Летун. Книга первая - "Летун" (СИ)

Моя бедная душа уже затерта до дыр,

Мы сами подарили тварям этот мир!

Лена закончила читать и картинно вздохнула.

- Ну как тебе? - поинтересовался Андрей, заранее зная ответ.

Она нахмурилась и слегка наклонила голову.

- Ты не обижайся, но похоже на дешевенький ширпотреб для малолетних идиотов! Грубо, мрачно, мерзко и жестоко!

- Я и не ожидал, что ты поймешь, - развел руками Андрей.

- А что тут понимать, скажи мне?! Набор слов, наполненный словами без смысла и пропитанный жестокостью!

"Надеюсь, кроме как в стихах, то убийство грабителей на тебя никак не повлияло", - возникла тревожная мысль в ее голове.

Вслух девушка не сказала ничего. Андрей также не стал продолжать. Для него смысл во всем этом был. Да и еще какой.

Лена пролистала пару страниц.

- "Человек-птица", - озвучила она еще один заголовок.

"Это тебе понравится больше", - подумалось Андрею.

Почему человек не летает как птица?

Почему нам в полете суждено всем разбиться

Об острые скалы жестокого мира,

О злую пучину адского пира?

Летим, приземляемся, в небо снова...

Что же такого в небесах тех родного?

Нас тянут и манят к себе облака,

И к яркому Солнцу стремится рука...

Но мы на земле, а хотим только в небо,

Туда, где, кроме ангелов, никто еще не был.

Где белоснежная гладь не имеет предела,

Где мы свободны бы были, где парили бы смело...

Так почему человек не летает как птица?

Потому что всем нам суждено вмиг разбиться...

Лена дочитала и задумчиво посмотрела на Андрея.

- Философское, - оценила она. - Я бы даже сказала - "крик души". Но, чересчур депрессивное. С тобой все в порядке? - осторожно поинтересовалась девушка.

- Все в норме.

- Ты какой-то мрачный, - заметила Лена, - и мысли жестокие...

Андрей встал с шезлонга и рывком забрал у нее блокнот.

- Все прекрасно. Просто вот такой я депрессивный, мрачный и жесто-кий! Вроде бы я не заказывал критику, а? Так зачем, дорогая?!

Он бросил блокнот на то место, где секунду назад лежал, разбежался и прыгнул в воду, подняв целую тучу брызг.

- Не смей на мне срываться, скотина! - сказала Лена, гордо подняв голову.

Андрей отмахнулся от нее и нырнул на дно. Девушка развернулась на каблуках и направилась в дом.

***

Альфред был в растерянности. Он проверил почти тридцать человек и не получил ни единой зацепки. Трупы продолжали появляться, новости пестрили яркими заголовками, мэрия города ратовала за введение комендантского часа, хотя СМИ освещали только десятую долю тех зверств, что происходили на ночных улицах.

Иногда Эл просто поражался тому, сколько фактов правительству получалось скрыть от простых обывателей, дабы не провоцировать приступы массовой паники. Альфреда раздражали те крупицы информации, что попадали на телевидение. Да и информацию в сети тоже успевали подчистить, пусть и не сразу. Сведения об убийствах были необходимы Элу так же, как воздух. Список телекинетиков подходил к концу, но Лонг упорствовал и отказывался принимать тот факт, что убийца вполне способен оказаться во сто крат умнее и сильнее его.

В такое Фредди не верил, поэтому этой ночью он отправился на про-верку последних двух человек.

***

Андрей привалился спиной к двери гаража и сжимал в руках шлем, глядя на свое отражение в забрале. Шла уже семнадцатая ночь.

- Ты устал, старик, - измученным голосом прошептал он, глядя в глаза собственному отражению. - И тебе очень нужен отдых...

Все указывало на то, что он, все-таки, смог сделать шаг вперед на своем пути по очистке города. Судя по всему, слухи об уличных зверствах, распространялись все быстрее и быстрее, потому что с каждой новой ночью он находил все меньше кучкующихся банд на улицах Саммерфилда. В людей вселялся страх, это было очевидно. Андрюха, наконец-то, достиг хотя бы малой толики того, к чему стремился.

Страх - это тоже оружие. К тому же, массового поражения.

Почти три недели Андрей казнил городское отребье. И вел счет своим приговорам. Восемьдесят четыре трупа. Громадных ворох смертей на его совести. Но ее угрызений он не чувствовал ни за одну сорванную голову. Каждый раз, стоило только задуматься об этом, в голове отчетливо звучали последние слова Цезаря, которые Андрею довелось услышать:

"Андрюха, помоги мне! Я в парке! Рядом с колесом! Меня ножом в бок пырнул какой-то черный! Помоги!"

Он не успел, и оборвалась жизнь. Вот именно поэтому совесть уходила куда-то вглубь Андрея. Он не дал бы и десятка тысяч жизней подобных ублюдков за одну. За Сашину. За жизнь друга, который за минуту до смерти из сотни номеров в телефонной книге выбрал только один номер.

Андрюхин номер.

Теперь им двигало только одно желание. Сократить подобные случаи, сдвинуть их к нулю. Максимально близко к нулю, если хотите. Да, друг погиб не здесь. Его убили в небольшом городке России, коих великое множество. А какая разница? Неужели подонки здесь, в этом городе, другие? Или тут людям разрешено умирать от рук уличной шпаны? К тому же, теперь Андрей был уверен, что когда-нибудь он вернется домой. Не знал, как скоро, но в самом факте не сомневался. Закончит здесь, и примется за родной город. Только так.

За вчерашнюю ночь он нашел лишь двоих латиносов, неудачно попытавшихся его ограбить. Две головы - восемь потраченных впустую часов после.

- Устал, - повторил Андрей и повесил шлем на руль мотоцикла.

Хотя бы этой ночью следовало взять себе небольшой отпуск. Этому было несколько причин. Во-первых, он еле стоял на ногах, во-вторых, пару дней назад Лена закатила дикую истерику, когда он отказался брать ее с собой на "ночные мотогонки".

"Ты лжешь мне, сволочь! - вопила она. - У тебя появилась другая! Ты же просто изменяешь мне!"

Этого Андрей вовсе не ожидал. Глупо. У него даже и в мыслях такого не было, но женская логика - ужасная вещь, не поддающаяся никакому объяснению. Поэтому Андрюха решил провести несколько ночей в этих, уже почти родных, стенах.

Хотя, он долго колебался. Даже оделся по привычке, и только в гараже, возле мотоцикла, который теперь приходилось брать с собой, чтобы не вызывать подозрений, Андрюха принял окончательное решение.

- Все, в топку! - потряс он головой и кинул куртку на сидение байка.

Ночной крестовый поход окончательно выбил Андрея из колеи. Он засыпал никак не раньше пяти утра, а просыпался уже ближе к вечеру. Так что этой ночью, в любом случае, предстояло бодрствовать.

Лена с ним демонстративно не разговаривала, так что Андрюха запасся едой, прихватил бутылку шотландского виски и спустился к бассейну.

Из головы никак не шел Цезарь. Та глава жизни, ошибку в которой Андрей, теперь уже, наверное, никогда не сможет себе простить. Он выпил залпом полный бокал. Алкоголь оказался настолько крепким, что на глазах даже выступили слезы. Андрюха закашлялся, начал хватать ртом воздух, словно рыба, и запихивать себе внутрь всевозможные закуски, стараясь забить горький привкус.

На какую-то минутку его это, конечно, отвлекло. Но лишь на минутку. Мысли о друзьях никак не уходили. Пару часов Андрей просидел в шезлонге практически без движения, перед глазами медленно текла его прошлая жизнь в мыслях и вспыхивающих картинках.

То он с Олегом в туалете смывает кровь с лица после падения...

"Ты из тех людей, которые не могут не быть исключительными. Сила теперь у тебя есть. А ответственность?"

Потом уже дома у Лизы. В тот самый случайный первый раз.

"Можно, я не буду отвечать на этот вопрос? Просто врать совсем не хочется, а правда слишком странно будет для вас звучать. Да, собственно, не только для вас, а для всех вообще".