Детективное агентство "Урр-Бах и Кархи 2" "Артефакт Малой Справедливости (СИ)

  - Давай Тупую Башку навестим, у кузена завтра день имени.

  - Что у него? - не понял тролль.

  - Завтра надо нажраться так, чтобы ты сам и все вокруг забыли, как тебя зовут. - Нам надо работать, поэтому лучше поздравим сегодня, а чтобы он не обиделся, подарим ему серебряный перстенек с его именем. Он ему послезавтра пригодится.

  Урр-Бах долго смотрел на гоблина.

  - Вам бы работать так, как вы пьете, стали бы богаче всех в Каэре.

  - Нельзя, болотные духи запрещают. От работы только тупеешь, а кому из духов или даже создателю приятно смотреть на дураков?

  - Пошли за перстнем, - вздохнул тролль, предчувствуя, что и ему самому он бы не помешал.

  Урр-Бах угадал. Тупая Башка, узрев родича и тролля с подарком, тут же простил им отсутствие на завтрашнем дне имени. Но только на половину. Вторую половину пришлось искупить потреблением разных напитков, запас которых потряс воображение бывшего вышибалы. Весть о том, что к Тупой Башке заявились гости, облетела квартал со скоростью степного пожара и вскоре дом именинника был набит под самый чердак окрестными соседями, родичами и просто любителями халявы.

  Когда Урр-Бах очнулся, то с ужасом понял, что забыл, как его зовут. Потом перевел глаза на потолок и увидел огромные знаки, складывающиеся в слова "Тупая Башка, Урр-Бах и Кархи - друзья навеки". Следующие несколько минут были потрачены на правильный выбор своего имени. Справившись с этим, тролль вспомнил и все остальное и побледнел. Кажется, он веселил всех своим магическим светлячком, извлекая его из самых разных частей тела. После этого друг Кархи уговорил поднять его до потолка, чтобы вывести спасительную надпись. Потом наступило буйное забытие. Тролль поблагодарил Б'Урр Хырра Громогласного, за то, что создал гоблинов раздолбаями. Потом, осмотрев место праздника, поблагодарил еще раз и пошел искать друга. Кархи вышел из кухоньки сам и молча схватив тролля за руку, направился на выход.

  - Ты сам вспомнил, как тебя зовут? - удивлению Урр-Баха не было границ.

  - Мы друзья с Тупой Башкой навеки, - деревянным голосом произнес гоблин, ткнув в фасад соседнего дома. Урр-Бах остановился. Каждый дом на длинной улице сообщал миру эту радостную новость. Там, где длины фасада не хватило, помогли заборы.

  - Нам здесь лучше пока не появляться, - решил тролль. - И это, спасибо болотным духам за мудрость. Б'Урр Хырра я уже поблагодарил.

  - Вот видишь, а ты сомневался. - Духи всегда правы.

  Урр-Бах резко остановился и поднял с дороги сломанную фибулу для плаща. Бронзовая застежка была сильно потемневшей от времени, за исключением места разлома.

  - Для амулета шамана сойдет, - тролль сделал еще пару шагов и поднял конский волос. Быстро намотал его половину на находку и положил амулет в карман.

  - Не зря сходили к Тупой Башке, - гоблин жадно посмотрел на лошадиную поилку на противоположной стороне дома.

  - Нам шаман в детстве говорил, что если ты понял хоть один замысел творца, то прожил не зря, - произнес Урр-Бах, гадая, как выглядят дома на соседних улицах.

  Вода в поилке манила гоблина не хуже лесного ручья в прохладном эльфийском бору. Не будь впереди городского фонтана, что щедро были разбросаны по всей столице, Кархи пришлось бы на время стать конем. После того свинства, что они устроили, еще одна ступенька на пути к обычному гоблину его не смущала. Тролль, тоже завистливо посматривавший на пьющую лошадь, кхекнул и прибавил шаг в сторону фонтана.

***

  Появления сыщиков возле библиотеки, как и предполагал Урр-Бах, ждало немалое число зевак. Тролль с легкой угрозой в глазах посмотрел на любопытных и громко сказал Кархи:

  - Нужно много свободного места для круга шамана.

  Самые наглые поспешили отойти подальше, образовав таким образом вокруг напарников достаточную площадь, чтобы можно было переговариваться между собой, не боясь быть подслушанным.

  Урр-Бах вытащил свой самодельный амулет, взялся двумя пальцами за конец конского волоса и прищурился. Потом посмотрел на солнце, выставив фибулу впереди себя на вытянутой руке. Три раза подпрыгнул на месте, сделал оборот вокруг себя и громко прокричал по-тролльи все известные ему ругательства, адресуя их вору своей картины. Сделав небольшой круг против солнца, Урр-Бах подпрыгнул пять раз и еще повторил это для похитителя артефакта. Кархи хвостом следовал за другом, иногда опасливо пятясь назад. Зрители, многие со скептическими улыбками, молча смотрели на деревенское священнодействие.

  Подготовив таким образом амулет к работе, тролль начал ходить вокруг одной из скамеек, следя за отклонениями маятника. Потоптавшись возле скамьи, Урр-Бах дернул волос так, чтобы застежка качнулась в сторону музея, и решительно затопал к нему. Не дойдя до здания несколько шагов, тролль остановился. Присел возле входа в закрытое здание и еще раз обругал всех воров. Потом попятился назад, изображая сильнейшее недоумение.

  - Что-то не так? - громко спросил Кархи.

  - След идет от музея, вон туда - Урр-Бах неопределенно показал за спину. - Мой амулет слишком слабый для такого сильного следа. Наверно, надо ждать полной луны, чтобы заметить его. Послезавтра будет полная луна, тогда еще раз посмотрим. Пошли обедать. Шаманский амулет много сил забирает.

  Друзья направились в "Старую реторту" под прицелом множества глаз студентов. Тролль заметил среди них даже несколько незнакомых ему магов из числа преподавателей и довольно хмыкнул. Наживка заброшена, остается только ждать.

  - Теперь нас точно все считают придурками, - равнодушно заметил Кархи, мигнув какой-то серьезной эльфийке, шедшей навстречу.

  - По сравнению с тем, что я думаю об этом заведении, это пустяки, - ответил тролль. Слава недоумка в Академии его не волновала. Урр-Бах довольно быстро после приезда в столицу сообразил, что троллей в Эркалоне да и в Каэре в целом недооценивают. Первое время он повышал мнение о себе и родичах ударом в челюсть снизу вверх, но город постепенно привил ему немного терпимости к безволосикам и их высокомерной недалекости. Тролль решил, что раз он выбрал жизнь в городе, то иногда проще прикинуться говорящим валуном, чем калечить дураков и навлекать на себя неприятности. Впрочем, как говаривал их шаман Парящее Бревно, "Удар по морде с жалостью в сердце лечит иногда не только тело, и душу".

  Чтобы не забыть эти мудрые слова, Урр-Бах вытатуировал их у кузнеца в деревне. Хотя тролли пользовались старым слоговым письмом, и для слов "жалость", "сердце" "душа" использовалась всего одна, древняя как мир руна, к тому же одна и та же, пальцев одной руки все равно не хватило. Вторая рука сильно выручила, но не смогла вместить в себя "тело и душу". Под ворчание уставшего от писанины сурового кузнеца, пришлось разрисовать по большому пальцу на ногах, чтобы одна нога не стала тяжелее другой, как пояснил суровый писарь. Урр-Бах хотел было сказать, что в каждом знаке люди написали бы по два слова, но взглянув на кузнеца и его руки, в которых острая заостренная железка казалась соломинкой, благоразумно промолчал. Мудрость веков, изреченная шаманом, была надежно скрыта от непосвященных шерстью, и тем не менее она работала. Правда не всегда и не со всеми, но тролль был не дураком, и догадался, что там, где не может вылечить кулак, справится дубинка. На первой дубинке наивный юноша тоже вырезал изречение, но, когда в первый же месяц работы вышибалой в кабаке у Кривого Пальца случилась поножовщина, а дубинка закатилась под стол от удара пьяного в дым орка, выяснилось, что татуировка лечит и с помощью обычного черенка ухвата.

  По прошествии нескольких лет Урр-Бах стал циничнее и недоверчивее, больше стал полагаться на дубинку, сделанную под свою руку, и все же нет-нет, а читал полные глубокого смысла слова. Обычно это происходило во время помывки в общественной бане. Иногда разглядывание шерсти на пальцах некоторые безволосики принимали за поиск блох, после чего им поневоле приходилось сподобиться чужеродной вековой мудрости.