Мичуринский проспект (СИ)

Через несколько минут мы стояли у кого-то здания за оградой, причем не у фасада, а с противоположной стороны. Мы остановились и я, не видя входа, задал простой и важный вопрос:

-- Э-э-э, а куда дальше?

Худенькая, она просочилась сквозь решетку на окне. В темноту подвала. И сказала оттуда:

-- Пролезай.

Я весил девяносто шесть килограммов при росте метр восемьдесят восемь. Решился не сразу:

-- Да я не пролезу!

-- Не ссы, не таких протаскивали.

Девчонка не обманула: я и правда пролез, хоть и не без труда. У меня даже и мысли не промелькнуло, что там, в подвале, в который меня затащила едва знакомая деваха может произойти что-то плохое.

Я провалился во тьму, но каким-то образом мне удалось удачно приземлиться на ноги. Внутри была темень, я ничего не видел. Моя спутница куда-то ушла, и через несколько мгновений зажегся свет. Комната -- метров сорок, по пять коек вдоль длинных стен. На каждой койке по парню с девушкой.

-- Выключи свет, бля, -- сказал кто-то.

-- Ща.

Моя подружка ловко разделась, и пока она была обнаженный, я заметил на ее пояснице синюю татуировку, не тюремная, конечно, но ничего притягательного. Она накинула на себя растянутую футболку, как ночнушку, нажала на выключатель, и снова стало темно. Я, насколько мог быстро, скинул с себя толстовку и джинсы, меня потянули за руку в койку. Койка была очень узкой, а потому я сразу лег на свою подружку сверху, и чувствуя ответственность прилагал все усилия, чтобы не раздавить хрупкого партнера.

Я снова не кончил.

Утром меня разбудил то ли уборщик, то ли жилец.

-- Доброе утро, -- сказал он, -- вы не могли бы убрать за собой, -- указал он пальцем на лежавший на полу использованный презерватив.

Снятая халупа превращалась в бичарню. На ковре в гостиной, где жили Иван и Вася к пеплу на ковре добавились скорлупа от фисташек, кусочки чипсов и, конечно, ошметки от сала. Вася очень любил покупать соленые поросячьи уши с щетиной на местном рынке. На ковре можно было найти и их: порой целиком, порой кусками.

Каждый день приходила мать Васиной подруги. Она что-то готовила и уходила. Естественно, она не могла не обратить внимания на выбитое стекло и бардак, однако ничего нам по этому поводу не говорила.

Она вообще мало говорила. Здоровалась и все. Несмотря на то, что нам были интересны целы ее визитов, к ней подойти мы не решались, хотя между собой мы долго обсуждали таинственные появления женщины и в итоге решили, что она просто больная.

Лене Васе был не нужен, более того он ей надоел до одури. Но он не сдавался, и каждый день ходил к ней. Что он там делал -- загадка. Руслан почти всегда проводил время один: днем он немного плавал, потом загорал и читал Ницше.

Целую неделю мы с Иваном ходили к набережной и клеили девчонок -- впустую: то девчонки оказывались несговорчивыми, то их просто не было, все с парнями. Они даже зашли разок в единственный в городе клуб -- тоже тщетно. На танцполе у меня не получалось знакомиться, тогда как Иван не мог знакомиться вообще нигде.

Несмотря на кажущуюся бесперспективность всего предприятия, упорство дало свои плоды и в конце недели мы все же взяли телефоны у двух симпатичных девушек. Просто я позвонил, а Иван нет. С этого момента мы окончательно разделились. После водочного разгона в комнате с коврами, каждый шел по своим делам.

На свое первое свидание я решил держать себя в руках, поэтому пил через одну с ребятами. Да и водки было немного -- три пузыря на четверых. Ване, конечно, хватило, он уснул и никуда не пошел. Вася нашел себе новую пассию, даже двух, Руслан тоже кого-то нашел, но никто его таинственную незнакомку не видел.

-- Мажорка опять, -- Руслан махал степенно рукой в ответ на расспросы.

Маша пришла вовремя. Я ей определенно нравился. Весь вечер мы провели на пляже, болтали о всякой ерунде. Я проводил ее, мы долго целовались на прощанье. Когда я возвращался домой, то думал, как привести в эту халупу Машу? Почему в тот самый первый день, я не поддержал Васю, а не Руслана с Ваней?

Пришел я на рассвете. Иван не спал. Руслан с Васей еще не пришли.

-- Что, зорьки? -- улыбнулся я.

-- Да пиздец, всю ночь не спал. Ворочался.

-- Ты так нажрался вчера, уснул крепко вроде.

-- Ну я поспал до трех. Потом проснулся поссать. Ложусь -- звуки. И всю ночь звуки. Сначала казалось, что ты под окнами поешь, я в окно выглянул -- никого.

-- Ничего себе. Подвязывай с бухлом, братиш.

-- Да не глюки это. Потом я прислушался -- стоны какие-то. Непонятно откуда.

-- Ладно, забей. Я спать.

Меня разбудил громкий голос Руслана. Он орал на Васю.

-- Что там за этой дверью? Я тоже звуки слышал! Это оттуда. Звони хозяйке, узнавай.

Я прошел мимо них в туалет.

-- Доброе утро!

Оттуда я услышал, как Вася разговаривает по телефону, а когда вышел, то обнаружил у двери консилиум. Я присоединился. Руслан старался шутить.

-- А прикинь, там хоббит какой-то живет!

Вася закончил разговор и повернулся к заинтригованной публике.

-- Короче, она мне сказала что там. Просила не говорить. Но это пиздец. Там кладовка. В ней бабка парализованная.

-- Да ладно! -- выдохнули мы.

-- Вот зачем эта тетка приходила, готовила. Съезжать надо. Сегодня. Только сегодня вторник, а заплатили мы за неделю. Надо еще деньги вернуть.

Целый день Вася звонил по телефону. Так он искал новое жилье, и сделать это оказалось совсем нетрудно. К вечеру того же дня квартира была найдена. Осталось забрать деньги за неделю у хозяйки халупы с полумертвой бабкой в кладовке. Хозяйка подошла с мужем, когда стемнело. Вася остался наверху, для разговора, а мы с парнями спустились вниз с вещами. Сели на лавочку, закурили и стали ждать.

-- Может все-таки пойти и ее мужу дать пизды? -- сказал Иван.

-- Не стоит, -- сказал я, -- мы в другой стране, да и снимали мы квартиру в черную. Никому ничего не докажешь. Если мы ему дадим ему пизды, у нас проблем будет больше, чем у него.

Вася спустился минут через сорок.

-- Ну что? -- спросил Руслан.

-- Да ничего. Не вернут они деньги. Сказали -- это комиссия за срач, разбитое стекло и то, что мы съезжаем.

-- Хорошие у тебя друзья, -- сказал Ваня.

-- Да, да. Мой косяк. Я за неделю в новой квартире сам заплачу.

И он действительно заплатил. Не подвел. Деньги ему выслали родители. Аренда новой квартиры стоила столько же, только в ней был сделан хороший ремонт и до моря от нее -- два шага. Парни долго сокрушались. А я нет. Теперь мне было где любить Машу.

20.

После Крыма у меня оставалась еще неделя отпуска, и я решил сгонять в Питер. Руслан поехал со мной.

-- Ты только Василию не говори, что мы поехали и ему не сказали -- обидится, -- сказал Руслан.

Мы ехали в купейном вагоне, полки в купе были сняты, вместо них стояли кресла, по три с каждой стороны. Поспать было совершенно невозможно, хорошо, что я взял бутылку вина. Напротив нас сидели мама с дочкой и всю ночь мы с ними трепались. Они рассказывали нам о своем брате-фашисте, который ходит с ножом.

-- Ребят, а вы чеченцы? -- спросила симпатичная дочка.

-- Нет, что ты, -- ответили мы.

Питер встретил нас поливальными машинами, мы прошли весь Невский и принялся дождь. Мы сели позавтракать в суши-бар. Целый день, с переменным успехом лил дождь, а мы просто ходили с Русланом по улочкам, периодически скрываясь от дождя в разных кафе.

У нас было всего два дня, переночевали мы у моих знакомых, утром еще прогулялись и отправились домой, в Москву. На обратном пути повезло -- места тоже были сидячими, но кресла стояли как в самолете -- по два ряда с каждой стороны.

-- Отлично, -- сказал Руслан, -- может даже поспать получится.

Поезд еще не успел тронуться, когда Руслан, пытаясь уснуть, замахал локтями, чтобы поудобней устроиться. У него ничего не выходило.