Нивей И Аурей (СИ)

- Те да, а на этот еще надо посмотреть поближе.

- Слушай, Саша, ты где служил? - спросил неожиданно Филинский. - Я бы тебя к себе в роту старшиной взял.

- В пехоте я служил, в той, которая мото, - ответил Чума. - А старшиной я не пошел бы. Ни к тебе, ни к кому другому. Меня, кстати, сватали старшиной на сверхсрочную остаться. Но я отказался. Не по мне это все, я человек вольный. Мое предельно достижимое воинское звание - рядовой.

- Так я сделал бы тебе отличное предложение, - настаивал на своем Геша. - И ты не смог бы отказаться.

Оборданцев презрительно цыкнул зубом и покачал головой.

- Не-а, - отрезал. - Давай лучше приступать, а то уже поздно.

Где-то приглушенно зазвонил мобильник.

- Мой, - определил Филинский, уловив позывной. Он аккуратно положил лопатки на колесо, одну возле другой. Сняв перчатки, положил их сверху на монтировки. Потом подошел к своей одежде и выудил мобильник из кармана брюк. Звук вызова резко усилился и оборвался. Приложив аппарат к уху, Геша молча выслушал сообщение, сказал " хорошо", нажал отбой и спрятал телефон в карман обратно.

- Все, Борисыч, с последним колесом тебе придется самому возиться, - сообщил он оттуда. - Начальство срочно к себе требует. И стал быстро одеваться.

- Начальство всегда срочно вызывает, - ответил мастер спокойно. - Иначе оно не начальство.

- Да нет, - сказал, подходя и застегивая на ходу рубашку, Филинский. - Что-то там серьезное случилось. Не знаю что, но шеф, похоже, в истерике.

- Тогда не спеши, - посоветовал Александр Борисович. - Подожди, пусть истерика перегорит, это обычно быстро.

- Нет, не могу, - отказался Геша. - У моего истерика всегда долгоиграющая. К тому же он еще и злопамятный. Лучше поеду. Что ему передать?

- А что передать? - сосредоточился Борисович. - Передай, пусть резину новую дает, эта уже свое отбегала. И лучше бескамерную, скажи, пусть не экономит.

- Ох, не понравится ему это...

- Ну, не понравится.... А я что могу поделать? Диски подшаманю, если этот целый, то еще походят. А резина все, капут. Как только новую привезешь, сразу и поставлю. Вот, все. Так и передай.

- Ладно, я понял, - подвел черту Геша. Он посмотрел на старый хронометр, висевший на запястье потертым анахронизмом - часы марки "Командирские". - Как раз жену с работы заберу, - резюмировал он наблюдение.

- Хоть в чем-то повезло, - порадовался за него Чума. - А кто у нас жена?

- Как кто - женщина! - широко и простодушно улыбнулся Геша. - К тому же беременная, поэтому я ее всегда домой подвожу. Когда возможность, конечно, есть. Она до декрета в "Слоечках", на рынке работает, Наташка. Да ты знаешь! Ее все в городе знают.

Александр Борисович покачал головой.

- Нет, не знаю, я слоечек не ем. А про себя подивился тому, какие причудливые комбинации выбрасывает в своем пасьянсе жизнь. Ну, разве это все может быть простой случайностью?

- Раньше не знал, а теперь знать будешь, - легко сгладил несоответствия и несовпадения Филинский. - Держи пять.

Чума перекинул уголок в левую руку и крепко пожал Гешину ладонь, жесткую и желтоватую от вечных мозолей, как и у него самого.

Нормальные мужики всегда чувствуют друг к другу симпатию, поэтому и рукопожатия у них крепкие.

- Бывай, - сказал Геша и вышел, оставив Александра Борисовича наедине с несложной и тривиальной даже, как ему представлялось, задачей. Снаружи заурчал двигатель служебного седана, взревел, и все стихло.

Мастер дождался, пока тишина в боксе не застыла в своей стеклянной прозрачности и хрупкости, и не зазвенела на высокой сверлящей ноте, после чего спокойно сконцентрировал взгляд на лежавшем у его ног колесе.

Колесо словно затаило дыхание и сжалось в ожидании экзекуции.

- Несколько подручных средств, огромное желание и, плюс еще, немного усилий, - произнес он почерпнутую из какой-то методички фразу. - В наличии только подручные средства... Эх-ха!

Наклонившись, он пристроил на колесе уголок, а вместо него подхватил оставленные Гешей рабочие перчатки, повертел их перед глазами, прикидывая размер и состояние, после чего осторожно натянул их себе на руки. Вновь повертел руками перед собой и, удовлетворившись результатом, довольно крякнул. И не то, чтобы у него своих перчаток не было, свои как раз имелись, но их можно было и поберечь, раз уж так все сложилось. А Гешины пойдут в качестве спонсорской помощи, он их, наверняка, тоже не сам покупал.

- Ну, приступим! - объявил Чума старт операции и, отрезая сомнения и колебания, ударил рукой об руку. Колесо, устав таиться, зашипело, выпуская остатки воздуха. - Не боись! - успокоил его мастеровой. - Я быстро!

Быстро, однако, сказки сказываются.

Реальность же порой по сказочности любому вымыслу дает сто очков вперед. Это был как раз такой случай.

Александр Борисович поднял свой многократно испытанный прежде уголок и, как он это обычно делал, загнал его зализанным концом под обод. Потом, действую уголком, как рычагом, перевел его на сто восемьдесят градусов в противоположную сторону, поперек диска, тем самым подцепив и вывернув наружу край шины. Резина, как и на предыдущих разбортированных им колесах, была хорошо размята господином мэром во время его дневной гонки по городу, поэтому легко вышла из зацепления. Наступив на свободный конец уголка ногой, прижав его к колесу и тем самым удерживая в таком положении, Чума поднял с пола монтировочную лопатку и, как следовало по инструкции, воткнул ее расплющенной частью под обод ближе к золотнику. Потом он, так же, как перед тем уголок, действуя монтировкой, словно рычагом, перевел ее поперек диска, вывернув наружу очередной участок шины. Здесь можно было передохнуть, поскольку в таком положении и уголок и лопатка должны были держаться самостоятельно. Что они, как хорошо помнил Борисович, всегда и делали. Поэтому он спокойно снял ногу с уголка и, разогнувшись, обошел вокруг колеса, примеряясь, как бы удобней пустить в дело другую, заждавшуюся своей очереди, монтировку.

Тут Рыжему, внимательно наблюдавшему за неторопливой и даже рутинной работой мастера Оборданцева, происходящее показалось несколько скучным, поэтому он решил внести в процесс немного разнообразия, включив в цепочку стандартных действий элемент неожиданности. Роль элемента неожиданности, естественно, он предполагал сыграть сам.

Включившись в игру, Аурей слегка пошевелил пальчиками, и, повинуясь их невидимой силе, край шины вдруг нырнул назад под обод, метнув в сторону опешившего Чумы заряженные под нее железные орудия. Проявив чудеса сноровки, Оборданцев увернулся от вылетевшей первой монтировки, но вот уголок угодил ему прямо в колено.

Клюнув мастерового в ногу, подневольный снаряд упал на бетонный пол и, звеня и подпрыгивая, попытался дотянуться еще до лодыжки, но Чума уже был начеку и отскочил на безопасное расстояние.