобы наброситься. И, действительно, я услышал приближающиеся шаги. Я боялся, что это чудище утащило учителя с учениками и теперь добралось до меня. Никогда мне не было так страшно. Между тем, шаги всё приближались и приближались. Они смешивались со звуками падающих с крыши капель. Ветер, иногда, был очень сильный. Он трепал мои грязные волосы, и от моей, прилизанной и ухоженной когда-то, причёски уже ничего не осталось. Шаги всё ближе.

По утренним новостям говорили, что нужно быть как можно осторожнее и беречь себя. В городе орудует преступник. Он не щадит ни стариков ни детей. И когда ты один, то принимаешь всё это в разы больше, чем есть на самом деле. Я бы мог, как любой известный мне герой, противостоять преступнику, и в будущем, я, думаю, попробую стать героем. Нужно только купить специальный костюм, чтобы отличаться от других. Но сейчас, когда я небольшого роста и не так силён, то мысли сами по себе становились очень плохими.

Шаги затихли.

Он внимательно разглядывал меня. Даже слишком внимательно.

Он был не совсем ухоженный, и поэтому я казался себе, в его глазах, не таким растрёпанным, каким был на самом деле. Затем он попытался что-то сказать, но не смог. Затем повторил попытку. Ещё и ещё. И наконец, он решился спросить.

- Ты человек? - он нерешительно спросил. Далее последовала длительная пауза.

- А ты? - переспросил я.

- Нет, я первый спросил, тебе первому и отвечать.

- Ну и что. Первый вопрос не в счёт.

- Неправда.

- Правда.

- Почему ты стоишь здесь? - спросил он.

- А почему ты стоишь там? - переспросил я.

- Я шёл в школу по той дороге и тут увидел тебя. Ты ведь не тронешь меня и мою семью?

- Нет. С чего ты взял?

- Потому что ты не человек.

- А это ты с чего взял?

- Ну, как же. Когда я спрашивал тебя, человек ты или нет, ты ничего не ответил, значит не человек.

- Человек.

- Правда?

- Да. А ты?

- Я тоже. Тогда мне нечего бояться.

Тогда он подошёл поближе. Страхи больше не читались по нашим лицам. Следы беспокойства исчезли бесследно. Никто из нас больше не боялся. На душе стало сразу намного легче. И вот он, уже, стоял совсем рядом со мной. Тот, чьи шаги я слышал недавно и здорово перепугался

- Моё имя Юджин - сказал мальчик.

- Ю-ю-ю-ж-и. - повторил я. По-моему, неплохо получилось, да? Тогда я ещё не выговаривал некоторые слова.

- Да нет - сказал он - Ю-д-ж-и-н.

- Джи. Джи. - Повторил я. - Д-ж-и.

- Можешь называть меня Джи, если хочешь. - сказал он.

- Хорошо, Джи.

- А какое у тебя имя?

- У меня нет имени.

- Как? У всех оно есть.

- А у меня нет.

- А ты точно не врёшь?

- Да.

В тот день я так и не сказал ему своё имя. Это был первый раз, когда я назвал Джи - Джи. Так и привязалось у меня к мену это прозвище. Джи не обижался, что я так его называл. Но только я мог так его называть. Другим он не позволял такого. Для остальных он оставался Юджином. Мы быстро с ним подружились. Более того, мы жили не так далеко друг от друга (поэтому так обрадовались, узнав это), так что каждый день встречались у назначенной остановки, чтобы затем пойти пешком в школу. Школьных автобусов у нас не было, а ехать на обычном я ещё пока не решался. Мы привязались друг к другу.