Дождь поющего огня (СИ)

- Опять с ума сошел. - то ли спросил, то ли объяснил мне он.

- Пора, ребятки, - тихо произнес Артемий, - а то я чуть не ушел, пока вы спали.

╦╦╦

- Нам придется расстаться, - сказал Дождь. - ненадолго... до вечера. И не забудьте, никакого завтрака, вы его еще не заработали.

Он подмигнул.

- Как с детьми...

- А ты я вижу через чур взрослый, - Артемий ткнул здоровяка кулаком в живот. - Как с детьми. Вы и есть маленькие, слабые, сопливые детки, а если было по другому я бы и не связывался с вами. Побродите по Городу и прикиньте, где и как вы можете применить свои таланты так, чтобы люди давали вам на хлеб и не унижали. Пообедаете на свои кровные.

Иоан опустил голову и надул губы, ему как и мне, не хотелось отпускать своего Мастера, да еще с такой таинственной физиологией.

- До какого вечера мы тебя не увидим? - спросил он.

- Не знаю.

- Счастливо.

- И вам того же.

Артемий направился к двери.

- Да, чуть не забыл, - спохватился он остановившись. - обратите пристальное внимание на Человека, в Городе полно его проявлений. Вспомните о противоположностях. Поработайте над этим.

Он сделал шаг, дверь распахнулась. Мы остались одни.

╦╦╦

Ноги сами выбирали дорогу ведущую на базар. Только там можно легко подзаработать, таская тяжести и не забивая голову грандиозными планами. К этой мысли мы пришли одновременно, и лишь движение бровей послужило сигналом понимания.

Город оживлен и красочен. Шум моторов, гул болтовни и неимоверная спешка.

- Главное не противопоставлять себя им, - с глубокомысленным видом произнес я.

- И не пускать суету в сердце, - добавил мой друг.

╦╦╦

Словно близнецы братья проходят сквозь восприятие люди. Нескончаемая середа схожести. Не черты лица, не характер и не стиль одежды, а ужас перед собственной слабостью, и гордость перед собственной силой, рознят эти образы. Они шли, ехали, бежали, бродили, и я не встретил ни одного человека без тени ужаса и багрового огонька гордыни. Я повернулся, посмотрел на лицо друга - тоже самое. Витрина из тонированного зеркального стекла встретила мое недоуменное отражение. Я такой же как все.

Иоан похоже думал о том же самом.

- Неужели все?.. - прошептали мои губы.

- Не может быть.

╦╦╦

Взгляды свободно раскинули поля понимания. Тревожные лица. Радостные. Удрученные. Спокойные надеющиеся лица. Печальные. Веселые...

- Теперь все по другому, - улыбнулся я.

- Теперь да, только дух по прежнему в цепях отрицания.

╦╦╦

- Видно единственное, что мы сейчас можем, - сказал Иоанн после того, как мы облазали весь рынок, - это только торгашам грузить их мешки и ящики.

И я согласился.

╦╦╦

Рыночные ряды выстроились в фаланги искушений, атакующих жажду слабости . маски приветливости и дыхание стяжательства. Поиски необходимости да рыскающие воровские взгляды, и еще алчущие общения лица. В каждом из них человек смотрит из-за плеча зверя, или из-под крыла ангела.

╦╦╦

Общение с людьми наполняло нас желаниями, азартом и веселой удалью. Мы читали облики, голоса и движения, как читают мудрую, полную любви и приключений, книгу.

Вот полный господин вальяжного вида беседует со степенной дамой. Он говорит о погоде и ценах, но я слышу песню стремления к благополучию через тернии житейских проблем.

Мечтательный молодой человек с журналом под мышкой источает отрицание, боль и сладость ухода от постылой реальности.

Уныние на, изможденном излишней тягой к расслаблению, лице пьяницы.

Задор молодых воришек, крадущих преимущественно ради ощущения опасности и соревнования в ловкости.

Красивая грациозная девушка со взглядом...

- Стоп!- Иоанн хлопнул меня по спине. - Подожди меня у цветочной лавки, пожалуйста. Ладно?

- Беги, - улыбнулся я. Мой друг превратился в само волнение.

- Спасибо, Боря, я сейчас...скоро...

Раздвинув могучими плечами толпу, Иоанн приблизился к девушке и, что то сказал ей. Его румяное, пышущее здоровьем лицо стало цвета восхода. Я отвернулся и пошел дальше. Гордость за друга, радость за его стыд и проявление слабости. Как объяснить эти чувства? Ум стремиться объединиться с телом, мужчина с женщиной. Если происходит иначе, появляются болезни и тоска. Ведь именно в стремлении к противоположности, к объединению в единое заключено движение жизни.

Разве есть слабость в проявлении робости перед тем, кто нежнее тебя?

Я его не дождался.

***

- Эй, парень, не желаешь помочь, подзаработать?

Невысокий седоватый мужчина с тараканьими усами явно обращался ко мне.

- Помочь что? Подзаработать?

Я почувствовал что произнес глупость.

- Хи - хи, подзаработать, - человек почесал висок. - Ты парень я вижу не хилый, и не богатый. Помоги перетаскать бочонки, у меня повозка сломалась. Заплачу не обижу.

И тут я вспомнил о пустом животе и наказе Артемия.

- А далеко носить?

- Нет, - замотал головой торговец, - от ворот рынка.

Повозка оказалась огромным грузовым фургоном, полным объемистыми бочонками.

- Это вино, - пояснил старик. - Берешься?

- Берусь.

- Помощников много надо?

- Никого. Управлюсь.

- Ну - ну. Только не тяни.

Я работал часа четыре. Поднимать тяжести дело привычное, но носить в такую даль и так много... В конечном итоге я выдохся и едва волок ноги. Усатый не обманул, заплатил щедро. Хватит на роскошный ужин на три персоны.

Иоганн исчез. Искать его у меня не было ни какого желания. Я зашагал на свой постоялый двор.

..............................................................................................

Швейцар в голубой ливрее распахнул массивную застекленную дверь и встал посреди проема, загораживая проход.

- Ты не ошибся, дружок? - Широкая ладонь уперлась в грудь Странника. - Мне кажется, ты не слишком богат для нашего заведения.

- Зато удачи полны штаны, - отозвался Артемий. - И, мне кажется... Что тебе слишком много кажется. - Он поднял глаза навстречу грянувшему отрицанию. - Не мешай мне сделать большим маленькое.

- О - хо - хо, - закачал головой швейцар, - не слишком ли ты самоуверен, оборванный гордец?

- Моя уверенность пропорциональна моему умению.

Разбивающая оковы улыбка и таинственное мерцание намерения.

- Действительно думаешь выиграть?

- Да, возьму у богатых господ немного монет, взамен на подаренное разочарование в наполненности излишеством.

- Говоришь загадками, - швейцар подмигнул. - Ты случайно не переодетый принц или...

- Скорее неодетый последователь смирения перед везением, преследующим меня по пятам.

Человек узрел человека.

- Ладно, проходи, иначе своей болтовней убедишь меня в необходимости хождения по пути откровения.

Дождь промолчал. Еще одна дверь осторожно прикрыла его прошлое.

***

Пять сотен свечей истекают светом и ожиданием в зале вертящегося колеса неудачи.

Полчища клеток приглашают сразиться с собственной жадностью.

Цветные фишки выстраиваются в узоры обезумевшей логики.

Дрожь в пальцах, мокрые спины, стреляющие без прицела глаза.

Пестрое колесо набирает обороты вращения. Гомон стихает. Люди одевают одинаковые маски на поношенные временем лица. Верчение доходит до пика скорости и, следуя закону затухания, останавливается.