За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Ну, давайте ещё одну запись? Это тоже сон. Итак:

Летом 2012 (немного зачёркнуто) года (или 2011)

Самый приятный сон, во время которого я во сне даже смеялась:

Небоскрёб. Может, Германия, может Америка - Чикаго или Лос-Анджелес. Серая (но не унылая) комната с окном во всю стену. Видно почти белое небо и серый город. Комната небольшая. В ней ничего кроме постели и, возможно, комода (вся мебель в чёрном цвете, на кровати обычное белоснежное бельё - отель). На постели - повзрослевшая я (23 года) и Андреас (друг Билла и Тома, который, к слову, у меня никогда вообще никаких чувств - ни положительных, ни отрицательных - не вызывал) того же возраста после нежного утреннего секса. Энди лежит на подушках, я - у него в ногах, касаясь носом и скулой его коленки. И в этот момент я ощущаю счастье. Самое простое и неподдельное. Смех рвётся из груди, глаза прикрыты и лишь улыбка и свежий ветерок на фоне внутреннего тепла".

Удивительно, что самый приятный и спокойно-счастливый сон был полностью в серых тонах, без единой яркой краски. Серые стены с неким рельефным узором, чёрная постель, чёрные тумбочки, может, комод, обычное бельё, в комнате вообще ничего кроме этого нет - только два окна, занимающие всё пространство двух стенок, и совершенно серый город за окном, светло-серый город в белой дымке облаков. Шум до туда не долетал. Было так спокойно, так светло и хорошо. И этот парень - который никогда не имел значения, но почему-то именно он был там со мной. Светловолосый, почти холодный, странный, незнакомый, улыбающийся, в простыне. Я с длинными волосами, светлая, радостная, смеющаяся, счастливая. Так хорошо.

...

Что ещё? Так, посмотрим.

"Ещё один сон: (летом (макс. В мае) 2012 года)

Приятно-серый день и небольшая пристройка на пристани. Одноэтажный голубой домик прямо у воды - на мостках. Малюсенькая кухонька с окном, столом, двумя дверьми и проходом с улицы. На кухне - я, Таня и её брат Андрей, с некой неприязнью и непониманием смотрящий на нас, потому что мы лежим на полу и страстно (немного неумело) целуемся. Таня снизу, а я нависаю над ней. Я - как опора для неё там, она цепляется за меня". - Да, вот какие сны мне снились в двенадцать-тринадцать лет.

А вот теперь я пьяная. Ха. Я так устала, так устала. Мне так хочется в школу, так хочется, чтобы поскорее началась осень - в конце концов, до неё всего-то три недели. А там уже сентябрь, одноклассники - нас в этом году покинуло семь человек, так что теперь, не считая двух-трёх человек, у нас остались наиболее умные ребята. Класс, вроде как, ненапряженный - только странное сочинение в конце года, ну да если я написала сочинение на сверхзакрученную тему, которую впервые в своей жизни даже не поняла, не потеряв ни одного бала и получив "пять" за русский, я думаю, что справлюсь. Вы же пожелаете мне удачи, правда? Ладно, я уже почти не соображаю, до встречи. Мне почему-то весело, смешно, но смеяться нельзя. Послезавтра уже буду в Питере, а потом, ещё через два дня, на Кавказе. Обязательно порассказываю вам о своих путешествиях, вообще, расскажу о своей жизни, а то вам наверняка наскучило читать о том, как мне больно, как я скучаю по Тане и люблю выпить. На этом уже точно всё, до встречи.

Теперь я, помимо компьютера и двух-трёх тетрадей, записываю обрывки мыслей и в телефон:

Я не хочу бояться тебя

Я умерла за последний год, и люди здесь явно не из тех, кто может (готов) оживить.

Перебираю в голове имена адресатов...

Мне страшно и больно, поэтому я такая.

Банан, огурец...Почему не морковка?

И вот только интересно - о сохранности души тоже беспокоятся лишь те, кто её уже потерял?

Два сна, которые уже были переписаны сюда.

Почему вы можете причинять боль словами, а я молчанием не могу? И вообще, что больнее,

И мне стыдно за эту боль. У меня всё хорошо, но почему я всё это чувствую?

Как только я останавливаюсь, мне больно. Но я не могу постоянно двигаться, не могу! Почему я устала, от чего? Ведь нет ни единой причины, отчего так больно, всегда так больно. Поэтому я не люблю об этом говорить - мне не кажется, что я имею на это право. Я просто хочу жить без чёртовой боли. Не убегать от неё без остановок, а на самом деле жить без неё.

Трудный ребёнок- интеллигент.

...

Вернёмся к этому позже. Ещё один сон - так уж складывается, что в последнее время мне снится что-то странное и нервирующие. На этот раз я, мама и Таня бродили по обычному супермаркету; насколько я поняла, нам с Таней нужна была какая-то еда, потому что нас ждала поездка. Но Таня была невероятно злая, бешеная - у неё едва ли не пена изо рта готова была пойти. Она была дико раздражена на меня, орала, не хотела ни видеть, ни прикасаться, истерила, я говорила маме, что это у неё пройдёт и ей не о чем беспокоиться. Потом бешенство достигло апогея, и Таня ударила меня ногой. Затем сон переместился на эскалатор в метро - прямо в тот момент, когда она снова стала бить меня ногами - я, как всегда, стояла чуть ниже её. Мама спускалась с нами. По обеим сторонам пирона на рельсах стояли электрички. Стремясь убежать от меня, Таня заскочила в последний вагон электрички, стоявшей справа. Я уже хотела было залезть туда же, но тут к обеим электричкам подбежали работники метрополитена и отсоединили эти вагоны, и они скатились чуть дальше - не больше, чем метра на полтора-два. Не успела я понять, к чему это было сделано, как всем, кто был на самом пироне, пришлось с криками бежать в сторону эскалаторов, так как на нас надвигалась бетонная стена этого самого метрополитена. Оказывается, что она же расплющила передние вагоны и люди успели спасти только находящихся в последнем из них. Я тут же забежала в вагон, где была Таня. Там были странные сидения - очень маленькие, стоящие по два в сторону друг дружки - как детские качели определённого типа, голубого цвета. Она сидела прямо у распахнутых настежь дверей. Я вбежала, резко опускаясь на креслеце напротив неё и обнимая. Она кинулась мне на шею, едва ли не рыдая, жалкая после своего бешенства, испуганная, сжавшаяся. Я гладила её и по спине и приговаривала какую-то успокаивающую чепуху - точь-в-точь как в фильмах. А потом я её поцеловала. Один раз. Коротко, но не мельком - успев почувствовать тёпло-холодные губы, ощутить их прикосновение. Она несколько нервно, но вяло, отстранилась, прося не начинать.

Я уже говорила, что готова отказаться от снов вообще, чтобы мне не снились кошмары и всякие мерзости? Я по-прежнему "за". После этого глупого сна, у меня опять что-то перевернулось внутри, как будто она вдруг стала чужой. Странно, учитывая, что после того звонка мы ещё не общались и вовсе не увидимся до конца августа - она приезжает в город в тот день, когда мы летим в Минводы. С другой стороны, я понимаю, с кого списано бешенство Тани: с меня. Я нервная, раздражительная, меня легко обидеть и довести до слёз - я конечно не плачу, но в глазах-то они появляются и становятся видны. В тот день меня как раз довели. Мама же всегда говорит, что будет проводить со мной время на даче, но в итоге это выливается в предложения пойти на пляж или посмотреть фильм. Я не знаю почему, но я вообще в этом году не скучаю по купанию - мне вполне хватило Болгарии, одной поездки на озеро и одной прогулки к заливу. Нет, каждый день - одно купание. Я-то и так там сидела все дни одна (а это было за день до отъезда), и мне хотелось хоть разок прогуляться по "своим" местам. Она пришла звать меня, и у меня ЧЕЛЮСТЬ СВЕЛО. Просто свело челюсть от злости и обиды, я и слова-то вымолвить не могла, зато, как только отпустило я ей высказала про наше совместное времяпрепроваждение и мы пошли гулять. Закончился тот день неплохо, а вот сегодняшнее утро я описывать, пожалуй, не буду.